Игорь Вереснев - Очарованные миражом. Звездная сага. Книга третья

Маленькие, невзрачные на вид грибки, о существовании которых Пристинская и не подозревала, получили известность благодаря псилоцибину. Приём четырёх-восьми миллиграмм этого вещества вызывал галлюцинации и лёгкое опьянение. При большей концентрации возникало сильное отравление. Псилоцибин нарушал работу мозга, влияя на обмен серотонина, замещая его в мозгу и нервной системе. Организм такого обмана не прощал, и серотониновая система, контролирующая большинство жизненно важных процессов – память, поведение, интеллект и многие другие, – начинала работать со сбоями. Что в конечном итоге заканчивалось психозом и деградацией личности.

Человечество познакомилось с галлюциногенными грибами много тысяч лет назад. Их употребляли, употребляют и, очевидно, всегда будут употреблять. Обычно эти эксперименты довольно безобидны. Но не в случае, когда тринадцатилетняя девочка попыталась сбежать из безнадёжно-серой реальности в мир красочных грёз. За три года она прошла весь путь от рая до ада, и дверь назад для неё захлопнулась.

Альментьев помолчал, продолжил:

– Не могу пока сказать, где находится заведение, куда я поместил Ангела. Да это и не так важно на данном этапе. Личность ей восстановили, но чтобы не началась рецессия, требовалась какая-нибудь сильная привязанность. Любовь – самое сильное чувство, не правда ли? Теперь Ангел живёт полнокровной жизнью, а я могу заботиться о ней и делать счастливой.

– Хочешь сказать, что её «запрограммировали» любить тебя?! Да ну, разве такое возможно?

– Леночка, возможно всё, что человек способен себе представить. И гораздо больше.

– Вот как… А моральный аспект? Ты не оставил ей выбора.

Альментьев обнял её за плечи.

– Не было никакого выбора. Та девочка, о которой я рассказывал, умерла два года назад – её мозг не мог функционировать. Умерла и кремирована. Но в наше время гибель физической оболочки это не окончательный приговор. Смерть личности – сложнее. Ты верно сказала – Ангела программировали, так как иного выхода не было. Потому что без сохранённой заранее копии восстановить личность в прежнем виде невозможно. Многое пришлось дописывать, что именно – решал я. Например, Ангел не умеет ревновать. Зачем омрачать счастье девочки? Если мне нравится женщина, то она нравится и Ангелу. Такое простое решение проблемы.

Они шли, словно светлым тоннелем сквозь небытие. Рассказ спутника лишь усиливал ирреальность происходящего. Елена старалась разобраться в свалившейся на неё информации. И не могла.

– Аркадий, зачем ты мне это рассказал? Насколько я знаю, клонирование человека запрещено во всех цивилизованных странах. А эксперименты с личностью… я и не слышала о таких! Конечно, я понимаю, твои слова – только слова, я ничего не смогу доказать. Но всё равно, зачем тебе признаваться в… сомнительных делишках?

– Я рассказал, потому что не приемлю, когда между близкими людьми остаётся недоговорённость. А мне бы очень хотелось познакомиться с тобой ближе. Гораздо ближе.

Их лица были рядом, Елена чувствовала его дыхание на своей щеке. Сердце вдруг бешено заколотилось. Она подумала, что надо протестовать, пытаться высвободиться из этих самоуверенных объятий, но как-то вяло, отстранённо. И облизнула пересохшие губы в ожидании неизбежного поцелуя…

Объятья разжались, Альментьев отстранился и улыбнулся удовлетворённо.

– Чуть не забыл, я же обещал к тебе сегодня не приставать. А я всегда держу своё слово. Спокойной ночи!

Он развернулся на носках и быстро пошёл назад по дорожке. Елена хотела возмутиться тем, что её бросают одну посреди ночи, но тут же сообразила, что стоит в двух шагах от своего коттеджа. А она и не заметила, как здесь оказалась, настолько была увлечена рассказом. Пробормотав «спокойной ночи» в пустоту, пошла к дому.

