Гавриил Данов - Панихида по Бездне

– Почему вы меня не остановили? – спросил Томас, не оборачиваясь.

Мужчина улыбнулся. Он хорошо понял вопрос и даже уловил его причину, но всё равно вопрошающе посмотрел на уже повернувшегося в его сторону Томаса. Наверное, мужчина хотел, чтобы Томас пояснил вопрос, в первую очередь для себя самого.

– Почему вы сначала затеваете разговор, а потом отмалчиваетесь?

Мужчина повернулся в сторону и снова улыбнулся сам себе. Его увлекало живописное небо впереди. Он упивался его прекрасными цветами, и это, судя по расслабленному лицу, придавало ему лёгкость. Незнакомец, после того как минуло несколько минут, кротко поправив головой, и на выдохе начал:

– Бывал в Апабе? – небольшая пауза, оставленная мужчиной для Томаса. Тот изобразил сконфуженную мину, и незнакомец продолжил: – Видимо, война неслабо их потрепала. Серьёзно так вдарила по головам. Они огородились деревянным частоколом вокруг всего города, а над вратами повесили табличку с надписью: «Вечное Апабское королевство», – мужчина откашлялся, украдкой посмотрел на чуть приблизившегося Томаса и продолжил: – У них там повозки с лошадьми, кузни, базары. Полиция ходит в латах и стражей зовётся, мэр, само собой, король, а люди носят рубахи да всякие пообтрёпанные одежды. – Незнакомец остановился, немного подумал, после чего вынес самый короткий и яркий вердикт из всех возможных: – Идиоты.

Томас удивлённо посмотрел на мужчину.

– В Апабе живут идиоты, но мёд варят восхитительный. – Незнакомец поднял склянку с золотистой жидкостью, чуть усмехнулся и жестом предложил Томасу присесть рядом.

Томас немного замешкал, но, когда увидел, с каким лицом мужчина отпивает из склянки, тут же сел. Незнакомец передал флягу Томасу, и тот сделал несколько глотков. Ничего вкуснее он раньше не пил. Такой бархатный и сладкий. Лёгким махровым одеялом этот славный напиток ложился на язык, вызывая в голове фейерверки сладострастных эмоций. Не просто алкоголь, а пьянящий шедевр среди напитков. Томас всей своей расцветшей от наслаждения душой осадил насторожённость внутри себя.

– Прелестный вечер, – проговорил приглушённым тоном мужчина наслаждающемуся мёдом Томасу. – Обычно в здешних местах всегда пасмурно, но сейчас…

«Обычно?» – удивлённо прозвучало в уме Томаса, с таким нежеланием отрывающего от губ склянку с солнечным нектаром.

Томас повернул голову к закату. Вот уже весь день царила чистейшая погода, но лишь сейчас и лишь с комментария незнакомца он удосужился посмотреть на небо. Облачные горы, обожжённые красным закатом, шли вдоль всего горизонта. Сплошная стена огня. Томас вспоминает, что недавно видел подобную картину на рассвете, но не придал ей тогда и малейшего значения.

– Кровавый, – говорит незнакомец спокойным тоном.

– Нет, скорее огненный, – поправляет его Томас.

Мужчина глубоко вздохнул и на выдохе подобрал склянку с мёдом. Пара глотков – и на щеках его слегка выступил румянец. Глядя на него, Томас не сомневался: его щёки сейчас полыхают не хуже. Незнакомец отвёл бутылку от губ, оставив на щетине несколько золотистых капель, блестящих, словно частички того самого божественного заката, упавших прямо на усы.

– Я двадцать лет назад отсюда начал путь, – достаточно резко и понуро начал мужчина.

Томас удивлённо посмотрел на незнакомца.

– Все земли вблизи от полуострова обходил, пристанища искал и вот в итоге вернулся. Можешь представить? Двадцать лет. Тебе с виду столько же.

– Вы недалеко отсюда жили? – спросил Томас, пытаясь поддержать разговор.

– Можно, наверное, и так сказать, – неопределённо ответил незнакомец и опустил на глаза брови. – Я, пока сюда шёл, видел несколько пустых домов, – вопросительным тоном проговорил мужчина.

– Семь лет прошло с того, как последние соседи уехали. – Томас обвёл глазами берег. – Тут трудно жить стало, вот все и посъезжали.

В воздухе повисла тягостная атмосфера. Томас не любил как-либо затрагивать эту тему. Она всегда сводилась к мыслям, что вызывали жжение в лобной доле, и потому старательно обходилась им стороной.

– А ты, видимо, остался. Чего так? – прильнув к больному месту Томаса, спросил незнакомец.

По лицу Томаса проскочила гримаса претерпленной неудачи. Он до конца надеялся, что мужчина не зацепится за эту тему, и потому не знал, что ответить. В итоге он просто перевёл неуверенный взгляд на незнакомца, бессмысленно пожимая плечами. Мужчина понимающе кивнул.

– Кажется, я тебя понимаю. Трудно бросить родное место. – Незнакомец поджал губы, вздохнул и, готовый к долгой тираде, продолжил: – Как бы ни было в нём тяжело, дом, он остаётся домом. Всё, что за ним, – неизвестность. И хоть понимаешь, что там оно, возможно, лучше будет, всегда что-то мешает сделать первый шаг. Так ведь? – Незнакомец немного неуверенно посмотрел на Томаса. Тот поёжился от уже сказанного и вывел у себя на лице настороженную мину. Мужчина увидел, что его слова нашли отклик у собеседника и продолжил: – Когда времени не хватает, когда – средств, когда – ещё чего-то. Как ни ищи сторонних поводов, в основе несвершённого всегда страх. Голову всегда осаждают глупые, хотя и справедливые мысли. А что, если там хуже? А что, если не справлюсь? А что, если то? А что, если сё? Оглянуться не успеешь, как ты уже отказался от затеи и, всячески стараясь, делаешь вид, что всё в порядке. – Незнакомец опустил глаза и зарыл руку в мелкий песок. Он стал водить ей, отчего горка сверху поминутно взмывала вверх и тут же обрушивалась. – Все ошибки последствиями отзовутся на тебе, и никто уж не поддержит и не поможет, ведь решение принимал ты.

Томас славил себя на мысли, что не сводит глаз с незнакомца. Со слегка открытым ртом и крепко-накрепко, да так, что, кажется, сейчас треснет надбровная дуга, сведёнными бровями он ловил каждое слово, и оно отзывалось ненавистным осадком в глубине. Было ясно, что незнакомец говорит о себе, о своих когда-то пережитых проблемах, но так двояко, будто осознанно описывал переживанья Томаса.

– С каждым неудачным разом, с каждой неиспользованной возможностью ты проникаешься всё большей ненавистью к обыденности. И вот твоя собственная жизнь уже не просто в тягость, она стала ненавистной. Ты всё время думаешь об этом, повторяя в голове, что могло быть лучше, если бы только сделал шаг, наскрёб с остатков воли немного смелости – и вперёд. Но этого не происходит, и жизнь становится всё больше похожа на фруктовый кефир. Весь интерес куда-то исчез. А когда-то ты мечтал о чём-то высоком, к чему-то стремился, но сейчас душишь сам себя за то, что слишком слаб. А хуже всего, что это не прекратится. Будет продолжаться вечно, пока не решишься. Примерно так? Такая отрава плещется у тебя в голове?