Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

Обливаясь п о том, я, наконец, водворился за столом и первым делом позвонил алгоритмистам. Платон ответил, что с новым драйвером дела складываются, но на одном аккумуляторе много не протестируешь. А почему он не возьмет у Деева второй aCC-10? А потому что от голого аккумулятора толку с гулькин хрен, к нему надобно отдельный контроллер докупить, для чего уже зафрахтован Гарри… Некстати я отправил Федорыча на поиски улетевшей фиговины… Далее Платон затеял рассказ в своей искрометной манере, представляю ли я, какие у Корлейна, оказывается, криволапые инженеры? Там они не предусмотрели, парнокопытные, здесь им нужна отдельная железка… Слушать его анекдоты было некогда, и я распрощался.

Засим я зачем-то набрал Деева. То был не вполне осознанный, эмоциональный поступок. Позднее я понял, что хотел лишь разделить с ним страдания по дыре, но в тот раз выложить всё не решился. Позвонил я некстати, оторвал его от воспитания подчиненных. Он орал, что «в следующий раз уволит обеих», «задолбали своим инфантильным поведением» и долго не отвечал на мои приветствия. В конце концов, гаркнул, чего мне надобно, и я, растерявшись, пересказал ему разговор с Платоном.

Он честно не мог взять в толк, зачем я звоню ему по столь пустяковому поводу. Для солидности я затронул вопрос финансирования: можем ли мы закупить дополнительно полсотни контроллеров про запас?

– Пятьдесят штук? Нафига так много? Бюджет же!

– А что бюджет, Тем? – настаивал я просто так. – Давно вылезли за него, плюс-минус уже роли не играет. Все равно их покупать, ребята ведь переписывают драйвера, разводку меняют на плате…

– Ладно, черт с вами… – сказал он, чтобы отделаться. – У вас, куда ни глянь, везде жопа.

– Окей… Про Гарри потом поговорим, – добавил я мимоходом главный зондирующий вопрос.

– Что про Гарри? – удивился он. – А… ну, приходил он. Так я к тебе его отправил… Чего ему?

– Да так… ничего серьезного. Потом с тобой поговорим. Не распространяйся, что он приходил, хорошо?

– Тур, пожалуйста!.. – немедленно забеспокоился он. – Что там еще стряслось? Дженнифер в курсе?

– Артем, не ной, я все разрулю сам, – оборвал я. – От тебя требуется только молчать. Ты в состоянии молчать?

– Да, – простонал он. – Но почему Дженнифер не в курсе? Что бы там ни было, поручи это ей, ты меня пугаешь…

– Позже сообщу ей. Я ей пока не доверяю, так и знай.

Он проблеял что-то негодующее и отключился. Видите ли, какой бедненький, тяжело ему, когда все вокруг приносят плохие новости. Зато себе я принес хорошую весть: ни о какой аварии Деев не знает. И, значит, о ней не знает никто, кроме Гарри.

Наконец, я отбросил планшет, протер рукавом лоб, а заодно и экран терминала, на котором оставался налет седины от огнетушителя, и приступил к тягостным думам. Думы были тягостными по простой причине: проблема, приведшая к аварии – инженерная. А значит, сколько ни отлаживай свою программу, результат не улучшится. Это еще в первый раз стало ясно, когда отладчик ошибок не выдавал, а на «боевом» запуске случился песок.

А на инженерный уровень мне лезть толку мало. Я про него ничего не знаю, отлаживать не умею, да и исправить не смогу. Ну, обнаружу примерные условия ошибки, а дальше Новшек и команда неделю будут ее локализовывать и две недели перепаивать микросхему…

Оставалась призрачная надежда, что обнаружу какую-нибудь сущую глупость наподобие той, из-за которой утром образовался песок. И снова напишу макрос. Но тут должно сойтись многое: я, не смыслящий ни бельмеса в физическом устройстве наших микросхем, должен ошибку отыскать; она должна оказаться обходимой, а путь обхода – простым, чтобы до завтра я успел его воплотить.

Я взглянул на дыру и приуныл. Пространство искривилось по эллипсоиду… Это тебе не лишний inc . Дэвидсон отлавливал подобные ошибки сто лет назад на первой серии наших аппаратов, и тогда же они были искоренены с помощью аппаратных проверок… Но вот, искривление пошло по гребаному эллипсоиду, и ни одна аппаратная проверка не сработала! Электронику не взволновали ни километровые расстояния, ни адский расход энергии. Тут действительно было нечто очень глубокое.

Моя программа использует все, на что способен Porta. Разумеется, жемчужина его таланта – изменение строения атомов и молекул, ASA и MSA, дай бог Дэвидсон нам их не «зарежет». Есть функции анализа вещества, вплоть до субатомного уровня. Об этих функциях даже Опалян в курсе, и они давно оттестированы. Еще есть всякие деформации объекта по сетке, которые и в Stanley работали прекрасно. А я объединяю всю эту красоту в одной программе. И она выжимает из аппарата соки похлеще конвейерной работы.

Минут пятнадцать я тупо сидел перед терминалом, прокручивал туда-сюда свой код и перебирал потенциально проблемные функции. Создание сетки объекта? Фотосканирование границ? Все это оттестировано… ASA? У Дэвидсона на ней перегревается аккумулятор… и что? Объекты-то у него перестраиваются верно…

Не то.

Встал, прошелся по комнате.

В дыре гудели налетающие порывы ветра. Чтобы оттуда ничего не насыпалось, я нахлобучил на искривитель колбу. Искривитель был чист, как отполированный велосипед, и видом своим изображал полную готовность к дальнейшим подвигам.

За окном стояла неподвижная картина жаркого дня. Подавленный солнцем, замерший мир. Неподвижны были окна соседнего здания. Лишь на одном из них, лениво поддаваясь ветру, колыхалась какая-то привязанная ленточка. Внизу на ступеньках черного хода сидел неподвижный турок в узорчатой униформе, отлучившийся из ресторана покурить. Лениво растворялся в воздухе дымок его сигареты.

Инженерная проблема… Давай-ка не будем пугать себя этим словосочетанием. Пока есть надежда на то, что ошибка найдется и окажется легкой, нельзя бросать ее поиски.

Давай-ка соберемся. Как решают задачи, способ решения которых тебе не известен?.. Почему-то вспомнилось, как мы в Gateway собеседуем новых инженеров и программистов. Вернее, мы-то с Платоном или Новшеком собеседуем их по-человечески. А вот попадись они Дэвидсону или Опаляну, который порой захаживает на интервью – как пить дать, получат бессмысленную задачку на логику. Посчитать, сколько теннисных мячиков вмещает межгалактический SP-Z… Один кандидат не знал, как выглядит SP-Z, и Рустем немедленно его выпроводил.

Был бы я кандидатом, задали бы мне вопрос: почему пространство искривляется сосиской? Устройство аппарата мне не известно. Как бы стал решать?.. Ну, тестировал бы каждую элементарную операцию, месяц бы провозился… Ладно, пускай мне известно, что в типичных условиях каждая элементарная операция уже оттестирована Дэвидсоном. Сэкономим время и рассмотрим только нетипичные условия. Да ведь и их много, нетипичных…