На завтрак Альментьевы не явились, зато, когда Пристинская пришла обедать, странная парочка поджидала её за столиком. Как по команде повернули головы ей навстречу и заулыбались.

– Привет, Леночка!

Официантка Ирочка не успела расставить тарелки, а Ангел уже схватила ложку:

– Вкусно пахнет! Я зверски голодна – проспала завтрак. Сколько я дрыхла?

– Восемнадцать часов, – подсказал Аркадий.

– Это не рекорд, могу и дольше. – Девушка зачерпнуть ложкой суп и радостно взвизгнула: – Ух ты, грибной! Лена, представляешь, грибной – мой любимый! Не бойся, эти грибы не из лесу, не дикие. «Цивилизованные», геномодифицированные, как положено.

Елена покосилась на Альментьева. Тот, не скрывая, любовался радостью подруги. Ангел же, не переставая жевать, весело щебетала:

– Да, поспать я люблю, признаюсь в этой слабости. С другой стороны, чем ещё заниматься? Аркадий всё время работает, работает, а мне что делать? Видео целыми днями смотреть утомительно, гулять меня одну он не пускает. А наше поместье я вдоль и поперёк облазила, не интересно.

– Читать не пробовала? Художественную литературу. Мне это больше нравится, чем в экран таращиться.

Ложка в руке Ангела дрогнула, капелька супа брызнула на скатерть.

– Я не умею читать, – неожиданно призналась она. – Пробовала научиться – не выходит. Ты не думай, я не тупая! Мобиль водить за неделю выучилась, а читать не получается и всё тут!

Пристинская покосилась на Альментьева. Тот едва заметно развёл руками и сказал, стараясь придать голосу успокаивающий тон:

– Нет в этом ничего страшного. Зачем ангелу читать?

– И я так думаю! – с готовностью согласилась девушка, и лицо её вновь сделалось безмятежно-счастливым. – А как славно получилось – в последний день они приготовили мой любимый суп.

– В последний день? – переспросила Елена. – Разве вы не остаётесь до конца недели?

– Ангел немножко забежала вперёд, – засмеялся Альментьев. – Мы завтра утром уезжаем – дела, дела. А сегодня вечером хотим пригласить тебя на маленький праздничный ужин.

– Да Лена, обязательно соглашайся, – подхватила Ангел. – Отказаться не имеешь права.

– Спасибо, – Елена невольно напряглась. Сразу вспомнились слова Альментьева. Чтобы познакомиться «гораздо ближе», у него осталась одна-единственная ночь. И романтический ужин – стандартная прелюдия к этому.

Аркадий её напряжение заметил, уточнил ободряюще:

– Это будет дружеский ужин.

Ангел стрельнула в него глазами и, повернувшись к Елене, подтвердила:

– Да, исключительно дружеский.

Пристинская кивнула, хоть не поверила этим двоим ни на гран.

Голова настолько была заполнена предстоящим мероприятием, что Елена не взялась бы с уверенностью сказать, какая погода стоит за окном – не до погоды! Она четыре часа убила, роясь в собственном гардеробе и мучительно выбирая, что одеть на вечеринку к миллионеру. Отправляясь на две недели в лесной пансионат, она и представить не могла такого поворота. В итоге выбор нарядов был небогат. Откровенно говоря, выбора не было вовсе! Джинсы, несколько футболок, свитер, тренировочный костюм, кроссовки. Более-менее парадными выглядели юбка из тёмно-серого плюша, закрытая блузка в коричнево-белых тонах и туфли. Но идти в этом на званый ужин… Елена почти решила вызывать такси, чтобы мчать в город за покупками, и лишь усилием воли сумела остановить приступ паники. Наряд не играл никакой роли: Альментьева будет интересовать не во что она одета, а как быстро позволит себя раздеть. И если она собирается позволить это сделать, то уделять внимание нужно не одежде, а тому, что под ней… К сожалению, Елена не понимала, чего она сама хочет от этого ужина. Но и не идти на него не могла.