Сергей Соколов - Ответы найдутся. рассказы и повести

– С ума сошёл! Руки!.. Какой человек, нет никого!

– Нет, он был! Я видел: ватник, мешок за плечами и… автомат… немецкий.

– Померещилось… Автомат немецкий… Да за это…

Водитель с хищным выражением на лице стал всматриваться в пустоту дороги. Никого, только ночные мотыльки слетались на свет фар и звуки регги.

– Выйти, да поглядеть что ли? Пойдёшь со мной?

Но парень, доставая пачку сигарет и нервно закуривая, только отрицательно замотал головой.

Храбрый «немец» заколебался в своей решимости:

– Ладно, не пойду. Тут грязи по колено… Поехали! И прекрати вонять в салоне!

Парень сделал несколько затяжек и послушно выкинул сигарету в темноту ночи.

– Далеко ещё?

– Не. Раз живые – доедем!

4

Сухие ветки кустов и чахлых деревьев хлестали по лицу, цеплялись за ватник, шапку, оружие. С отвратительно громким треском ломались и падали вниз, где сапоги то и дело натыкались на какие-то кочки, коренья, путались в петлях невидимых вьюнов, проваливались в сырые ямы, черпая через край тухлую воду. Боец пыхтел, с трудом продирался вперёд, с ужасом думая, что эти несколько десяток метров станут последними в его жизни.

«Хенде хох кричать не будут – полоснут на звук из пулемёта и найдут меня здесь лет через сто…»

Но тут пошло редколесье, стало сухо и сержант вздохнул свободнее. Около разлапистой ели он присел на вовсе не холодную землю, сплошь устланную сброшенными иглами, выжал на них воду с портянок, перемотал и обулся. Рука сама потянулась за отворот шапки. Чудная сигарета, хороший табак… Боец вздохнул: «После, после…» – энергично поднялся и, низко пригибаясь, побежал от дерева к дереву, понимая, что уже где-то рядом должна открыться конюшня.

И верно: как-то сразу кончился лес, и, лёжа у края отрытого пространства, разведчик мог неторопливо оценить обстановку и разглядеть постройку.

«Охранения нет, но и лошадей не видно… Да и не слышно… А должно бы, раз конюшня: окна-то без стёкол… и без рам! Видать новые хозяева не очень пекутся о поголовье. У нас так не строят, у нас морозы бывают…»

В довоенной кинохронике молодой городской парень видел передовые колхозы, улыбающиеся лица стахановцев полей и скотных дворов, их тучных подопечных, реки молока и киселя… А то, что было сейчас перед ним никак не походило на массивные рубленные амбары, коровники, птичники. Бывали и каменные постройки, с отштукатуренной дранкой, ухоженные…

Солдат подбежал к конюшне, прижался спиной к наружной стене, вспотевшей ладонью ощущая шероховатую поверхность белых камней прямоугольной формы, уложенных в шахматном порядке. Под ногами валялось множество обломков таких камней, и разведчик не удержался, поднял один из них, поднёс к глазам.

«Нет, это не кирпич: на удивление лёгкий, и внутри он, как это… пористый».

Думая, что сунул обломок в карман ватных штанов, боец не заметил, что тот зацепился за край и вывалился наружу. Он начал, оглядываясь по сторонам, крадучись, продвигаться вдоль стены, пригибая голову у пустых оконных проёмов, в надежде найти вход. Наконец, ему попалась полураскрытая металлическая дверь, с приваренной вместо ручки скобой и размашистым рисунком неровного круга с птичьей лапкой.

«Птичник! Немцы курятинку любят… Чепуха, здесь пусто: то ли уже ничего нет, то ли ещё ничего не было». Не смазанная дверь, зло скрипнув, впустила бойца вовнутрь.

Внутри, что называется, выколи глаз, оказалось темно. И это несмотря на свет прозрачной осенней ночи, проникающий в многочисленные окна: он как-то быстро погасал в огромном помещении. А огромность эту сержант не видел, но ощущал. Ощущал в бетонных балках, под углом уходящих куда-то вверх для встречи с такими же с другой стороны. Ощущал в в эхе его осторожных шагов и в предательских звуках, сопровождавших постоянное тыкание ног в какие-то обломки, доски, прутья, вёдра…

Разведчик решил рискнуть и посветить себе КСФ, фонариком, подаренным ему ещё замкомзводом после их первого боя где-то под Лугой.

М-да… Он стоял на куче песка, а последнее обо что он споткнулся оказалось воткнутой лопатой. Ржавой, с обломленным черенком. Также можно было различить часть носилок и сваленные в беспорядке трубчатые конструкции, напоминающие спинки железных кроватей. Кое-как перебравшись через них, боец оказался на широкой, – да такой, что танк проедет – бетонной полосе, идущей вдоль разрушенных в разной степени загонов, и уходящую за огромные ворота наружу. Понимая, что лошадей здесь нет, не было и нескоро будет, сержант решил выбираться из рукотворного навоза и заглянуть напоследок, мельком, в отгороженное помещеньеце с надписью на двери «WOW!!!».

В тусклом свете фонаря виднелись чистые отштукатуренные стены, ровный пол, в углу низкий стоптанный ботинок, без шнурка, без каблука, с подошвой, загибающейся на нос, да обрывки плотной бумаги с крупными синими буквами «KNAUF».

«Всё-таки это немцы здесь что-то пытались построить, но бросили. Хозяева… Может, не до того им стало… Зад припекает… Если бы так!.. Уф-ф! Как же на воздухе хорошо, не надышусь им! Но времени мало, надо в село заглянуть».

Молодой боец быстро преодолел короткий аппендикс дороги из аккуратно уложенных бетонных плит и вышел на давешний просёлок, который дав кругаля, вплотную приблизился к заброшенному скотному двору. До села было с километр, не больше.

…Разведчик долго не мог принять решение: либо обойти пост сторонкой, либо подойти и осмотреть его, благо пост был пуст и… очень необычен. Молодость и любопытство подзуживали парня: «Интересно же!» Горький опыт двух военных лет предостерегал: «Очень опасно!»

«Может караульный отлучился в лесок, да выйти не может – газетку не прихватил. Ха-ха… А я полюбопытствую пока!»

Будто огромный футбольный мяч косо резанули ножом и поставили на высокую ножку. Крыша-«мяч» какой казалась издали – прозрачной, – такой и оказалась на деле. Но не стеклянной. И не гладкой. Боец провёл ногтем по мелким волнам внутренней стороны, словно по стиральной доске, – звук громкий, отвратительный, неестественный…

Ножка, в виде стальной трубы, уходила в каменную плиту. Это было малоинтересно. Но то, что висело на уровне глаз…

Собственно, наличие у прибора с необычно плавной формой почти обычной телефонной трубки и делало странное сооружение в целом похожим на караульный пост. А на хрена ещё как не для этого на околице нужен телефонный аппарат, явно военного образца? Без монетоприёмника (есть какая – то щель, но слишком широкая), без надписей (остаток изображения снятой трубки не в счёт), без диска набора номера (понятно, что на том конце единственный абонент – какой-нибудь Фриц на дежурстве). Однако, цифры от 0 до 9 на пупырчатых кружках есть, а буквы отсутствуют.