Вадим Бородин - Школа романиста «WATIM». Октябрь

Он уронил взгляд на застенчиво выглядывавшие из кармана ее пальто кашемировые пальчики.

За спиной Тури послышались торопливые шаги.

– Слушай, давай поступим так, – Руа достал из кармана листок, свернутый в несколько раз, и вложил его в ладонь Тури. – Я знаю, что делать, но мне нужна твоя помощь. Позвони, когда будешь готова. Профессор говорит, что нужно подождать, но лучше я буду ждать подальше от этого дурдома!

С этими словами Руа на мгновение сжал безропотную руку Тури в своей горячей ладони и быстро ретировался. Оглядываясь назад, он находил ее растерянный взгляд и улыбался, как будто бы довольный тем, что она его провожает…

Кайго поравнялся с Тури.

– Я не смог найти твои перчатки. Должно быть, плохо искал.

С его места трудно было не увидеть в ее кармане липовую пропажу.

– Что такого он тебе сказал?

Тури завела руку с листком за спину.

– Ничего. Так, хотел попрощаться, – просто ответила она, передала ему корзинку и первая зашагала вниз с холма.

Весь день разговор с Кайго не клеился. Вопреки обычаю, они в полном молчании разбили пикник на склоне с живописным видом на белые горы, без аппетита проглотили холодные бутерброды и рано стали собираться в обратный путь. Тури все думала над словами Руа и не разделяла тоскливых взглядов Кайго. А он мучился одним-единственным вопросом и ломал руки, не решаясь его задать.

Они поднялись на холм к дому-кораблю и остановились посмотреть, как занимается вечер над городом. «Скоро я буду там, с папой и Сверре, – подумала Тури, глядя на бриллиантовые небоскребы Центра. – Когда мы закончим с Кисэки и объявим об открытии, я смогу себе это позволить». Кайго вдруг коснулся ее руки, и она посмотрела на него. «А Кисэки? Хочу ли я, чтобы он тоже был рядом?»

– Отец не удержит меня здесь, – заявил он. – Я здоров. Хватит меня оберегать! Устроюсь в городе и займусь тем, чем всегда хотел.

– И чем же?

– Открою свой книжный магазин.

– Кисэки…

– Что? Думаешь, запретят? Это будет небольшая книжная лавка с библиотекой. Ты будешь писать (непременно будешь!) и вести творческие вечера, а я, если нужно, облечу всю галактику и соберу книги со всего света. Каждый сможет прийти и почитать, что ему понравится. Представляешь?

Тури хотела было возразить, что таких магазинов предостаточно в Центре, а книжный репертуар все равно будет подбирать специальная комиссия, но промолчала.

– Мы не будем останавливаться на этом…

– Мы?

Они впервые за весь день посмотрели друг другу в глаза.

– Мы! Как только у меня появится свой угол в городе, ты переберешься ко мне… – голосом, не терпящим возражений, заявил он и чуть мягче добавил: – Ведь правда же?

Тури отвела взгляд в сторону и поежилась от холода. Она вспомнила, как прощались с настоящим Кисэки. Был такой же холодный, светлый день. С веток время от времени летели перья снега. Рука Сверре обнимала ее за плечи. А она не могла больше выдавить ни одной слезы, хотя пальцы упрямо не выпускали платок.

Кто-то из близких друзей Кисэки только что закончил проникновенную речь. Сгорбленный горем профессор принял его соболезнования кивком головы и повернулся к Тури, прося ее выступить. Над пустой могилой Кисэки она обещала не забывать его и мечтала, чтобы он вдруг появился из ниоткуда и объявил бы все происходящее какой-то страшной ошибкой.

Но он не появился ни тогда, ни через неделю, ни через год, два, три… Боль притупилась. Тури научилась мечтать о другом.

А теперь ее возвращают на пять лет назад и предлагают воплотить в жизнь те мечты, от которых она уже отказалась. Но с кем? С Кисэки? Или с П-9? А, может, и вовсе с кем-то третьим?

Не услышав ответа на свой вопрос, Кайго забеспокоился.

– Тури… Ты любишь его, да?

– Кого – его? – не поняла Тури.

– Его… Ренна.

Она не удержалась и фыркнула.

– Ренна? Звезды с тобой, Кисэки! Мы просто друзья, коллеги… Ничего больше.

– Тогда кого-то другого?

– Кисэки…

– Пожалуйста, Тури… Просто скажи мне. В этом нет ничего такого… Меня долго не было рядом и…

– Нет, Кисэки, у меня никого нет, – быстро перебила его Тури. Ей не хотелось, чтобы он продолжал.

Кайго шагнул к ней и взял ее за руки. Его глаза, светлые, с янтарными крапинками, взглянули на Тури с тихим торжеством и нежностью, его губы, улыбаясь, потянулись к ее устам. Но этот взгляд и эта улыбка вдруг вызвали у нее смешанное чувство, граничащее с отвращением. Она видела перед собой своего бывшего пациента, П-9, к которому не испытывала ничего, кроме жалости. Это не Кисэки… Тури отвернула голову.

Кайго выпрямился.

– Прости, Кисэки, я еще не привыкла, – прошептала она.

– Не надо, Тури, не извиняйся. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Если бы ты только знала, как это тяжело!.. – чуть слышно проговорил он и сжал ее ладони. – Мы подождем. Пойдем, скоро стемнеет.

…Опустевший сад засыпал под аметистовым покрывалом неба. Оставшийся далеко позади город казался замерзшим посреди ледяного океана маяком. Тихие сумерки быстро обволокли фигуру Кайго, идущего немного впереди, и Тури вдруг живо представила себе настоящего Кисэки. Как будто это был действительно он . Его плечи, его затылок, его рука, тянущая ее за собой… Сердце радостно забилось и больно ударило в грудь. Ах, если бы это было правдой! Но едва свет, падавший из окон, коснулся Кайго, чудесное видение рассыпалось. Это снова был кто-то чужой.

Подходя к дому, Тури вдруг подняла голову и увидела в окне профессора, наблюдавшего за ними. Во всей его позе и наклоне головы ей почудилось что-то зловещее. Сверкнув стеклами очков, он медленно развернулся и исчез в глубине комнаты.

После ухода Руа профессор Камура стал избегать встреч с Тури. Стоило ей появиться в гостиной, где он аккуратно заполнял свой дневник, как он тут же вскакивал с кресла и под самыми нелепыми предлогами уходил прочь. Если она встречала его в саду, когда он изучал молодые побеги венерианской акации, он, едва не падая со стремянки, спешил скрыться с глаз и делал вид, что ничего не слышит и не видит. Тури оставила в его кабинете записку, но так и не смогла застать профессора одного – рядом с ним все время был Кайго. Профессор наверняка догадывался, зачем она его преследует, и недвусмысленно давал понять, что обсуждать ссору с Руа не намерен.

За ужином Тури с тоской смотрела на пустующее напротив нее место, которое раньше занимал Руа. Его уход как будто бы остался незамеченным для семейства Камура. Отец лишь мимолетом обмолвился о том, что Ренну неожиданно пришлось вернуться в город.

– Что-то связанное с его прежней работой, но я уверен, ничего серьезного.

А сын, который явно тяготился присутствием «вечно чем-то недовольного» Руа, даже обрадовался, когда тот ушел.