Василий Лягоскин - Свет далекой звезды. Книга вторая

– Наши уже ушли отсюда, – кивнул эвенк, – тебе тоже надо спешить.

Он ткнул пальцем в сухую конечность, которую Свет до сих пор держал в руке.

– Что с этим делать будешь, парень? Может, сожжем?

Было видно, что он тяготился ролью хранителя зловещего артефакта, и если бы не воля отца, давно бы сам предал его огню.

– Сожжем, – согласился Свет, – но не сейчас. С его помощью я найду его хозяина. Найду и спрошу, что ему надо в твоем мире.

– Найди, – кивнул старик, – а я ухожу, за своими.

– Я тоже тут не задержусь, – усмехнулся Свет, ловко упаковывая сухую конечность, – думаю, что уже сегодня найду ее хозяина.

Старый эвенк неодобрительно покачал головой, глядя, как охотник увязывает этот сверток рядом с лыжами. Но снега в тайге было всего по щиколотку, и Свет, совсем не собиравшийся отказываться от подарка, решил – пусть пока он поносит лыжи; на поводу.

Чегарен все-таки дождался, пока Свет не соберется, и проводил его долгим неотрывным взглядом. Теперь его взгляд выражал одобрение и, пожалуй, даже, восхищение. Потому что никто из его молодых соплеменников не смог бы так быстро скрыться за поворотом звериной тропы. Даже на лыжах. Что совсем уже удивительно – старый эвенк, десятки лет гордившийся умением бесшумно скрадывать зверя, теперь увидел, как это гораздо лучше делает чужак. Даже нарты у него не скрипнули по мягкому снегу, словно он – Свет – знал какое-то слово.

– А может, и знает, однако, – эвенк покачал головой, и быстро, хоть и не так, как чужак, заскользил меж деревьев подальше от опасности.

Болото Свет отыскал быстро. Оно сейчас подмерзло, стало проходимым вдоль и поперек. Взгляду тоже не было здесь за что зацепиться. За спиной охотника остались бесчисленные трухлявые стволы, поваленные десятки лет назад неизвестной пока силой. Они лежали ровными рядами, и охотнику не составляло труда скользить вдоль них бесшумной тенью. Невысокий лесок, едва пробившийся здесь из раненой земли, мешал передвижению еще меньше. До центра катастрофы – до того места, откуда сила брызнула во все стороны, валя вековые гиганты, словно спички – Свет не дошел. Он уже видел черные мертвые стволы впереди – их не смогли повалить ни ветра, ни годы. Не дошел, потому что, только ступив в это замерзшее болото, ощутил – он словно опять оказался в рубке космического корабля. Вокруг опять бушевал океан информации. Здесь тот толстый жгут, от которого Свет сумел когда-то оторваться, и зарождался. Но источника его охотник не видел. И не чувствовал, как ни пытался заставить работать силы, послушные раньше ему.

И тогда Свет одним нетерпеливым движением содрал шкуру с сушеной ноги. Рядом раздался вопль, полный муки. А охотник завел хитиновую конечность над собой в могучем замахе, собираясь обрушить ее на нарты – ничего другого, кроме присыпанной снежком жижи, в которую он проваливался совсем неглубоко, смочив только подошвы сапог, не было. Вопль повторился, и перед охотником открылся черный провал, за которым был зал, напомнивший ему рубку «Белки».

– Нет, – понял он, шагнув в темноту и ощутив спиной, как затянулась дымкой невидимая дверь, – в «Белке» было посложнее.

В невысокой пещере здесь не было множества приборов, которые заставляли бегать глаза по панели в рубке космолета. Здесь был всего один прибор, но живой! Тот самый гигантский кузнечик, ногу которого он по-прежнему держал в левой руке. А в правой руке – непонятно как – уже тянулся острием в гигантское насекомое меч Владимежа. Инопланетянина – этот уж точно не был рожден на Земле – опутывали жгуты непонятной природы. Самый толстый тянулся из его затылка прямо вверх. Этот жгут был еще и темнее других, насыщенней; он мелко вибрировал, словно с трудом вмещал в себя что-то.

