Дмитрий Костюкевич - Этика Райдера

– Ну, ты же можешь, я знаю. Мне просто некого больше попросить.

Антон прикурил очередную сигарету. Вадим продолжил:

– А я тебе могу слить что-нибудь неофициальное.

– Так?

– Про пришельцев. Что нельзя давать в новости.

– Например?

– Например… Дай подумать. – Голос друга на мгновение пропал. – Ну, например, что на Землю идёт скрытая миграция тектумов.

– Кого?

– Они себя так называют, те, что к нам прилетели.

– Это такой вид?

– Вид?! – изумился Голонтай. – Нет, дружище, это не вид, их вид по-другому называется – «фламы». «Тектумы» – это название народа. Как у нас – все люди, но есть русские, есть китайцы, монголы, евреи…

Странно, что Антон раньше об этом не задумывался. Образ инопланетян сложился в его голове слишком простой – ины и всё. И как-то выпало, что и у них могут быть не только виды, но ещё и народы. У них могут быть страны, политика, выборы, союзы и войны. Всё, что бывает в многонациональном обществе, где людей – нет, не людей, а фламов – живёт огромное количество. Миллиарды, возможно даже сотни миллиардов. Но однобокое восприятие «чужих», как голеньких зелёных человечков, так крепко впечатали в мозг сотни фильмов и другие проявления родной культуры, что он даже не задумывался, насколько всё может быть сложнее и интереснее.

Раньше он представлял себе непременно голубую планету, шар, равномерно выкрашенный в единственный цвет, с рефлексом на боку, где живут обнажённые пришельцы. А теперь он как будто спустился с неба, пронзил на воображаемом лифте скучный голубой покров и увидел поверхность. И перед ним открылись горы, реки, долины, каньоны, моря и города. Они сияли разноцветными небоскрёбами вдоль неровной береговой линии розового океана, соединённые тончайшими нитями сверхскоростных дорог, построенных совсем другой, совсем непохожей на земную цивилизацией. Эти образы так захватили воображение, что он едва не потерял нить разговора с другом. А тот продолжал выстреливать слова, как швейная машинка стежки.

– … и те, кто на другой стороне горы, они – у-тектумы, тоже другой народ. Но с ними и с теми, первыми, оказывается, существует огромная проблема.

– Ну?

– Их, знаешь ли, никто не любит. Им запрещён въезд во все системы, входящие в совет.

– Это почему?

– Хотел бы я знать. Но пока у нас нет достаточной информации. Наши роют как могут, почти вся делегация из гэбэшников состоит. Но тут с защитой информации всё схвачено. Нас, конечно, не ловят, но что могут – закрывают.

– И что? Они скрыто мигрируют? Куда?

– Да всё туда же – в Сибирь.

– Но как? На чём?

– На торговых судах.

– Мы уже торгуем с пришельцами?! – удивился Антон. – Нефть продаём?

– Нет, нефть их, разумеется, не интересует, уран тоже. Ты будешь удивлён – они покупают семена.

И верно, если бы Антона попросили составить список наиболее интересных с точки зрения инопланетян ресурсов, семена туда бы вообще не попали. Уран, золото, платина, вода и нефть заняли бы все первые места. Но семена!

– Как семена? Почему семена?

– Ну… возможно они знают что-то, чего не знаем мы.

– И какие семена?

– Да все подряд. Ну, то есть все-все-все.

– Странно.

– Да, странно.

Оба приятеля замолчали. Мимо Антона в дверь «Устрицы» прошмыгнул мужчина в шляпе и пальто. Антон внимательно проследил за ним, присматриваясь к шляпе и волосам – нет, не Он.

– Значит, мы теперь торгуем с инами? И что берём?

– Разное. Пока только научное оборудование. – Вадим никогда не терял нить разговора. – Миграция идёт на шатлах. Представь, во всех системах запрещена миграция тектумов.

– Дай угадаю? А у нас, как всегда, нет.

– Они и лезут. Пока не так много и только в Сибирский лагерь, но есть другая проблема. – Вадим выдохнул носом, что обычно служило признаком какого-то важного сообщения. – Совет требует для них свободу передвижения – открыть лагерь и всех выпустить.

Антон не сразу понял, что в этом заключается проблематичного, и задумался. Его друг, пресс-секретарь земной миссии продолжил:

– Ты понимаешь, да?

– Ну да, ины среди людей, всё это… как-то…

– Ключевое слово – требуют. – Подсказал Вадим.

– Требуют? И что?

– Тоха, ты сам подумай, что.

– Это может быть оскорбительно для нашей делегации в совете? Политика?

– Какая к чертям политика?! Они с нами обращаются, как с детьми, уже отправили шторки.

– Что ещё за «шторки»?

– Это наши так назвали, вообще это генератор маскировочного поля. Маскирует представителя одного вида под другого.

– А это возможно?

– Тоха! Было бы у тебя сейчас видео, я бы тебе показал, что и не такое возможно! Поверь мне, по сравнению с ними мы – неандертальцы. И если, не дай бог, они захотели бы нас захватить – шансов ноль!

– У кого?

К счастью, Галантай не услышал этого вопроса, а Антон сразу понял, что глупость сорвалась с языка, даже покраснел.

– Нам повезло. Они уважают демократию, свободу слова, свободу самоопределения видов, свободу передвижения и вроде бы не приемлют насилия. – Вадим задумался. – Хотя армия у них всё же есть.

– Армия? – в который раз удивился Антон.

– Да. Вообще, знаешь, давай завершать разговор, через пару ялов будет совещание, мне ещё надо успеть подготовиться.

– Ялов?

В ответ Вадим весело хмыкнул:

– Да, часы остались на Земле. Мы здесь живём по ялам, сиокам и, если повезёт, останусь на второй катох.

– Чума-а, – протянул Антон.

– Всё! Пока! Не скучай! Помни, о чём я тебя попросил.

Антон угукнул в ответ и наушник затих. Он вынул его из уха, сунул в карман, где лежали сигареты. Есть хотелось намного сильнее, чем курить, и он потянул на себя стеклянную дверь «Устрицы».

Информация, которую вывалил на него друг, вертелась в голове, замешивалась комками в густую кашу. Необходимо было срочно расставить всё по полочкам и восстановить порядок. Это оказалось не так просто. Миграция инопланетного народа, который не принимали другие инопланетяне, будила опасения. Занесут неизвестный вирус, бактерию, или, не дай бог, начнут пожирать людей ночами в полнолуние.

И что это за «шторки»? Может, таким образом они вооружают этих самых тектумов? Вадим сказал, что мы отстали в технологии – разгадать обман виделось сложным. А «свобода», «демократия» и всё такое – пыль в глаза нашей делегации. «С уровнем развития печатного дела на западе…» – возникла в голове цитата из фильма. Да и идеалы «демократии», если посмотреть на собственную историю, не раз служили отличным прикрытием для самых разных военных вторжений.

Если смотреть поверхностно, вроде и нет никакого интереса, а на самом деле очень даже есть. Заинтересуйся они чем-нибудь, разве расскажут? Спрос формирует предложение – стоит проявить интерес к чему-то, как продавец сразу поднимет цену. А они, судя по всему, намного опытнее нас в этих делах.