Дженнифер Уэллс - Притяжение

Алан тут же расслабился и откинулся обратно на кресло. Разжал руки и покрутил головой.

– Ура. Хорошая штука.

Аджайя положила руку ему на лоб:

– Лежи тихо. Пусть вся эта автоматика поработает.

– Есть, мэм, – в голосе послышалось облегчение. Он повернул голову набок и посмотрел на Джейн: – Прости за этот ужас. Не знал, что тебя стошнит.

Она покачала головой. Во рту стоял мерзкий вкус.

– Да нет. Я думаю… просто…

– Можно вас на пару слов, командор? – вмешалась Аджайя.

– Конечно. – Джейн последовала за ней, стараясь не приволакивать ногу. В голове прояснялось, но она все еще чувствовала слабость. Больше всего ей хотелось посидеть, пока давление не придет в норму.

Оказавшись в корме шаттла, Аджайя повернулась к ней. Волнение исказило ее нежные черты.

– Ты больна? Что случилось?

– Нет. Не знаю. Просто… это все слишком. Я ведь лингвист, а не астронавт.

Аджайя продолжала смотреть ей в лицо, пока не решила, что все в порядке и ничего серьезного не произошло, а потом кивнула и вытащила из выдвижного ящика свежий комбинезон и упаковку салфеток.

– Держи, приведи себя в порядок.

Джейн с благодарностью взяла это все у нее. Вытерла салфетками руки и лицо – они оказались прозрачными и успокаивали кожу. Кровь прилила к голове – особенно к лицу, которое горело и наверняка покраснело. Ее поразила собственная реакция.

Кто-то предположил бы, что дело в ноге Алана, но на самом деле она чувствовала, что едва не убила всех. Конечно, она много училась и тренировалась и умела действовать в кризисных ситуациях, но сейчас она подошла к смерти очень близко, и ее мучила мысль, что вместе с ней сгорели бы и все остальные.

Рвота ужасно унизительна, и с ней это случалось нечасто. Выбравшись из комбинезона и натянув чистый, она увидела, что Рон и Аджайя старательно вытирают кровь Алана, которая залила весь шаттл изнутри. Тут же всплыло воспоминание: ей десять, она впервые остается с бабушкой и дедушкой в Миннесоте, и они едут из аэропорта, где провожали маму. Поездка заняла несколько часов. Джейн была в ужасе от того, что мама уехала, и пыталась читать, чтобы не думать об этом. В результате она так глубоко погрузилась в книжку, что не заметила приступа морской болезни, пока не стало слишком поздно. Она попросила дедушку остановить машину, но он то ли отказался, то ли не успел. Испачкав машину, она в первый раз испытала на себе дедушкин гнев. Но не в последний.

Она попыталась не думать о маленькой одинокой девочке, потерявшей все и всех, кого любила. Девочка сидела на заледеневшем тротуаре в глуши Миннесоты, обнимала себя за плечи и плакала, пока бабушка, которую она совсем не знала, вытирала машину целой горой коричневых бумажных полотенец, прихваченных из туалета, а потом чистила ее комками снега. Лицо дедушки покраснело, как свекла, и блестело в ярких солнечных лучах, отраженных снегом. Остаток дороги оказался долгим, мокрым и ледяным – и дело было не в температуре.

Но сейчас ей было тепло и сухо, и никто на нее не злился.

Из-за жесткого приземления ей пришлось расстаться с обедом. Унизительно, конечно, но не удивительно в таких обстоятельствах. Она очень надеялась, что ничего похожего на эту посадку с ней больше не случится.

Натягивая ботинки, Джейн посмотрела на Аджайю и Рона, и увидела, что они смотрят друг на друга долгим взглядом. На мгновение ее глаза расширились, а потом она заставила себя отвести глаза. Рон и Аджайя много времени проводили вместе и сильно сдружились. Экстремальные ситуации обычно сближают людей. Это естественно. Это ее не касается. Они старались держать происходящее в тайне, и она их в этом не обвиняла.

Эй’Брай уловил направление ее мыслей и сразу встревожился и принялся за проверки. Она почувствовала, как он сканирует разумы Аджайи и Рона, и осадила его, чтобы не узнать лишнего самой. Эй’Брай сильно интересовался человеческими отношениями, что было понятно, учитывая обстоятельства. Но, честно говоря, временами ее смущал его вуайеризм. Конечно, она его понимала – Эй’Брай был заперт в ограниченном пространстве и обречен на одиночество. Они все еще пытались найти способ с этим справиться.

Она вернулась в носовую часть шаттла. Рон с Аджайей заканчивали уборку, а Алан лежал с закрытыми глазами. Она почувствовала себя дурой. Рон жестом пригласил ее присоединиться и сел на трапе, вытянув наружу руки и ноги.

– Не расстраивайся, – сказал он.

Она присела рядом с ним, чуть не отскочив от палубы при резком движении.

– Почему? Так пилоты говорят после жесткой посадки?

Он оглядел ее, приподняв бровь, и слегка улыбнулся:

– Не совсем.

– Мы живы, – она беспомощно пожала плечами, – по крайней мере.

– Погоди, – сказала Рон, – ты сделала все, что могла в совершенно ужасных условиях. Никто не справился бы лучше. Просто не забывай об этом и не вини себя.

– Постараюсь.

Дела у них шли не очень. Без двигателей они не смогут привести шаттл к точке назначения или вернуться на «Спероанкору». Им придется пешком идти в ближайшее поселение и просить помощи. Не лучший вариант первого контакта. Кроме того, она прекрасно помнила, что непатрокс, хищник, напавший на них на корабле, на Атиелле захватил почти всю планету и Сектилии выживали крошечными колониями. Поход по открытому пространству, совершенно неизвестному, будет очень опасным.

Она оглядела пейзаж. Новый мир, где никогда не ступала нога человека. Она ожидала увидеть что-нибудь красивое и удивительное, жаждала награды за мучительные испытания, оставшиеся позади – и наверняка ждущие их впереди.

Она увидела стоячее болото, поросшее мелкими клочковатыми кустами. Ощутила гнилостный запах с оттенками серы и металла. На языке все еще чувствовался резкий привкус желчи. Ей хотелось пить, но она опасалась что-либо глотать.

Было жарко – не меньше девяноста пяти градусов [2] Около 35 °C. – и очень влажно. Воздух казался густым и тяжелым и странно контрастировал с невысокой гравитацией. Темное небо низко нависало над землей. Где-то у ее правой ноги раздалось глухое бульканье и всплеск – болото выплюнуло фонтанчик газа.

Глубоко вдохнув эту вонь, она выдохнула со смешком. Прислонилась к краю люка и невольно захихикала. Она пыталась сдержаться, сжимала губы в тонкую линию, но смех рвался наружу. Она смеялась так, что совсем ослабела. По щекам текли слезы. Она хохотала, согнувшись вдвое. В этом не было никакого смысла, но смысл был и не нужен. Ей просто нужна была разрядка.

У нее за спиной Аджайя склонилась над Аланом, измеряя давление, и не обращала внимания на ее смех.

– И что тут смешного? – проворчал Алан.

Джейн натянула рукав комбинезона на ладонь и вытерла лицо.