Роберт Хайнлайн - Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник)

В итоге был найден компромисс – как говорит Джордж, подобные ситуации всегда заканчиваются компромиссом. Звания подтверждались условно, с требованием в течение года сдать все зачеты, отличавшиеся от наших. Наши отряды сохранялись в прежнем составе, но с одной существенной разницей: все командиры патрулей должны были быть из числа изначальных скаутов Ганимеда – их перевели к нам из отряда Леды. Должен признать, отчасти это было справедливо – как я мог быть командиром патруля на Ганимеде, будучи настолько зеленым новичком, что не отличал здешний север от запада? Но другим бывшим командирам патрулей не слишком понравилось, когда они узнали, что виновником всех проблем оказался я.

На этот счет у нас состоялся разговор с Хэнком.

– Билли, мальчик мой, – сказал он мне, – надеюсь, ты понимаешь, что твоя популярность теперь не больше, чем у муравьев на пикнике?

– Кому какое дело? – возразил я.

– Тебе есть дело. Самое время совершить аутодафе.

– И что означает это самое аутодафе, черт бы его побрал?

– В данном случае это означает, что тебе следует перейти в отряд Леды.

– С ума сошел? Сам знаешь, что эти ребята о нас думают, особенно обо мне. Мне еще повезет, если вообще жив останусь.

– Что лишь показывает, насколько плохо ты знаешь человеческую природу. Конечно, придется на первых порах потерпеть, но это самый быстрый способ вернуть себе кое-какое уважение.

– Хэнк, ты и впрямь дурак? В том отряде я действительно стал бы салагой – да еще каким!

– О том и речь, – спокойно ответил Хэнк. – Мы все салаги – только в нашем собственном отряде этого не видно. И если мы останемся здесь, мы еще долго будем салагами. Но если мы перейдем к ним, мы окажемся среди тех, кто знает здешнюю жизнь не понаслышке, и кое-что из их познаний перепадет и нам.

– Ты сказал «мы»?

– Я сказал «мы».

– Понял. Ты сам хочешь перейти в тот отряд и придумал трюк насчет того, чтобы так же поступил и я. Тебе просто нужна компания. Хорош друг, нечего сказать!

Он лишь усмехнулся, нисколько не смутившись:

– Эх ты, старина Билл! Тебя что, по башке надо стукнуть раз восемь-девять, чтобы ты вник в суть? Все не так уж плохо. Ровно через четыре месяца и девять дней мы больше не будем салагами и станем старожилами.

– Откуда такая точная дата?

– Оттуда, что именно тогда «Мэйфлауэр» вернется из очередного рейса, и как только прибывшие на нем ступят на Ганимед, новичками окажутся уже они.

– Вот оно что!

Так или иначе, мы перешли в отряд Леды, и на первых порах нам пришлось нелегко, особенно мне… как, например, в ту ночь, когда меня заставили рассказать, каково это – быть героем, и какой-то балбес прицепился к моей истории про метеорит. Но я с честью выдерживал все испытания, и Сергей вмешивался каждый раз, когда видел, что надо мной пытаются насмехаться. В конце концов им просто надоело.

Сергей настолько старался изобразить из себя благородного рыцаря, что мне хотелось дать ему хорошего пинка.

Чтобы вернуть себе прежнее звание скаута-орла, мне требовалось получить лишь две нашивки, сдав зачеты по агрономии и планетарной экологии в условиях Ганимеда. Обе темы были непростыми, но стоили того, чтобы их изучить, – в конце концов, без подобных знаний на Ганимеде резко снижались шансы выжить. И я начал грызть гранит науки.

Экология оказалась одним из самых сложных предметов, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Когда я сказал об этом Джорджу, он ответил, что, возможно, политика еще хуже, а если подумать, то, может быть, политика является всего лишь одним из аспектов экологии. В словаре говорится, что экология – «наука о взаимоотношениях живых организмов и окружающей среды». Это мало что значит. Примерно как называть ураган движением воздуха.

Проблема с экологией заключается в том, что непонятно, с чего начать, – любое явление влияет на все остальное. Не соответствующие сезону заморозки в Техасе могут повлиять на цену завтрака на Аляске, а она, в свою очередь, на улов лосося, и так далее. Или, скажем, пример из истории: английским колониям требовались молодые холостяки из Англии, и потому дома оставались старые девы; старые девы держат кошек, кошки ловят полевых мышей, полевые мыши разоряют гнезда шмелей, шмели опыляют клевер, клевер едят коровы, а коровы снабжают мясом английских солдат, которые защищают колонии, куда эмигрировали холостяки, вследствие чего появились старые девы.

Не слишком научно, да? Чересчур много переменных, и вместо них не подставить цифры. Джордж говорит, что, если ты не можешь что-то измерить и записать в виде цифр, ты слишком мало знаешь о предмете, чтобы называть это наукой, и что касается его самого – спасибо, но он лучше займется инженерным делом.

Впрочем, некоторые стороны прикладной экологии на Ганимеде вполне поддавались изучению. Взять, к примеру, насекомых – на Ганимеде ты ни при каких обстоятельствах не имел права раздавить их. Когда люди впервые высадились на планету, насекомых здесь не было вообще. И теперь любые букашки существуют на Ганимеде лишь потому, что таков был план совета по экологии и главный эколог одобрил их внедрение в окружающую среду. Ему нужно, чтобы насекомые жили и процветали, выполняя свои естественные функции, и плодили множество новых маленьких насекомых.

Естественно, скауту даже в голову не придет раздавить насекомое, разве что ядовитого паука, но все равно постоянно приходится помнить, что, стоит тебе наступить на таракашку, последует суровый штраф – если попадешься, – а также назидательная лекция о том, что колония вполне может обойтись и без тебя, зато насекомые для нее жизненно необходимы.

Или, например, дождевые черви. Я знаю, что они стоят столько же, сколько такое же количество урана, поскольку мне приходилось их покупать. Фермеру без дождевых червей не обойтись.

Внедрение насекомых в экологию планеты – не столь простое дело, как может показаться. У Ноя было куда меньше проблем с его животными, каждой твари по паре, поскольку, когда ушли воды потопа, в его распоряжении оставалась приспособленная к нуждам его «пассажиров» планета. Ганимед – не Земля. Взять, например, пчел – мы привезли их на «Мэйфлауэре», но не выпустили на свободу. Все они находились в ангаре под названием «Оаху», и оставаться им там предстояло достаточно долго. Пчелам нужен клевер или его близкое подобие. Клевер мог расти на Ганимеде, но реальное предназначение его заключалось в том, чтобы вносить в почву азот и таким образом освежать истощившиеся поля. Но клевер мы пока не сажали, поскольку азота в воздухе было слишком мало.

Но я забегаю вперед, касаясь инженерной стороны экологии. До нашего появления Ганимед состоял из голого камня и льда, на нем царил жуткий холод и практически отсутствовала атмосфера – лишь следы аммиака и метана. Так что первым делом требовалось снабдить его атмосферой, пригодной для дыхания человека.