Мария Буркова - Верхняя пуговица. Ъ-космоопера, неизбежность человеческой истории

– Вальтер, ты слишком долго молчишь и хмуришься! В чём дело? – что-то я и вправду раскис, раз стало заметно. Ну ладно, рискнём, хотя именно сейчас рисковать я очень опасаюсь…

– Я думаю о нашей свадьбе, вот и отключился малость, ничего страшного, – так, взгляд в небо, быстро, и смотрим на реакцию сбоку…

– Та-ак, я не ослышалась, стало быть? – ну, вспышка, всё понятно, но где же прилив радости, что я опять упустил? – Разве это уже дело решённое? – не понял, или это опять просто поворот в танце, которые она так любит? Ладно, уже можно повернуть голову и посмотреть ей в глаза. Спокойно, Вальтер, ты же не Темпл Скайстон, чтоб завестись с пол-оборота, верно? Твоя задача быть мягким и невозмутимым, осторожно, пошёл!

– Зорана, тебя удивляет разве такое моё поведение? Я всегда успею отгрохать любую церемонию предложения стать моей женой, а сейчас меня интересует только твоё мнение об этом. Если я тебе показался хмурым, то лишь потому, что не считаю дело решённым заранее – а это заставляет волноваться, и серьёзно.

Ах, какой самоуверенный жест плечами – но это может и означать что угодно… Даже опасность.

– Ты действительно меня удивил, и уже дважды. Вальтер, я же заметила, что ты не рад чему-то, не отвлекай меня другой темой, – бесполезно, я ничего не чувствую от неё, даже тепла. Что-то не так, но что? Ладно, разве нам привыкать лезть сквозь огонь, искренность – тоже оружие, хоть и неудобное на редкость…

– Я приревновал тебя к Имперскому космофлоту, вот и вся недолга! Может быть, тебя и устраивает наше положение – меня уже давно нет, и что странного в желании жениться? Ты уже полгода не даёшь мне случая сказать об этом, и мне досадно, что я опаздываю до сих пор! – и теперь не торопясь, не торопясь, аккуратно отшнуровываем плащ – пусть будет понятно, что я всё-таки спешил на встречу, это же правда.

Бездонные глаза Зораны неприятно потемнели, она упрямо закусила губу и уложила ладони себе на талию.

– Нужен мне был аж три раза Имперский космофлот, глупость изрядная. А наше положение меня давно не устраивает – достало меня бояться каждую ночь, что ты из космоса не вернёшься однажды. Хочешь жениться – не вопрос, хоть завтра, но при условии, что летать ты больше не будешь, хватит мне нервы мотать. Я получила выгодное распределение в клинику доктора Кумасиро, так что денег теперь хватит на двоих вполне.

Несмотря на всё хладнокровие в боекомплекте, Скайстон рухнул в кресло, слегка покачнувшись. На то было целых две причины, и первая – настоящий шок от столь пренебрежительного отношения к делу всей его жизни. Ну что значит не нужен Имперский космофлот, что за идиотская позиция, от такого адекватные люди в здравом уме и трезвой памяти не отказываются никогда! Кому интересны в Империи амбиции провинциального докторишки, будь он хоть местным Асклепием?! Да кабы был бы, не сидел бы здесь, а давно работал при дворе Императора! Вот так взять и разменять настоящее сокровище – статус медработника космофлота, на какие-то дешёвые леденцы в лавке, у Зораны вообще ум в таком случае имеется, или он влюбился в фантик от ребячьей конфетки? Ну, а вторая… Скайстон почувствовал, что воротник куртки начинает его душить – такого он за собой вообще не припоминал, и, расстёгивая ворот, вдруг ослеп на секунду от страшного воспоминания. Подошва женской лодочки с высоким каблуком, у него на горле в проклятую ночь в лесу, когда его схватила банда поклонников Белиала, и густой голос их командирши: «Так ты отказываешься петь для меня? Тебе придётся пожалеть об этом!». Эрида Дорас, а ведь ты ошиблась, я не жалею, что отказал, хоть голоса у меня теперь нет, – и если ты всё-таки жива, я припомню тебе не себя, а разорённый монастырь…

– Вальтер, что это с тобой сегодня, ты слишком бледен, устал, что ли? – что за металл в твоём голосе, Зорана, неужели я для тебя только игрушка, которую жаль сломать или потерять? Я ведь живой, хоть и ранен…

– Что ты такое несёшь, Зорана? – севшим почти до шёпота голосом ошеломлённо произнес Темпл. – Что значит «летать больше не будешь», ты в своём уме? Я лётчик, я только это и могу, ты вообще хоть раз видела, как это происходит? Давай-ка я устрою тебе экскурсию в космос на моём корабле, чтоб не было больше таких заявлений. Там и обручение обставим – пусть твои подруги обзавидуются.

– Тебя послушать, Вальтер, так ты родился в этом космосе! – тон был очень недовольный, и это угнетало ещё больше.

– Да, так и было, на имперском крейсере по пути от границ дальней коротации, и что? – с вызовом прошипел Темпл, уже не особо сдерживая раздражение.

– А то, что в гробу я видала эти ваши межзвёздные перелёты! А также обязанность вас оттуда дожидаться! Я патриот своей планеты, и на ней можно жить вполне прилично без необходимости глупо рисковать. И… мне нужен муж, а не бродяга, – итак, роняя такие слова, какого позитива она ждёт в ответ, любопытно?

– Очень интересно тогда, чем может заниматься твой муж, – нарочито спокойно полюбопытствовал Темпл.

Будь Зорана повнимательней в этот момент, она бы поняла, что между ними уже начала разверзаться пропасть. Но она была слишком самоуверенна в своей доминантной роли и желании блеснуть.

– Да чем угодно – для бизнеса возможностей полно, у нас даже таксисты хорошо зарабатывают!

– Ага, и уборщики тоже, – совсем тихо и ровно сказал Скайстон. – Подай мне ножницы для бумаги, пожалуйста.

– Зачем?

– Я попросил, окажи любезность, – она машинально выполнила, уже заметив, что глаза Темпла наливаются холодным сиянием дальних звёзд, но ещё не отдавая себе отчёта в происходящем. – Спасибо.

Скайстон не торопясь поднялся на ноги. Затем с лёгким вздохом, как человек, уже принявший решение, молча взялся резать пряди своей гривы ниже уровня подбородка. Он делал это со странным спокойствием, не глядя на Зорану, которую это зрелище повергло в безмолвный ступор. Светлые, как летнее субарское солнце в полдень, яркие клочки резво сыпались на бордовый ковёр, не то создавая этим простым падением ужасающую нереальность действа, не то придавая ему особое величие. Закончив, Темпл холодно усмехнулся, бросил ножницы совершенно испуганной уже их хозяйке и молча взялся пришнуровывать плащ к куртке.

– Вальтер, зачем это? – смогла наконец выговорить Зорана, почуяв всё же неладное.

– Вальтер кончился – этот бродяга опять двинул в свой космос, и у тебя нет необходимости его оттуда дожидаться, – невозмутимо пожал плечами Скайстон, застёгивая ворот куртки. – Это, – он указал небрежным жестом вниз, – всё, что от него осталось в этом мире. Кажется, был неплохой парень, верно?

– А… ты… – ах, так она так ничего и не поняла до сих пор, ну, значит, я прав, хоть и не хотел этого…