Алевтина Вишневская - Трафаретчица

– Не помню.

– Вирин, – нахмурился мужчина.

– Что? – изумилась я. – Почему я должна отвечать на твои вопросы? У меня договор о неразглашении информации где-то на даче валяется.

– Вас хотят поставить на конвейер.

– И что?

– Как это – что?! – возмутился Дима. – Неужели тебе все равно?

– Ты даже не представляешь, насколько, – я отвернулась к плите, чтобы заварить чай. – Трафареты – моя работа, которой я не собираюсь лишаться, и не надо рассказывать мне, что такое хорошо и что такое плохо. В планах Вероники, а уж тем более в ее характере и замашках, я разбираюсь явно лучше тебя. Ты хоть знаешь, кто входит в основной состав нашей конторы?

– Ходовые клички: Демон, Луна, Скрипач и Зен. Последний – несовершеннолетний вор высшей квалификации, остальные – наемные убийцы.

– Похвально, – кивнула я, взяла две чашки и перенесла на стол. – Чем еще ты можешь меня удивить?

– Ты меня за идиота держишь, да?

– Возможно, – я устроилась за столом и отхлебнула из чашки.

– Вирин, я честно надеялся, что ты не до конца разучилась мыслить. Из всей вашей команды ты показалась мне самой адекватной.

– А ничего, что серьезное психическое расстройство под названием раздвоение личности и вровень с моими трафаретами не идет?

– Это можно исправить, – уверенно произнес Дима, я не выдержала и рассмеялась.

– Ты даже представления не имеешь, с кем работаешь, – заключила я и снова отхлебнула чай. – Вот я смотрю на тебя и пытаюсь понять, что же в тебе не так. На юнца с вагоном благородства и самопожертвования ты не похож, в спецназе и ФСБ служил отлично, но вот с этим делом начинаешь серьезно проигрывать. Ты копаешь в верном направлении и поступить стараешься по совести и справедливости – это правильно. Но ко мне ты идешь зря.

Глаза – поняла я и замолчала. Слишком синие, слишком спокойные, слишком красивые. Он видел ровно столько, чтобы устать от жизни, но не сдаться, потому что менталитет не тот.

– Ты осознаешь, что вообще происходит?

– Где?

– Вирина!

– Дим, я одной ногой в трафарете…

– Вот поэтому я и попросил его убрать! – оборвал меня мужчина. – Вирин, я понимаю, что ужасно глупо с моей стороны просить о помощи своего потенциального врага, но, пожалуйста, просто попытайся понять. Вас, «высококвалифицированных», пятеро, верно? ФСБ хватает развлекухи с делами, которые вы творите, но это неважно, всем наплевать на их тяжелую судьбу. Обратная сторона медали – обычные люди, жизнь которых вы просто берете и рушите, будто это ничего не стоит.

– В законах современного мира это действительно ничего не стоит.

– Не надо сейчас об этом, – открестился Дмитрий. – Я себе насобираю добрых теплых людей в ламповую атмосферу и буду жить припеваючи, забив на мирские вакханалии. Вот такой вот я жадный эгоист, и тебя тоже возьму, не переживай. К чему веду. Вас пять. А будет семь. Или десять. Или двадцать. Или сто пятьдесят.

– Неправда, – возразила я. – Что ты знаешь о Веронике? Ты с ней не работал. Ты не представляешь, какую ответственность она на себя берет. Держать под контролем нас пятерых – только ее задача, и никому она ее не отдаст. И с новобранцами будет точно так же, вернее, было бы, но она не станет брать это на себя. И никому другому не позволит. Вероника никогда ни на кого не полагается, поэтому у нее все и получается. Она всех держит в ежовых рукавицах – и капитанов, и простых агентов, и тех же ФСБ.

– А муж у нее от счастья помер, да?

– Его вроде и не было никогда, – я как-то сразу сбавила тон. – На самом деле, мы мало знаем о ее жизни… да нам это и неважно. Чаю еще налить?

– Налей, – Дима улыбнулся. – Знаешь, а я тогда тебя и узнать то нормально не успел.

– Ну и правильно, – я взяла чашки и отошла к чайнику. Быстро ты тему разговора поменял. – Я личность скучная, нечего меня узнавать.

– А мне сказали, что ты девушка добрая и хозяйственная, только готовить не умеешь и за садом не следишь. Но это все оттого, что в доме нет хозяина, который бы все в своих руках держал. Глядишь, деток бы наклекали…

– Ты к бабе Кате что ли ходил?! – изумилась я.

– Оно случайно получилось. Я искал на даче тебя, а напоролся на нее.

Я рассмеялась, плеснула в чашки кипятку и вернулась за стол. Дима сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел уже на меня.

– Возвращаемся к рабочим вопросам? – поинтересовался он, будто надеясь услышать отказ. Я кивнула, будто надеясь, что он сделает наоборот. – Я получил приказ разобраться с вашим делом… конечно, я работаю не в одиночку, – Дима взял кружку и взболтнул в ней чай. – Но мне бы очень пригодилась твоя помощь.

– Нет, Дим, – спокойно ответила я и потянулась к коробке с зефиром.

– Я и не надеялся на другой ответ, – произнес мужчина, будто не расстроившись. – Ладно, раз так, сделаю вид, что я просто зашел поболтать. Как твои дела?

– Хорошо. В Верону недавно летала.

– Нет, Вирин, – мягко возразил Дима. – Ты не поняла. Твои дела, не Эльвиры.

Меня будто оглушило. Я осторожно поставила кружку на стол, подняла на мужчину глаза, переспросила:

– Что?

– Расскажи мне, как твои дела.

По спине пробежала дрожь, со всех сторон хлынула темнота, и мир просто исчез за ней. Я тут же собрала его обратно.

Дима попытался скрыть удивление.

– Все в порядке, – уклончиво ответила я, часто поморгала, приходя в себя, и вернулась к чаю, взяла из коробки с зефиром еще одну штучку.

– Зря, – холодно сказал Дима.

– В смысле?

– Ты не любишь. Сама говорила, что не ешь сладкое, когда мы пили чай у тебя на даче, я точно помню.

– Врала, – фыркнула я.

– Врешь ты сейчас, когда выдаешь себя за другого человека.

– Потому что я трафаретчица, – отрезала я. – Это не работа, это стиль жизни.

Дима горько усмехнулся и склонился вперед, заглядывая мне в глаза.

– Снегина, это не жизнь.

– Уже поздно, – я придвинула к себе тетрадку с набросками. Тоже мне нашел, чем задеть. Не жизнь! Эта «не жизнь» уже десять лет за мной по пятам ходит, и ничего – жива еще, всем назло. – Мне нужно доделать перевод. Раз рабочих вопросов больше нет, тебе пора.

Он даже не удивился моей резкости.

– До двери хоть проводишь?

Я кивнула и поднялась.

Дима остановился у зеркала в прихожей, взял меня за плечи и развернул к отражению лицом. Боги, какой ужас… когда я успела вернуться?!

– Не дергайся, – голос пробрал до оцепенения. – Просто посмотри. Кто это?

Выцветшие волосы, пустые глаза и острые скулы – вспомни себя несколько лет назад и ужаснись. Скрытые тональником отпечатки десятков бессонных ночей и неправильного распорядка жизни, осыпавшаяся тушь под глазами, совершенно чужое лицо. Я ответила через силу:

– Вирина Снегина.

– А теперь, – мужчина закрыл мне глаза руками. – Опиши Эльвиру.