– Информацию, – понял Свет, – ту самую, что мелкими ручейками впитывает в себя этот организм, который, быть может, уже нельзя назвать живым.

– Да, – открыл гигантские глаза кузнечик, – во мне она трансформируется, спрессовывается так, что внутрь этого луча невозможно просунуть даже один лишний электрон, и летит, используя энергию сталенита…

Кузнечик, так и не раскрывший рта (жвал!), но успевший обрушить на Света вал информации, замолчал.

– Ага, – подумал с усмешкой Свет, понимая, что его мысли легко читает сидящее напротив него существо, – чуть не проговорился. И куда же мы шлем столько информации? Кому она нужна?

Меч охотника угрожающе шевельнулся, словно Свет намеревался перерезать центральный столб, и кузнечик, дернувшийся вслед этому движению, мысленно завопил:

– Нет! Не делай этого! Ты же не хочешь, чтобы здесь повторилось то, что произошло семьдесят четыре круга назад?!

– И что же тогда произошло? – с угрозой в голосе спросил охотник, подводя лезвие еще ближе к серому пульсирующему жгуту.

– Это был мой корабль, – нехотя признался иномирец.

– Катастрофа?

Одноногий кузнечик на сидении, мало напоминающее трон, выпрямился, выражая всем телом возмущение:

– Нет! Так было задумано. Выбрал безлюдное место, и высвободил энергию, которая послала меня на краткий миг вперед – теперь я опережаю все вокруг на доли самого малого круга.

– Ага, – как-то сразу сообразил охотник, – и поэтому тебя уже семьдесят четыре года никто не может найти. Ходят прямо по тому месту, где ты только что был, и не видят ничего – ни люди, ни их приборы.

– Так, – с трудом склонил голову кузнечик; его глаза не отрывались от ноги, которую он потерял – скорее всего при том самом взрыве.

– Сорок мегатонн, – вспомнил Свет цифру из компа Мыльникова, – однако крепкий же у тебя организм, незнакомец.

– Меня зовут Информатор, – тут же представился иномирец.

– Просто Информатор?

– Когда-то был номер, – нехотя признался в голове Света новый знакомый, – пятизначный. Но после того, как мне поручили эту великую миссию, я стал просто Информатором. Других на Земле нет.

– Понятно, – кивнул Свет, чуть-чуть отводя лезвие от информационного жгута, – и как же ты вернешься домой?

– Никак, – все с той же гордостью, без всякого намека на печаль, сообщил кузнечик, – и никогда. Я буду тут вечно…

– Это мы еще посмотрим, – пробормотал охотник, и задел волшебной сталью один из жгутиков – самый тонкий.

Одноногое тело в кресле, опутанное жгутами, словно муха паутиной, заметно вздрогнуло. А Свет непонятно как, но ощутил, что в прошлом – всего доли секунды назад – Земля испустило облегченный вдох, словно лишаясь одной из тех пиявок, которые бесконечно долго сосали ее кровь. Меч продолжил свою работу. Кузнечик уже не вздрагивал; он сжался в своем кресле, закрыв глаза. А жгут, который тянулся от его головы в немыслимую даль, налился тревожным красным цветом.

Охотник представил себе, что это действительно пиявки, извиваясь в предсмертных конвульсиях, отдают последние капли крови далеким хозяевам. Он занес меч в замахе, собираясь обрушить его на толстый жгут, ставший уже кроваво-красным, но в последний момент удержал руку, потому что наткнулся на взгляд иномирца. На торжествующий взгляд существа, готового в свое последнее в жизни путешествие захватить врага. Он понял, что не остановись он сейчас, и окружающее это болото пространство ждет катаклизм – может не менее ужасный, чем тот, что повалил когда-то деревья на десятки верст вокруг.