Анна Костюкевич - Идеальная ловушка

Пашка спрыгнул со ступеньки автобуса «Новосибирск — Горно-Алтайск» и, повесив сумку на плечо, прошел вглубь автовокзала столицы Республики. Отыскав площадку, с которой отходят автобусы в Чемал, он остановился и огляделся по сторонам. Город лежал в обширной горной котловине, поэтому вокруг, куда ни глянь, виднелись силуэты вершин со штриховкой редколесья. Жилые домики, магазинчики и кафе приткнулись внизу, словно у ног дружелюбных немых великанов. Пашке, как человеку, приехавшему с равнины, местные пейзажи с непривычки казались какими-то ненастоящими.

Он уже бывал на Алтае, но в столицу горной республики попал впервые. Раньше ему случалось колесить по живописным местам на машине, с друзьями, и обычно они поднимались по Чуйскому тракту сразу в районы высокогорья, не заворачивая в Горно-Алтайск.

На автовокзале в этот час было многолюдно. На скамейках в ожидании рейсовых автобусов томились буднично одетые местные жители, туристы в шортах и ярких футболках нетерпеливо топтались вокруг набитых сумок. Пашка, в серых брюках со стрелками и в добротной рубашке, был похож, скорее, на командировочного. В толпе шныряли таксисты в надежде заполучить пассажира и, как цыгане, не знающие стыда, донимали людей, утомленных жарой:

— Куда надо?.. Куда едем?..

Пашка стоял и размышлял. Поехать на такси означало распрощаться с последними деньгами и полностью положиться на приятеля. Тот обещал ему местечко с небольшой зарплатой, зато с бесплатным жильем и дешевым питанием в столовой. Когда ты без средств и надо срочно смотаться из города, это отличный вариант.

Вспомнив про приятеля, Пашка достал мобильный телефон. Пропущенных звонков не было. Глядя на экран дорогого девайса, он подавил горькую усмешку: от прошлых славных времен у него теперь остались лишь долги.

Разумеется, он взвесил свои возможности, прежде чем брать в кредит самый дорогой телефон, какой могли предложить в магазине, а заодно и игровую приставку. Новейшие гаджеты — это как дверь в новый мир, где краски ярче, изображения четче, звук объемнее. Каждый современный молодой человек, живя в режиме «онлайн», мечтает о таких вещах. Но попасть в финансовую западню оказалось до смешного просто. Фирма, в которой Пашка работал менеджером, разорилась, а пока он искал новую работу, долг вырос с невероятной скоростью. Теперь за Пашкой охотились коллекторы и, как мухи в жаркий день, просто не давали житья. Только здесь, в Горно-Алтайске, он наконец почувствовал, что вырвался на волю. Никакому коллектору не придет в голову искать его в горах, тут можно будет прожить все лето, а потом, может быть, и осень…

Взглянув на часы, Пашка приуныл. Не хватит никакого терпения ждать автобус еще целых три часа! Все скамейки были заняты, а посидеть в кафе не хватало денег. И когда очередной таксист-частник, невысокий черноволосый мужчина лет сорока, неспешно прошел мимо по платформе, обещая довезти быстро и недорого, Пашка окликнул его:

— Мне на Чемал!

Таксист обрадовался, его узкие глазки тут же «обросли» морщинками. Он весело сообщил:

— Нам как раз в ту сторону. Попутчики уже ждут. Едем, едем! — и по-хозяйски повлек Пашку на стоянку.

Возле старенького джипа стояла молодая алтайка в несуразном, но колоритном наряде: в платье старомодного фасона с пышной юбкой до колен, черных чулках с цветочным рисунком и грубых, почти мужских, ботинках. Ее безучастный вид не давал никаких подсказок, кто она, а черты лица как будто размывались, не складываясь в определенный образ. Девушка не обратила на Пашку никакого внимания, хотя, подтянутый и светловолосый, он обычно вызывал интерес у своих сверстниц. Эта же стояла неподвижно, как манекен, словно дразня всех своим нарядом. Окружающие пялились на нее без всякого стеснения.

Водитель поставил Пашкину сумку в багажник и скомандовал пассажирам:

— Садимся! Ты — впереди, а ты, парень, — сзади.

Пашка нехотя подчинился и, заняв сидение за водителем, буркнул «здрасьте» какой-то очень крупной темноволосой женщине, с которой оказался рядом. Девушка села впереди. Пашка отметил, что, кроме него, в этой машине все были алтайцы.

Джип тронулся с места. За окном замелькали улицы с малоэтажной застройкой. Вскоре машина выехала на Чуйский тракт и понеслась вверх по трассе. Старшая попутчица, сидевшая рядом с Пашкой, зацепила водителя вопросом, тот ей охотно ответил, и завязался разговор на алтайском, легкий и непринужденный, как между старыми знакомыми.

Горно-Алтайск остался далеко позади, когда в салоне заиграла примитивная писклявая мелодия, которую издавал чей-то мобильник. Соседка Пашки принялась рыться в недрах безразмерной хозяйственной сумки, шурша целлофаном. Тошнотворная музыка все играла. Пашка, не выдержав, устремил взгляд на хозяйку неугомонного телефона и оторопел. Мало того, что женщина казалась очень крупной, у нее еще было ужасно некрасивое лицо, будто вылепленное неуклюжими ручищами какого-то горе-скульптора, напрочь забывшего о пропорциях. Верхние скулы резко выступали на этом плоском лице, словно две горы на равнине. Еще мастер добавил к портрету великанши большие толстые губы. Все остальные черты были мелкими и не имели значения.

Наконец женщина извлекла из сумки телефон и зашлепала губами, отвечая поначалу мирно и спокойно. Однако уже в следующую минуту, услышав что-то неожиданное, она вскрикнула и горестно застонала. Когда телефонный разговор закончился, трое алтайцев принялись горячо обсуждать полученное известие. Наметился спор, но он быстро угас, и водитель с великаншей замолчали, выжидательно поглядывая на девушку. Та немного помедлила и наконец произнесла единственное слово по-русски:

— Хорошо.

После этого на первом же перекрестке водитель свернул с Чуйского тракта влево, и машина покатилась в неизвестном направлении.

— Что происходит? — заволновался Пашка.

— Эй, у женщины беда, отцу плохо! Заедем в одно место. Мы ненадолго. Ты не переживай, места там красивые, ты таких не видел, — сказал водитель.

— Высадите меня у автобусной остановки! — возмущенно потребовал Пашка.

Никто не отреагировал. Водитель лишь бросил через зеркало осуждающий взгляд.

— Любое промедление — и может случиться несчастье, — сказала девушка на переднем сиденье и, обернувшись, в упор посмотрела на Пашку.

Вот теперь он ее разглядел. И в складке между черных бровей, и в темноте миндалевидных глаз, и в каждой черточке смуглого лица угадывался решительный и смелый нрав. Пашка глубоко вздохнул, но спорить с девушкой, чьи глаза сверкнули, как у волчицы, не рискнул. Не стал он и требовать, чтобы водитель остановил машину прямо среди гор, поросших сумрачным лесом. Он просто поехал дальше, исподволь поглядывая на незнакомых людей и не представляя, чем все это для него обернется.