Алевтина Вишневская - Трафаретчица

– Не поверишь, но я тоже здесь почти не появляюсь.

Под сводом высокого потолка лежал гул голосов. Многие агенты не видели необходимости закрывать двери, чтобы изолировать сектор от лишнего шума, поэтому ругань, смех и грохот разносились далеко по залу.

Мы прошли в левое крыло, где занимались новобранцы. Ребята еще не чувствовали себя свободно и старались не шуметь. Ровным рядком стояли три девушки из подчинения Луны и три парня из команды Демона, Вероника расхаживала перед ними все на тех же шпильках, в черных брюках и блузке, ярко выделяясь на фоне белых стен, и что-то объясняла.

– А вот и Виринея пожаловала! Ася, Тёма – это для вас, – женщина посмотрела на двух девочек, стоящих в стороне. Старшая любопытно изучала командиров, а младшая выглядывала из-за ее спины. – Остальные все поняли? Работайте.

– Значит так, – почти в унисон скомандовали Луна и Демон, сменив Веронику.

Женщина подозвала девочек, и мы ушли в другую часть зала.

– Ты изучила документы?

– Частично.

– Артемия, – представила старшую Вероника. Девушка выпрямилась и вышла на шаг вперед. Складная, невысокая – на полголовы меня ниже, с круглым личиком и фиалково-синими глазами, темные волосы распущены, две прядки скручены в «кошачьи ушки» – мило, но будет мешаться при спортивных тренировках (хотя не факт, что они ей понадобятся). – Кратко: Тёма, шестнадцать лет, квалификация – трафаретчица. Разряд по художественной гимнастике и стрельбе, если это тебе чем-то пригодиться. Анна, но откликается только на Асю, позавчера исполнилось семь лет. Ребенок в твоих руках, каким захочешь сделать, таким и будет, но ты прекрасно знаешь, что мне нужна профессиональная трафаретчица. Будут вопросы – зайдешь. Работайте.

Тёма накрыла ладонью голову и отдала Веронике честь, женщина хмыкнула и зашагала к выходу.

– Скрипач со мной.

Девочки проводили ее взглядом и вернулись ко мне.

– Меня зовут Вирина. Обращение на «вы» не люблю, – я присела на корточки, чтобы быть наравне с Асей. Малышка смущенно улыбнулась и спрятала прядь светлых волос за ухо. Боже, какой замечательный, милый шаблон: худенькая девочка с веснушками и янтарными глазами, формы ее размера не нашлось, осталась в джинсах и синей толстовке с заячьими ушками на капюшоне. – Где же вас нашли таких маленьких? Семья у вас есть?

– У меня – старший брат, но он живет в Нидерландах, и мы связываемся только по электронке, – голос Тёмы показался мне слишком тонким.

– А у меня – собака, – похвасталась Ася, осмелев.

– Собака? – заинтересовалась я.

– Ага. В рюкзаке лежит, плюшевая, с сердечком на лапе. Тото зовут.

Я погладила девочку по голове и поднялась. Во второй половине зала поднялся шум, Луна и Михаэль решили устроить показательный бой.

– Если вы видите такого козла, как Демон, – объясняла Луна девушкам.

– Если вы видите такую дуру, как Луна, – не отставал Михаэль.

Ученики смотрели, смеясь и восхищаясь. Луна двигалась с грацией кошки, Демон рисовался в своем стиле: наглый, уверенный, снисходительный не только к противнице, но и ко всему миру.

Луна сблокировала первые удары, девушки восхищенно взвизгнули.

– Она такая красивая, – у Тёмы перехватило дыхание.

– Луна? Да, она красивая.

Безупречная фигура, брюки в обтяжку, засученные рукава форменной куртки, кожаные перчатки без пальцев. Черные волосы убраны в высокий хвост, глаза подведены тонко и изящно, подчеркивая кошачьи повадки во взгляде, а губы – нежные, лишь слегка подкрашенные. Дерется превосходно.

Домашняя Луна, девочка в тонком платье, с чашкой чая в одной руке и журналом в другой, фанатка спорта, чистоты и здоровой пищи, имеет мало общего с агентом, потому что на работе нет качеств «добрая», «нежная» и «понимающая».

Десять лет назад, когда Вероника только собрала команду, Луна была Демоном в женском обличье. Депрессивная скандалистка в драных джинсах и кожаной куртке, пачка сигарет в одной руке, банка энергетика – в другой.

– Детка, да мы сработаемся! – гаркнул Михаэль.

Роман длился месяц, измен детка терпеть не стала. Через год превратилась в милашку и паиньку, за что Демон ее возненавидел, но задатки отношений остались у них до сих пор. Правильно Зен говорил, таких надо хоронить в двуспальном гробу, чтоб и любовь была вечной, и не мешала никому.

Луна умудряется сочетать в себе все три ипостаси. Мы знаем, что временами она сваливает к старой компании: погонять на мотоциклах, устроить драку в клубе, выпить на крыше какой-нибудь высотки – но никогда не говорим на эту тему.

Демон ухитрился-таки прижать девушку к полу.

– Вот, – провозгласил он. – Теперь можно делать с ней все, что душе заказчика угодно. А потом и самому развлечься.

– Вот, девочки! Если такой кабан задумал недоброе, нужно просто пнуть его, как следует и подбавить сверху, – девушка скинула с себя Демона и врезала ему на прощание.

– Ничья, – сплюнул Михаэль. – Потому что если я ее убью, меня уволят. Продолжаем тренировку! Разбились на пары, парень – баба.

– А ты так же умеешь? – Обернулась ко мне Тёма.

– Умею.

– И нас научишь? – У девушки загорелись глаза.

Я опустила руку ей на плечо.

– Послушай, девочка. Ты теперь можешь все, не учась ничему. Ты – трафаретчица. Больше нет разделения: могу – не могу, я – не я. Это как выбирать персонажа в компьютерной игре, ты можешь стать кем угодно. Нужно лишь научиться контролировать, а главное – вовремя останавливаться. Пошли, сюда мы вернемся позже.

Ася взяла меня за руку.

– Зайдем к Тото? Он без меня скучает.

– Конечно, милая.

Я развесила на доске фотографии, указала на блондинку в очках.

– У тебя ведь есть мысленное представление о том, как ты выглядишь?

Тёма кивнула.

– А теперь смотри на фотографию и меняй свое представление внешности на внешность этой девушки. Не пытайся пробовать, будь твердо уверена, что это ты. Будто куртку меняешь – раз, и надела. Может заболеть голова, но это быстро пройдет.

Девочка впилась взглядом в фотографию.

Помню, как в первый раз я таращилась на картинки, пытаясь хоть цвет волос поменять. Тренировалась целыми днями, ни о чем не думая, отвлекалась только на сон, если б не Скрипач, я бы и есть забывала.

– Это сложно, – прошипела девочка, морща от усилия лоб. Через минуту бросила попытку, грустно вздохнула: – А если я не умею?

– Ты под сывороткой, так же, как и я. Смотри, – я взглянула на фотографию, моргнула.