Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: «Сердце Лилианы»

Пробегая мимо большого зеркала, девушка увидела себя – раскрасневшуюся, растрепанную. Она вздохнула, поставила чайник на плитку и взметнулась в свою спальню. Здесь она торопливо свернула волосы в высокую прическу, распахнула шкаф, выхватила первую попавшуюся кофточку, длинную юбку, брызнулась дезодорантом, слегка припудрила лицо и спустилась вниз. Чайник кипел. Девушка выключила его и со вздохом опустилась на свое место у накрытого стола.

Почти рассвело. Розовые облачка плыли по нежно-голубому небу, но электричество выключать еще рано. Ляля сама не заметила, как проголодалась от всех этих треволнений. Ей и в страшном сне не могло привидеться, что сэр Луис последует за ней сквозь века и пространства. А, может быть, его появление просто приснилось ей после усердной работы над книгой? Ляля перекрестилась и замерла. По крыльцу простучали шаги. Обострившимся от волнения слухом девушка уловила звон золотых шпор. Открылась входная дверь, и раздался стук в дверь кухни. Сглотнув, Ляля крикнула:

– Войдите!

Дверь распахнулась, и свежевымытый рыцарь шагнул через порог. Его влажные золотистые волосы, завившиеся в колечки, сияли в электрическом свете, как графская корона. Вошедшего встретили запахи еды и благовоний, а он застыл, разглядывая хозяйку, сидящую за столом. Теперь она выглядит более подобающе знатной даме, хозяйке замка – с высокой прической, в розовом платье, лиф которого сияет, расшитый драгоценными камнями.

– Садитесь, мессир, – сказала она и сделала приглашающий жест. На белой нежной руке не было драгоценностей. Граф выдвинул табуретку из-под стола и аккуратно присел, не снимая перевязи с верным мечом.

– Вы ждете еще гостей, донна Лилиана? – спросил он, окинув взглядом сервировку стола.

– Нет, а почему вы так решили, милорд? – удивленно ответила она.

– На вашем столе два кубка и две тарелки!

– Да, для вас и для меня, – пояснила девушка.

– Мы могли бы есть и из одной, – сказал сэр Луис, и Ляля вспомнила средневековый обычай "сидеть в блюде".

– В нашем доме достаточно посуды, – сказала девушка и встала, чтобы подать еду.

– А где ваши слуги, демуазель? – поинтересовался рыцарь.

– Сейчас я живу здесь одна, – ответила Ляля.

– Где ваши горничные, пажи, управляющий, кто охраняет ваш покой? – удивился граф.

– У нас нет слуг, а в дачном поселке безопасно!

– А кто приготовил эту еду?

– Я!

– У вас даже нет повара! – воскликнул изумленный рыцарь.

– Обычно у нас готовит мама, а когда она уезжает, готовлю я, – скромно сказала Ляля. Сэр Луис наблюдал за ее ловкими точными движениями и сочувствовал благородной девице, вынужденной готовить себе еду. Неужели она сама носит дрова, разводит огонь в очаге, да и где этот очаг?

Девушка сняла крышку с горячей сковородки. Котлеты, аппетитные, румяные, скворчали крохотными капельками жира.

Ляля наполнила тарелки. Граф прочитал молитву и посмотрел, как хозяйка обращается со столовыми приборами. В левую руку она взяла странно порезанную на четыре острия ложку, ножом с закругленным концом отрезала кусочек котлеты и поднесла ко рту.

– Донна Лилиана, у вас нет ложки? – сочувственно спросил граф.

– Есть, – ответила она и недоумевающе посмотрела на него. – Подать вам ложку, мессир?

– Не надо, демуазель. А что вы держите в левой руке?

– Это называется вилка, – сказала Ляля и показала, как ею пользоваться. Молодые люди приступили к еде. Утолив первый голод, девушка потянулась к бутылке вина и обнаружила, что она закрыта. Ляля встала и подошла к буфету за штопором. Сэр Луис с одобрением взглянул на ее юбку, уже более приличествующую благородной девице – розовый струящийся шелк, расписанный цветами, яркими, как крылья бабочек, которых рыцарь видел на Востоке. Девушка со смущенной улыбкой протянула ему штопор.

– Пожалуйста, откройте, мессир!

Граф почтительно взял изящную закрученную спираль на простой деревянной ручке.

– Надо… – попыталась объяснить Ляля.

– Я понял, – ответил он, двумя движениями вкрутил штопор и вынул его вместе с пробкой.

– У нас в семье папа открывает бутылки и разливает вино, – пояснила девушка.

– Позвольте, демуазель, – и граф наполнил бокалы, не разлив ни капли. – Я был пажом, – напомнил он удивленной девушке. Она взяла свой бокал и сказала:

– За нашу необыкновенную встречу!

Бокалы соединились со звоном. Граф сделал глоток и одобрительно кивнул:

– Знакомый вкус. Откуда это вино?

– Из магазина, мы иногда покупаем бутылочку, – ответила Ляля. – Это французское вино, а где сделано… – она взяла бутылку и прочитала: – "… произведено в регионе Бордо", – и добавила с лукавой усмешкой: – Оно из южной Франции, так же как вы!

– Я не француз и не говорю по-французски, – мягко ответил граф. – Это мой ученый дядя знает французский.

– А кто же вы? – вскричала изумленная девушка.

– Я житель Лангедока, говорю на провансальском языке! – гордо сказал сэр Луис.

"И тут распри Севера и Юга", – подумала девушка и сказала вслух:

– Попробуйте еще салата, мессир.

– Он превосходен, – вежливо ответил рыцарь и позволил хозяйке подложить ему еще овощей с майонезом. – Я узнаю вкус соуса, который пробовал на последнем пиру в моем замке.

– Да, рецепт один, – согласилась Ляля и спросила: – Так что же произошло в крипте Монсегюра после моего исчезновения?

Граф поставил недопитый бокал, серьезно взглянул на нее и ответил:

– Я подхватил чашу, сдвинутую вами с пьедестала.

Ляля покраснела и взволнованно спросила:

– Она не разбилась?

– Нет, я вернул ее на место, – ответил граф. Девушка перевела дыхание – ей вовсе не хотелось стать причиной гибели бесценной святыни.

– Слава Богу, – воскликнула она. Граф благочестиво перекрестился.

– Что было дальше? – спросила она дрожащим голосом. Сэр Луис продолжил рассказ о приключениях в подземельях родового замка:

– Свеча погасла, тьма разделила нас. Я рванулся на ваш испуганный крик и обнял пустоту!

– Я была уже дома, – прошептала Ляля. – Как вы нашли меня?

– Я шел по подземелью, призывая вас, и вы откликнулись на мой зов.

Девушка хотела сказать, что звала домой кота, но прикрыла рот рукой и опустила ресницы. Рыцарь говорил:

– Я двигался в полной темноте, ваш крик звенел в моих ушах. Далеко впереди появился слабый свет, я пошел на него и вышел к вам.

Ляля задрожала. Для нее прошел год с памятного поцелуя в крипте Монсегюра, и девушка уже не тосковала так отчаянно по своему средневековому другу, а для него пролетело всего несколько мгновений. Их объяснение в любви и поцелуй для него случились только что, и он ждет от нее ответной нежности.

– Сэр Луис… – пролепетала она.