Мария Буркова - Верхняя пуговица. Ъ-космоопера, неизбежность человеческой истории

Но наконец в какой-то момент кошмар отступил, и душившая пелена растаяла. Скайстон понял, что лежит уже на спине, которая хоть и продолжала жечь жарким пламенем, но больше совсем не беспокоила, и непривычно легко и глубоко дышит. Во всём теле разлилось совершенно непривычное спокойствие, и сейчас было заметно, насколько сильно, оказывается, оно было напряжено во всех мышцах раньше. Голова гудела страшно, но это было скорее приятно, чем причиняло беспокойство. Зорана сидела рядом, натирая полотенцем свои руки, порозовевшие до локтей – от струи холодной воды, в которой она держала их несколько минут, как выяснилось – и улыбалась, очень довольная собой и состоянием гостя. Хотя руки её также не были бледными – субарское солнце щедро наградило её ровным золотистым загаром, который выгодно оттенял и яркие своенравные брови, и украшал не излишне пышную, но вполне крепкую грудь – по всей видимости, не тронутую хирургом.

– Ну что, ожил? – превесело констатировала она, чуть повернувшись всем корпусом к гостю. – Разве можно, будучи лётчиком, пренебрегать услугами медсестёр, а? Этак лет через пяток ты бы сжёг себя к чёрту и умер. А мне бы этого очень не хотелось, учти, – последнее было произнесено прежним тоном, когда глаза были достаточно бездонными.

– Так ты… – Темпл не закончил фразу, так как Зорана нарочито хлопнула длинными ресницами в знак согласия, и её тонкие губы сложились в ещё одну довольную усмешку, которая, правда, только украсила её, несмотря на пышные щёки и острый подбородок.

– Но пока ещё не полностью доучилась, осталось два года, – с грустью сообщила она тут же. – Однако я рада, что учёба мне так вовремя пригодилась. Ты уж, пожалуйста, больше не доводи себя до такого, ладно?

Скайстон почувствовал, что становится непривычно для себя спокойным, как будто в него только что влили полный боекомплект хладнокровия.

– Это не моя вина, знаешь ли, – невозмутимо сказал он и сделал то, что ещё вчера казалось ему просто немыслимым – расстегнул застёжку на правой руке и обнажил запястье полностью. – Видимо, это последствия вот этого, а я и вправду не подумал.

Зорана не выдала никакой негативной реакции, только быстро взяла эту руку и поднесла к лицу, внимательно рассматривая. Вид у ней стал деловито-озабоченный, и она испустила глубокий грустный вздох.

– Не знаю, чем это сделано, но болевой шок при этом мог тебя убить в первые два часа. Как скоро тебе смогли оказать помощь? Впрочем, наверное, спрашивать мне не стоит.

– Тебе уже можно, – спокойно пожал плечами Темпл. – Если считать точно, то помогли мне часа через четыре, как не больше, да я и не помню уже этого момента. Я помню, что меня оставили, сочтя умирающим, а потом я долго пробирался в темноте, потому что увидел какой-то огонёк. Когда я понял, что вижу лампаду и свечи в часовне, я отключился и пришёл в себя только через несколько суток.

– Идти с такими травмами и в темноте! Более чем впечатляет…, – она уселась совсем близко.

– Я не шёл, – бесцветно сказал Темпл. – Я вообще почти не помню этого, мне перебили ноги ниже колен, чтоб идти не мог. Но как-то добрался.

– И… кто это тебя так основательно, уж извини за вопрос? – она осторожно обняла его за плечи.

– Поклонники Белиала развлекались. Потом были ещё весёлые приключения, но мне уже не хочется портить тебе настроение дальше, – Темпл бесцеремонно подмигнул и уже не стал отводить взгляд.

Зорана серьёзно покачала головой:

– Ты ничего не испортил. Наоборот, оказал мне услугу, позволив применить мои умения. Но рассказывать помногу зараз действительно не стоит. И…, – она не договорила, потому что Темпл резко сжал её в объятиях и притянул к себе.

– Вернёмся, с чего начали, – рычащим шёпотом сказал Скайстон, рванув с неё комби левой рукой, – теперь моя очередь тобой заняться, – и впился в её губы со всей страстью оголодавшего до предела.

Снова говорить Зорана могла бы только утром – но ей уже было не до того, она спала крепким сном на плече Темпла, израсходовав весь свой хвалёный запас выносливости. Он тоже не особо желал просыпаться.

Однако яркий луч субарского солнца разбудил его, безжалостно полоснув по ресницам. До чего неудобная планировка, подумалось автоматически – в детстве он мог часами смотреть на вечернее солнце в окне своей комнаты, наслаждаясь зелёным полумраком, здесь это немыслимо, и, надо полагать, квартира обходится дёшево в таком случае. Тем более, столь крохотных размеров, со встроенной мебелью и с портьерами вместо переборок. Что ж, если дальнейший сон – к чёрту, то и нечего жалеть. Самочувствие было фактически отличным – просто пропасть между вчерашним вечером и теперешним состоянием. Виртуальный осколок тоски никуда не делся, конечно, но сидел себе тихо внутри и не беспокоил, притворившись несуществующим – так ему, гаду, однажды он меня, конечно, прикончит, но до чего приятно ощущать, что это будет совсем не скоро. Темпл с удовольствием полюбовался спящей девушкой – она спала очень крепко, но по-прежнему держалась за его ладонь, будто боясь его исчезновения. Это смотрелось столь трогательно, что вызывало только нежную улыбку. Совершенно растрёпаное жаркой ночью каре оттенка черноты космоса выглядело и вовсе беззащитно, рассыпавшись по хрупким плечам – так вот зачем ей комби, а не декальтированный коктейль, чтоб смотреться солиднее.

Летнее утро, конечно, не было холодным – но впервые за два года не хотелось закутаться в плащ, поэтому куртка сгодилась лишь на то, чтоб достать из её кармана пачку кредиток, которые Скайстон спрятал в выдвижной ящик прикроватной тумбочки поверх груды пластинок электронных книг, оставив ящик чуть выдвинутым. Через полчаса нужно быть уже не здесь – иначе Ютака забросает браслет связи вызовами, он не выносит непунктуальности, она его просто бесит – а будить Зорану совсем не хочется. Как назло, ни карандаша, ни клочка бумаги в этом будуаре – ну разве можно настолько доверять электронике, эх, а ещё студентка… Может быть, просто молча уйти и хорошенько запомнить адрес – похоже, Зорана всё же живёт здесь, а не только ночует, но что, если это не так и она просто пользовалась чужими ключами на ночь? Ну вот, как всегда, последняя застёжка щёлкает громче удара грома для сонного человека, проверено. Жаль.

Зорана взметнулась, как от удара или сильного испуга, и полным беспомощности жестом протянула к нему руку. В её взгляде было столько молчаливой мольбы, что расстрогался бы и камень. Скайстон не заставил себя ждать – тепло улыбнувшись, он уселся на постель и осторожно обнял её за плечи.

– Ничего страшного, мне просто надо уйти по делам. Не волнуйся, – ласково сказал он и осторожно поцеловал.