Лааль Джандосова - Арвеарт. Верона и Лээст. Том I

Четырнадцатого июля она получила из Гамлета четыре больших коробки – со своими вещами и с книгами, ей самой и укомплектованными перед отъездом в Ирландию. После этого всё вернулось к обычному расписанию. Пару раз за всё это время она еле справлялась с желанием снова раскинуть карты – те самые – саматургические, с которых сняла себе копии ещё до отъезда из Гамлета – перед тем, как отправить колоду в руки экдору проректору, согласно его пожеланию; раскинуть не на кого-то, а на своё же будущее, но мысль о ментальном вмешательстве дважды её останавливала. Двадцать седьмого июля она получила от Лээста завершающее послание, по сути своей – инструктирующее – по части сбора учащихся и того, что в лице встречающего будет экдор Маклохлан, только что прилетевший из Сиднея. Что до вопросов о матери, то поскольку Верона решилась сообщить числа двадцать третьего: « Мама уже возвращается! Она вот-вот здесь появится! » – проректор ответил просьбой: « Пусть рэана Авейро проводит тебя до Коаскиерса. Я, если честно, рассчитываю получить для неё разрешение через вашего „сопровождающего“ – Эрвеартвеарона Терстдарана. Это в его компетенции. Вы узнаете на портале результат моего обращения ». Понятно, что сборы Вероны, после этой идеи проректора, носили характер «панических», в результате чего, измучавшись, она снова взялась за карты – где-то за час до отъезда – теперь уже с крайней решимостью и с единственным намерением – вступить в общение с Джоном и, с учётом его влияния, попытаться исправить как-то возникшую ситуацию. Сев на крыльце – с колодой, всё с тем же старым кофейником и с аполлинеровским сборником, она какое-то время пыталась сосредоточиться, но карты, уже разложенные, не давали ей информации. Когда, совершенно отчаявшись, она едва не заплакала, с ней рядом возник на ступеньке такого же рода свиток, что хранился в сейфе с финансами – в целом почти неиспользованными, не считая затрат на питание. «Мой бог, – прошептала Верона, – это письмо от Терстдарана…»

« Дорогая Дэара Верона,

Довожу до Вашего сведения, что я вынужден был, к сожалению, ответить экдору проректору, что рэана Режина по-прежнему находится вне Ирландии.

Теперь о других моментах. Оставьте, пожалуйста, в доме весь свой багаж для Коаскиерса. Мы сами его доставим непосредственно в Академию. Возьмите с собой в дорогу лишь самое необходимое.

Эрвеартвеарон Терстдаран,

Старший Куратор Коаскиерса»

И ниже – длинная подпись ажурными иероглифами. Верона свернула свиток, подлила себе в чашку кофе и, глядя на звезды, подумала: «Джон уже не появится…»

Так прошёл её месяц в Ирландии. Ночная дорога до Дублина сняла с неё напряжение – то, что она испытывала после письма Куратора. Такси с автобусной станции быстро её доставило на улицу Abbey Street Lower с нужным пересечением. Когда машина отъехала, помигав на прощание фарами, Верона, дрожа от волнения, изучила надпись на вывеске, две ступеньки – заметно истёртые, обветшавшую дверь с колокольчиком, успевая прийти к тому выводу, что прежде этого не было – ни двери, ни ступенек, ни вывески, когда они вместе с Режиной проходили мимо по улице, а затем, прошептав: «Ну ладно…» – осторожно вошла в помещение. Секунду спустя – потрясённая – она прошептала:

– Боже мой… Говорите мне что хотите, но «Старый Замок» в Иртаре – это точнейшая копия. Соответствие стопроцентное…

Осмотревшись – с возникшим чувством ирреальности происходящего и порадовавшись обстоятельству, что Джошуа Брен Маклохлана в тот момент в « Уголке » ещё не было, она приблизилась к стойке – барной стойке с высокими стульями. Бармен не появился. Верона, пожав плечами – после пары минут ожидания, опустила рюкзак у стула, достала Volume Двенадцатый и раскрыла его на разделе «Мои дневниковые записи». Минут десять она описывала последние сутки в Лисканноре, мечтая о чашке кофе и пытаясь себе представить предстоящую встречу с проректором. Вдруг раздался звон колокольчика. Вздрогнув от неожиданности, она спустилась со стульчика, заправила чёлку за ухо и сказала: «Ну всё. Начинается…»

В проёме двери – заскрипевшей – возник силуэт входящего – мужчины в джинсах и свитере – высокого и взлохмаченного. Войдя, он застыл на месте. Лицо его – горбоносое – молодое и привлекательное – отразило его состояние – изумления и смятения, на что Верона подумала: «Неожиданная реакция. Он как будто в растерянности, но со мной это точно не связано». Сделав подобный вывод, она чуть присела, кланяясь, а Маклохлан шагнул в её сторону и спросил в напряжённой тональности:

– Мисс Блэкуотер? Простите. Здравствуйте. Вы давно?.. Вы кого-нибудь видели? Вы были готовы заранее?

– Здравствуйте, мистер Маклохлан. Нет, я никого не видела и, кроме того, я не думаю, что «была готова заранее». Готова к чему, простите?

Джош недоверчиво хмыкнул:

– Вам что, ничего не рассказывали?

Поскольку на то мгновение он уже успел к ней приблизиться – весь окутанный запахом алкоголя, сигаретного дыма – въевшегося, и « Минотавра » – рассеянного, но все ещё уловимого, она, покраснев невольно, ответила: «Нет, не рассказывали». Астролог, опять растерявшись – по причине того, что Верона проявила такое смущение, сам проявил смущение и пробормотал:

– Вы знаете, я просто неправильно выразился. Я просто хотел узнать у вас…

– Что? – спросила Верона, так как экдор Маклохлан, не справившись с восприятием, замолчал, отвернулся в сторону и вызвал тем самым паузу – не долгую, но существенную – для неё – в отношении прошлого, для него – в отношении будущего, уже однозначно вершащегося.

– Ничего, – произнёс астролог, опуская на стойку сумку – спортивную, с прочными лямками. – Как вам мой дом в Лисканноре? Вы заскучали, наверное?

– Напротив, мне там понравилось. И соседи очень приятные. Очень доброжелательные.

Джош представил её в Лисканноре: как она ходит по лестнице, читает старые книги, смотрит в окно на мельницу, варит кофе в медном кофейнике, изучает его фотографии – те, что он делал в юности, спит на его кровати, разговаривает с соседями… Взгляд его, чуть потерянный, обратился к папке с бумагами.

– Интересная каллиграфия. А что за язык, простите? Я раньше с таким не сталкивался.

– Сэр, язык португальский, но просто я с детства кодируюсь. Это – система записи.

– Вот как? – спросил Маклохлан. – Храните секреты в тайне? Но всё – до поры до времени…

Верона кивнула с согласием. Вновь послышалось треньканье. Створка двери распахнулась и в пабе возникли трое: медноволосый парень – красивый, зеленоглазый, атлетического сложения, шатен с древнегреческим профилем – кудрявый, с большими наушниками, и круглый блондин в бейсболке, мало чем примечательный на фоне своих сотоварищей.