Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня

– Первый раз слышу, что вы такой идеалист и пацифист! Мне помнится, вы плакали горькими слезами, когда в 1945 году распускали и разоружали старую армию. И если память мне не изменяет, во время корейских событий вы, Тамура-сан, значительно увеличили свое состояние. Да и во вьетнамских делах вы… – начальник секретариата запнулся, очевидно, вспомнив, зачем он здесь находится. – Ладно, это все прошлое. Сейчас не стоит обсуждать, что было нужно сделать. Действительность ставит нас лицом к лицу с событиями, безотлагательно требующими какого-нибудь решения. Проблема номер один – нам нужна нефть.

– Ну и что? Конечно, японские нефтяные монополии всецело зависят от иностранного капитала, но на Ближнем и Среднем Востоке мы ведем самостоятельную добычу нефти.

– Вести-то ведем, но в основном все же зависим от иностранных государств, – с горечью сказал начальник секретариата. – Химическая и энергетическая промышленность Японии – крупнейшие потребители нефти, а добыча нефти в самой Японии равна почти нулю. Вы скажете, если мы лишимся техасской нефти, у нас останется нефть Ближнего и Среднего Востока. Но не забывайте, что, когда будет дана команда, американский седьмой флот начнет блокаду берегов Японии.

– Да что они могут сделать? – воскликнул Тамура. – Судовая артиллерия тоже ведь бездействует.

– К нам поступили сведения, что корабли американского флота срочно оснащаются таранными выступами.

– Таранные выступы ниже ватерлинии? Вроде тех, какими были снабжены наши корабли во время японо-китайской войны 1895/96 года?

– Да. Нынешний таранный выступ находится в носовой части корабля и выступает далеко вперед. Очень длинный и острый клин из сверхпрочной стали.

– Совсем как у подводной лодки «Наутилус»! Помните «Восемьдесят тысяч километров под водой» Жюля Верна? – засмеялся Тамура. – Да, военные не любят сдаваться. Никак не поймут, что они уже мертвецы.

– А что будет, если «мертвецы» продырявят такой штукой тонкий корпус нефтяного танкера?

– Н-да… – только и мог сказать Тамура.

– Вот вам и «н-да»! Если американцы начнут морскую блокаду, нам очень скоро придет конец. Запасов нефти по всей стране хватит от силы дней на двадцать.

– Сами виноваты! Предлагали же нам несколько лет назад советскую нефть… Надо было согласиться.

– Ну, Тамура-сан, вы опять за свое! Что толку вспоминать прошлое? Между прочим, вы тогда были одним из главных тайных противников сделки с Советами.

– Ладно, чего вы от меня хотите?

– Несмотря на разрыв дипломатических отношений, японо-американские переговоры будут продолжаться при посредничестве одной страны. Мы не просим вас разморозить взрывчатые вещества, а предлагаем лишь показаться на этих переговорах. Или хотя бы на заседании нашего правительства.

– А я не хочу! – отрезал Тамура.

– Учтите, международное положение Японии сейчас ужасно. Общественное мнение не на нашей стороне. Нас считают виновниками всех бед… Я уж не говорю об убытках, которые несут наши фирмы…

– К такому положению вещей привел ряд факторов: неумение нашего правительства управлять общественным мнением как внутри страны, так и за ее пределами, постоянная зависимость в дипломатии от старшего партнера, оглядки во все стороны… – Тамура продолжал гнуть свою линию. – Именно сейчас Япония должна встать на твердую позицию справедливости. Заявите, что японское правительство знать ничего не знает, во всем виноват некий безумец Дайдзо Тамура. А затем выработайте решительную политику, отвергающую все капризы Америки, и обратитесь за поддержкой к международному общественному мнению. Для того чтобы Япония выработала политику, основанную на нравственности в самом высоком смысле этого слова, надо…

Тут в замке внезапно погас свет. Наша электростанция, сооруженная в подземельях, тоже почему-то не работала. Я помчался искать Гоэмона – небось, это опять его штучки! Лифт стоял, и мне пришлось бегать вверх и вниз по крутым старинным лестницам. Когда я проходил мимо комнаты связистов, до меня донесся взволнованный голос:

– Ничего не понимаю! Самолеты, совершившие налет, делают вынужденную посадку на море и посылают в эфир сигналы SOS. Почему?

Но мне было не до самолетов. Куда же он делся? Я обыскал весь замок, все помещения, все закоулки. У меня ныли ноги, колотилось сердце, со лба градом лил пот.

Гоэмона нигде не было.

Он исчез вместе с Кисако.

Меня схватил за грудки один из ближайших подручных Тамуры.

– Ты во всем виноват, ты! – лицо у него было перекошено от ярости. – До сих пор я тебе спускал все твои хамские выходки. А уж так хотелось треснуть по твоей поганой роже, когда ты фамильярничал с великим сэнсэем Тамурой-сан! Но я терпел, потому что ты был нянькой при Гоэмоне-сэнсэе. Что ж ты, мальчик, так оплошал? Не знаешь, где Гоэмон-сэнсэй?! Не видел?! Значит, так ты несешь свою службу?

– Твое преступление заслуживает тысячи казней! – вмешался свихнувшийся мастер фехтования, совершенно не понимая, о чем идет речь. – Искупишь свою вину смертью! Ты, недостойный сопляк, знакома ли тебе церемония харакири?

Я почувствовал, как волосы у меня зашевелились и встали дыбом.

До моего сознания вдруг с предельной ясностью дошло, среди каких людей я жил все это время. Замок кишел профессиональными убийцами, бандитами, сумасшедшими и полусумасшедшими, у которых на уме было только одно: убить, заколоть, зарубить, повесить, покарать… А какие словечки они употребляли: «Поджарь его малость!», «Выбей мозги!», «Подкороти пальцы!»

И в руках этих типов, пригревшихся на груди Тамуры, была власть! Как только взрывчатка перестала действовать, они начали командовать, покрикивать, раздавать оплеухи направо и налево. Так всегда бывает на свете: посмотришь с одной стороны – хорошо, посмотришь с другой – из рук вон плохо.

– Ну, что будешь делать? Отвечай! – бандюга сильно встряхнул меня. Моя голова мотнулась из стороны в сторону. – Как доложить нашему повелителю?

– Отпустите, пожалуйста, – пробормотал я, дрожа всем телом. – Я примерно догадываюсь, где он.

– Где? Говори!

Но мне не хотелось говорить о своей догадке. Почему-то я почувствовал странное облегчение, когда Гоэмон исчез.

Нельзя было оставлять одно чудовище в руках другого чудовища.

Дайдзо Тамура, конечно, представлял собой весьма любопытный человеческий тип. От него сильно отдавало душком довоенного паназиатизма, но ему нельзя было отказать в известной смелости. Однако Гоэмон был ему не по зубам. Обветшалые идеи – плохой советчик, когда имеешь дело с таким существом, как Гоэмон. Грандиозный спектакль, который собирался разыграть Тамура, мог вызвать даже восхищение, но в одиночку такой спектакль не вытянуть. И, кроме того, Тамура всех мерил на свой аршин и не учел индивидуальности Гоэмона.