Юрий Кривенцев - В банке с пауками. Сборник научно-фантастических рассказов

– Всего лишь «пространстве»?! Ну уж нет, Бабэлот – это вся вселенная, бесконечная и неисчерпаемая.

– Я тоже был уверен в этом до недавнего времени, уважаемый Рти-шу. – в свою реплику мне пришлось добавить максимум меда. – Но недавно мною были получены совершенно неопровержимые результаты, опровергающие твои слова. Да-да, я вижу, что вы все удивлены, и даже потрясены (понимаю вас, так как сам пережил все это), но, поверьте, это так. Это немыслимое открытие. Поражен, как мы могли так долго заблуждаться. В общем, не буду утомлять высокочтимую публику длинными теоретическими выкладками, скажу коротко: Наш мир конечен.

– Что?! Кощунство!

Я напрягся. Они слишком привыкли к косному зашоренному существованию в тихом теплом мирке. Их устраивает статус-кво. Во что бы то ни стало, надо постараться убедить оппонентов в моей правоте, заставить их поверить. В конце концов, передо мной высокоинтеллектуальные существа, привыкшие думать, иначе они не смогли бы достичь таких высот в социуме.

Я постарался говорить максимально доверительно:

– Отнюдь, благородный Н’о. Полученные мной результаты абсолютно достоверны, доказаны в ходе многочисленных опытов. Поверь, сказанное выше – неопровержимый факт, доказательства которого я могу предоставить в любой момент. Этому невозможно противоречить.

– Но позволь, Йохавех, ведь мы хорошо знаем историю нашего общества. Многократно великие путешественники устремлялись в самые дальние пределы обитаемого и ни разу, ты слышишь – ни разу не смогли достичь края Ойкумены.

– А они и не смогли бы достичь его, высокочтимый Хас-Шууп. – я приободрился, поняв, что меня слушают, пытаются понять. – Дело в том, что наш мир замкнут сам на себя.

– Что это значит?

– Вижу, вы не совсем понимаете. Начну издалека, так будет понятнее. – я постарался избегать заумных выражений. – Недавно мною был открыт новый вид физического взаимодействия – гравитационное. Это сила притяжения материальных тел друг к другу. Мы ничего не знали об этом явлении раньше только потому, что наши тела, как вам известно, представляют собой композиции чистейших полей без малейшей примеси вещества, и, следовательно, не подвержены влиянию гравитации, мы не чувствуем ее. Но вот сама структура всего обитаемого мира, как я сумел убедиться – чистейшая субстанция, матрица чудовищной массы и бесконечной плотности, которая до такой степени сжата глобальным гравитационным полем, что замкнута сама на себя, изолирована от окружающей вселенной. Это трудно понять. Приведу пример. Если вы движетесь по кругу, то никогда не достигнете конца пути, движение будет бесконечным. Так и с закольцованным Бабэлотом, разница лишь в том, что он находится не в двумерном, а в семнадцатимерном пространстве. Теперь понятно, почему пионеры-первопроходцы ни разу не смогли дойти до края сущего (его просто невозможно достичь), двигались «по кругу».

– Если верить тебе, выходит, что существует еще что-то, кроме нашего обиталища. Можешь ли ты сказать, как велик весь мир?

– Да, рассудительный Н’о. Но мой ответ удивит тебя. Дело в том, что гравитация безмерной силы (а именно такова она здесь) творит просто немыслимые вещи с пространством и временем. По нашим ощущениям, мы живем в огромном мироздании (даже бесконечном, как считали ранее), живем несказанно долго. Но если бы кто-либо взглянул на Бабэлот со стороны, извне (скажу сразу, такое невозможно, снаружи никого нет), то этот гипотетический наблюдатель с трудом различил бы крохотную точку. Да-да, огромное (для нас) пространство сжато до безмерно малых размеров сингулярности, не имеющей ни объема, ни протяженности. Причем, для стороннего наблюдателя, весь этот микромир существует меньше одного мгновения.

– Немыслимо! – размытое тело Главного Координатора заиграло радужными тонами.

– Да, господин. Макрокосм гораздо больше, чем мы думали. Вот он поистине беспределен, но… мертв. Стихия, окружающая наше обиталище, абсолютно пуста. Там нет ничего, ни вещества, ни поля, ни света, ни энергии, ни жизни. Отсутствуют даже протяженность и время.

– Занимательная информация. – силуэт Рти-шу стал бурым, что было явным признаком отстраненности. – Но что с того? Безусловно, мы расширили свое мировоззрение, узнали много нового. Но разве услышанное здесь как-то меняет нашу жизнь? Если я правильно понял, внешнее окружение – холодный мертвый вакуум, он недостижим, а значит, неинтересен. Что нам с него?

– Позволь не согласиться с тобой, высокочтимый архонт. – с дрожью в душе я понял, что ждал чего-то подобного, какого-то враждебного неприятия. Догадывался, что удовлетворенных неизменным порядком координаторов не обрадуют мои известия; эти господа мира не готовы принять пугающее их новое. Я продолжил:

– Коллеги, узнав так много об окружающем нас мироздании, я задался вопросом: для чего все это? И, в конце концов, меня осенило. Наш Бабэлот – зрелое зерно, а окружающая его пустая беспредельность – влажный грунт, жаждущий принять его в себя, взрастить новый, бесконечно более разнообразный и богатый мир. Нет – миллиарды миров. Да, при этом наша тихая гавань будет разрушена, но семя всегда гибнет, рождая новую жизнь. Таково его предназначение. Не бойтесь, друзья, нам ничего не грозит, мы не просто бессмертны, но и неуязвимы, мне это доподлинно ивестно. Вы только представьте перспективу существования в многократно увеличенной, цветущей жизнью разнообразной вселенной. Мы сможем не только наблюдать, но и принимать участие в этом театре развития, дирижировать им. Друзья, мы закоснели в этом замкнутом бытии, впали в стагнацию. А ведь если семя не взрастить, оно протухнет. Мне кажется, подобная деградация уже охватывает нас, простирая свои гнилостные щупальца все дальше. Если мы не решимся, то так и скиснем, сгинем в небытии.

– Это смешно. – спикер побледнел. – Ты предлагаешь уничтожить наш дом? Предположим на миг, что мы согласимся. – он хохотнул. – Как ты это сделаешь? Такое физически невозможно.

– Отнюдь. Я выяснил, это сделать достаточно просто. Бабэлот нестабилен, этот мир, как готовый раскрыться бутон, с нетерпением ждет своей реализации. Именно для того он и создан.

– Прекрати! – тело Главного Координатора стало совершенно невидимым, что свидетельствовало о гневе высочайшей степени. – Не смей! Ты опасен. Твои идеи погубят нас! Господа архонты, предлагаю сумасшедшую гипотезу, выдвинутую здесь, признать еретической и губительной для общества. Услышанное засекретить. Господина ученого лишить всех регалий, привилегий и статуса. Нет возражений? Тогда голосуем. Для протокола напоминаю, что каждый из коллег-координаторов обладает одним голосом, мое слово, как главы Совета, имеет вес в полтора. Таким образом, сумма голосов этого высочайшего органа власти – три с половиной.