Алексей Дубнов - Петля реки времени. Роман

– Да, – кивнул Денисов, – ты помнишь фразу, мол после взятия Берлина в ноябре 1946 года, его дивизию перебросили на Японский фронт, где он получил контузию при взятии… э-э-э…, забыл название.

– Лишучженя.

Ребята согласились, что они правильно сделали, что не стали поправлять оговорку хозяина насчёт победы Советского Союза в Отечественной в 46-м году. Но, если допустить, что слова Иваныча – правда, то война кончилась на год позже, чем в их родной реальности.

Минут пятнадцать шли без разговоров. Каждый думал о своём. Начавшийся лес дарил прохладу. Присели на поваленное дерево и решили передохнуть, а Генка перекурить.

– Не нравится мне всё это. – Взгляд Алексея казался отсутствующим. – Может, нас и дома-то не ждут. А то ещё его и нет у нас теперь вовсе, родители не те, и мы их не узнаем? Жёны, дети…

– Нет, если мы родились и так выглядим, то родители те же самые, а вот жёны, дети… У кого-то есть, у кого-то нет. И вообще интересно, те же ли самые? А вероятно, что жёны те же, а дети другие? Ну, внешне похожи, а по характеру отличаются от тех, кого мы воспитали?

– Охренеть можно! Слушай, давай сходим в город, посмотрим, что и как, поговорим с людьми? По обстановке, по разговорам, по тем же машинам поймём, кто сбрендил, мы или Иваныч.

– Why бы да и not, как говорят у нас в деревне мужики, – кивнул Генка, – но нас ребята ждут. Серёга наверняка уху замутил. Сегодня починим лодки, переночуем на острове, а завтра пристанем на привал у какой-нибудь деревни и всё разузнаем.

– Что ж, наверно ты прав, ребята точно заждались, – согласился Алексей. – Скучно им без нас водку пить, которая наверняка уже стынет. А посему хорош курить, пошли быстрее.

Однако ни ухи поесть, ни выпить вместе вчетвером друзьям в тот день так и не удалось.

***

– Лучше бы поплыл я. – Игорь нервно ёрзал на раскладном стульчике возле импровизированного столика из рюкзаков и посматривал на противоположный берег.

Сергей ничего не ответил и налил по стопке. Не дождавшись друзей, они все же решили поесть ухи и хлопнуть по паре рюмок.

– Согласен, ожидание в бездействии – кошмар, восклицательный знак мне по темечку! Ладно, думаю, всё будет хорошо. Давай хряпнем за успех нашего безнадёжного мероприятия. Я имею в виду БАП. Может, продолжим ещё.

Ребята подняли походные латунные стопки, чокнулись, выпили. Игорь зачерпнул из миски полную ложку, втянул ноздрями дурманящий запах наваристой ухи, подул, открыл рот, но так и застыл, – безмятежную, распаренную солнцем тишину разорвал звук автоматной очереди. Стреляли на противоположном берегу. Примерно там, где утром высадились Генка с Лёшкой. Игорь резко вскочил, пролив часть содержимого миски на себя. Сергей, коротко матюгнувшись, кинулся к палатке за биноклем.

***

За несколько минут до того как Полковник и Писатель сели за уху, Геннадий и Алексей закончили короткий привал, перекинули через плечи как шинели-скатки автомобильные камеры, которыми Николай Иванович снабдил путешественников, и двинулись сквозь лес по тропинке. Её, по описанию старика, они отыскали довольно быстро.

– Вон уже вода видна, – Алексей оглянулся на шедшего сзади Генку и ускорил шаг. – Я уже чую запах ухи.

– Хальт! Хенде хох! – кто-то гортанно гавкнул сзади. Денисова мгновенно пробили размером со спелый виноград мурашки, – голос был явно не Генкин. Лязг затвора также не предвещал ничего хорошего. Они медленно повернулись. Перед ребятами на расстоянии пяти-семи шагов стояли офицер в полевой эсэсовской форме (парни поняли это по черным с двумя молниями петлицам) и пара автоматчиков по бокам. Холодная воронёная сталь двух МР-40, которые в простонародье почему-то ошибочно называли «шмайсерами», зловеще поблескивала в пробивающихся сквозь листву солнечных лучах. Из дул, направленных ребятам в грудь, веяло смертельной тоской.

– Мужики, вы чего тут, кино снимаете что ли? – начал Генка и сделал шаг навстречу эсэсовцам. Один из автоматов харкнул порцией свинца. По перепонкам ударила оглушительная дробь. Крошка скошенных веток и листьев легла на волосы и плечи оторопевших друзей. Рефлекс – и в долю секунды морды оказались на земле во мху, руки прикрыли головы. Как будто это могло защитить от пуль. Полупустая пачка «Marlboro» с подаренной братом зажигалкой внутри отлетела в кусты.

– Вы что творите? Мы… – Алексей попытался приподняться на локтях. Резкий удар сапогом в правое подреберье, пронзившая внутренности, словно шилом боль и звездный хоровод в глазах отбили у него охоту к дальнейшему вербальному общению. Эсэсовцы, или кто они там были, напротив, решили высказаться:

– Ауфштейн, кертмахен! Шнель, Иван!

– Яволь, Фриц! – попытался пошутить Генка, принимая всё происходящее за какой-то спектакль абсурда. И поплатился ударом сверху по почке. Этот весьма ощутимый аргумент людей в эсэсовской форме и, главное, оружие с боевыми патронами заставили мужиков быть более послушными.

Впрочем, Алексей не удержался и вполголоса, чтобы его не слышали недружелюбные военные, пробормотал:

– Мало вам наваляли в сорок пятом.

– Швайген! Форвартс! Ком! Ком!

– Ну, это понятно! Еще «лос, лос» не хватает.

***

Для хозяйничающих мужиков на части суши, окружённой водой, автоматная очередь явилась громом среди ясного неба. Поскольку с острова коса не просматривалась, Глебов пригнулся и ломанулся сквозь кусты к тому месту, откуда можно было разглядеть мост. Полковник было двинулся за ним.

– Стой здесь! – неожиданно твёрдо для самого себя произнес Глебыч. – Сначала я посмотрю.

Отсутствовал Сергей недолго.

– Ты не поверишь!!! Немцы со своими пулемётами на месте!!! Мост опять с вышками цел и невредим. Хотя этого не может быть, потому что, как ты сам прекрасно понимаешь, не может быть никогда. Уж не палёную ли водку мы приняли. Глюки? На, – Глебов протянул Игорю бинокль. – Хочешь – сползай, сам посмотри.

– Значит та очередь на берегу… – Игорь машинально взял бинокль и пополз убеждаться, что друг не разыгрывает его. Когда Полковник вернулся, на нём лица не было.

– Если брата и Лёху убили… – голос Полковника дрожал.

– Рано выводы делать, – покачал головой Сергей. – Может быть, они в воздух пальнули. Мол, стой, стрелять буду. Скорее всего, парни свинтили, где-нибудь спрятались и ждут темноты, затем переправятся. – Голос Глебова звучал неубедительно.

– А если нет? Короче, надо плыть. – Казалось, Игорь принял решение. – Если не прямо, я – пациент Кащенко.

– А я сойду с ума от того, что происходит: то в жопу хомячка, то из жопы хомячка, в смысле – то фрицы есть, то нет, то опять появились.

Секунду помолчали. Потом Сергей положил руку на плечо понурившегося Полковника.

– Именно сейчас на тот берег нам можно, как «Пуси Райот» с концертом в Храм Христа Спасителя! Естественно, мы поплывем. Вопроса нет, и поплывём вместе! Но только вечером, когда стемнеет.