Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

От неожиданности я проглотил недожеванный кусок, вскинул голову и молча взирал на нее секунд десять. Она озабоченно рассматривала мое лицо.

– Не надо, спасибо… Всю ночь сидел за терминалом, – опять соврал я. Глаза до сих пор пощипывали от дыма, а вот что они красные – я не догадался.

– Ну как знаете, – сказала Дженнифер и замолчала.

Мне стало не по себе. Напоминание о дыре возбудило подозрительность. Чтобы не культивировать ее, я решил возобновить наступление по начальственной линии. Тем более, новостями Дженнифер меня не обрадовала – не могут, понимаешь, выяснить, кто средь бела дня шастает у нас по офису!

– Вы утром хотели со мной о чем-то поговорить?

Она удивленно подняла брови, затем покачала головой.

– Да, извините, мне все удалось решить с Артем Палычем.

– Что именно?

– Технические моменты по презентации, – она махнула рукой. – Регламент, доставка аппаратуры, хранение данных…

– Но вы и со мной что-то хотели обсудить, – не унимался я.

– Извините… Моя ошибка, я не до конца понимала, кто за что ответственен.

Ответ меня слегка обескуражил, отчего я лишь сильнее рассердился.

– В таком случае, расскажите немного о вашем отделе, Дженнифер, – продолжил я допрос. – Кто у вас чем занимается? С утра мы познакомились как-то скомканно…

На ее щеках появился легкий румянец.

– Да… Артур, я как раз хотела принести извинения за поведение своих ребят. Бойко сегодня какая-то муха укусила, он с утра на всех бросается. Вообще, он моя правая рука, многоопытный и ценный сотрудник… Когда мы поймали шпиона из Super, который устроился к нам в SP, Ярослав первым его заметил и принял меры. Вы наверняка слышали эту громкую историю?

– Нет, – сказал я холодно.

– Что ж, – она смутилась, – тем не менее, многие считают ее важным успехом моей команды. Раскрыть этого шпиона было непросто, он все обставил очень грамотно. Но мы обнаружили, причем довольно быстро. Также помогли…

– Многие – это кто? – перебил я.

– Что, простите?

– Многие считают эту историю вашим успехом. Кто – многие?

Она совсем смутилась и сказала тихо:

– Я имела в виду мое начальство и главных акционеров SP.

– А, вот вы о чем… Понятно, давайте дальше, – сказал я.

Она посмотрела на меня пристально, как бы изучая, к чему я веду и что еще собираюсь выкинуть. Скулы были напряжены и придавали взгляду агрессивность. Через пару мгновений от смущения ничего не осталось, и она продолжила:

– Картрайт и Бенедикт… Кстати, вы наверняка спросите: они не братья и не родственники. Раньше работали в ПАК. По тому самому шпиону они помогли нам неоценимо. За одну ночь собрали дайджест всех его перемещений за последний месяц, выжимку из личных разговоров, писем, сообщений и даже записи камер наблюдения, в которые он попадал по пути от работы до дома. За одну ночь, а это же огромный объем информации! Дальнейшее было делом техники, Ярослав организовал поимку с поличным на следующий же день…

– Такой отчет самый обычный штабной аналитик делает за час, – хмыкнул я. – максимум за два, если он новичок.

Она осеклась, но сохраняла самообладание и располагающую улыбку:

– Согласитесь, во-первых, есть разница между ПАК и Штабом ПАК…

– Нет разницы, аналитики там и там абсолютно одинаковые, – занудствовал я.

– …и, во-вторых, мы же не военные, а заурядная служба корпоративной безопасности. Обычно мы ловим офисных воров, раскрываем служебные романы, проверяем наличие судимостей у новых сотрудников… И тут вдруг – настоящий шпион. Позже выяснилось, что он не у нас одних копал. Он был шпионом государственного масштаба, и им должна была заниматься госбезопасность, а не мы… Согласитесь, будь вы на моем месте, таким эпизодом своей карьеры вы бы гордились?.. Кстати, забыла упомянуть: нас удостоили награды ПАК за эту операцию – медаль за доблесть в гражданской службе.

Становилось ясно, что Дженнифер относится к хорошо знакомому мне типу женщин. У нас в ПАК только такие и работали на сколь-нибудь значимых должностях. Красивая, ухоженная, со вкусом одетая, с прекрасными манерами. Прирожденный манипулятор, уверенная в себе, хваткая и сильная, каким должен быть настоящий мужчина. Я вспомнил Кэйси, комиссара по кадрам из Верховной Ассамблеи. Серый кардинал, которая не давала спуску даже Корлейну. Не знаю, как с ней справлялись тамошние генералы, но меня такие женщины попросту выбешивают. От попыток манипуляции мое эго моментально восстает и жаждет разоблачить врага.

Последнее про медаль она сказала, похоже, от отчаяния. Я решил не игнорировать ее промашку и усмехнулся:

– За доблесть в гражданской службе… Спросите, сколько у Деева таких медалей! Однажды мы с ним поспорили, что он ее получит всего через неделю после получения предыдущей такой же – и, знаете, он выиграл.

Беседа начинала веселить, хотя я понимал, что до добра это не доведет. Дженнифер отложила ложку, помолчала и поправила волосы.

– Артур, вы же боевой офицер… Зачем вы так?

– Как?

– У всех свои награды. Мы же не военные…

Под «боевого офицера» она сделала большие печальные глаза, что лишь укрепило меня в мысли, что манипуляция в разгаре, и нужно противостоять. Вот на какие глаза купился Деев, прохвост, нанимая ее… Глаза обворожительные, ничего не скажешь. Можно и заглядеться.

Я сложил руки перед собой и выдвинулся вперед. Мне доставляло удовольствие, что я выигрывал поединок, и хотелось додавить до конца. На самом деле, как я позже размыслил, в лице Дженнифер я хотел уязвить не только ее, но и Ярослава, на которого так и не перестал злиться с утра.

– Дженнифер, вы, я вижу, хорошо знаете мою профессиональную биографию, – сказал я утвердительно.

– Читала… – сказала она тихо.

– Вам наверняка известно, что я не только офицер, но и агент 25-го грейда, аналитик со стажем и не первый год руковожу проектом, который иной раз требует почти военной секретности.

Она кивнула. Возможно, то было частью тактики, но вид у нее был жалкий. Она вжалась в спинку стула, лицо было бледным, руки – бледны и напряжены. Глаза горели, как два топаза. Она была готова принять следующий удар без сопротивления. И я невольно смягчился.

– Когда речь идет о подчиненных по научной линии, – заговорил я проникновенно, – на многое закрываешь глаза. Чем ближе мои коллеги к фундаментальным наукам, тем больше им приходится прощать, вы понимаете… – попробовал я пошутить, но она не поняла. – Когда же речь о тех, на кого я должен полагаться как на своих боевых товарищей – я крайне требователен. Это профессиональное… Поэтому, Дженнифер, ничего личного, вы наверняка замечательная девушка, но мне необходимо знать, что вы из себя представляете как профессионал. Из какого вы теста. Чтобы иметь основания доверять вам… Понимаете?