Дэйв Хатчинсон - Осень Европы

– Возможно, – сказал Руди.

– Ты перебиваешь, – предупредил Фабио.

– Ты сам сказал: «возможно, собака», – после двух месяцев рядом с Фабио Руди научился находить лазейки, чтобы получать удовольствие, общаясь с ним. – А теперь рассказываешь, что он ее выгуливает.

Фабио прищурился.

– Просто хотел понять, есть собака или нет, – добавил Руди.

Фабио нахмурился.

– Это важные детали, – сказал Руди. – Ты и сам согласишься.

Фабио посмотрел на него еще миг, потом отвернулся и уставился в пространство.

– Но время от времени Ральфа просят выполнять более специализированную работу, – продолжал он. – Его просят продлить паспорт на фальшивое имя, получить парковочный талон, снять квартиру в Женеве. Все это поможет построить легенду. И Ральф знает все детали таких транзакций. Бесценные оперативные данные. Если Ральф попадет в руки не тех людей и расскажет все, что знает, эта информация может обрушить множество разнообразных Ситуаций.

Это не просто жаргон, подумал Руди. Если судить по Фабио, Les Coureurs действительно считали себя чем-то вроде шпионского агентства. Плащ и кинжал, ночные улицы Центральной Европы, одноразовые явки, все такое. Он задумался, не стоит ли еще раз вызвать Дариуша на тихий разговор.

Фабио прямо посмотрел на него.

– Теперь можешь приготовить мне ужин, – сказал он. – А потом у меня будет для тебя домашнее задание. И даже не думай подавать отвратительное жаркое из требухи, как вчера, – мой пищевод до сих пор не восстановился.

«Домашним заданием» оказался бесконечный маршрут по бюрократическим кабинетам. Здесь подписать договор об аренде, там подать на водительские права – все под разными именами. Он должен был купить машину, продлить паспорт, съездить на поезде в Сосновец и вернуться с корешками билетов, открыть банковский счет на имя Антона Блюма, позвонить человеку по фамилии Грудзинский и пожаловаться на мусородробилку в квартире. Все это те мелкие следы, которые каждый день оставляет любой человек, даже не задумываясь о них. И вот однажды, уже сбиваясь с ног и не получая особенного удовольствия от увлекательной жизни стрингера, он подумал, что понял смысл истории Фабио о Ральфе и его гипотетической собаке. Теоретически он мог провалить полдюжины разных Ситуаций. Если бы хотя бы отдаленно представлял, чем занимается. И для кого. И зачем.

– Я думаю, ты можешь бросить в любой момент, если захочешь, – сказал ему Макс, хотя на самом деле на его языке это означало: «Ты тратишь слишком много времени на свое курьерство, а я трачу слишком много денег на шефов из агентства».

– Это ненадолго, – ответил Руди. – Дариуш говорит, как только Фабио со мной закончит, я могу не понадобиться лет десять.

Макс фыркнул.

– Значит, Европа просто кишит Курьерами.

У Руди сложилось впечатление, что Макс каким-то образом участвует – или когда-то раньше участвовал – в работе «Курьер Централь», но спрашивать об этом ему всегда казалось неделикатным.

– Как думаешь, сколько их? Просто интересно, – спросил он. Макс рассмеялся.

– По моему опыту? Ты да Фабио. – Предыдущим вечером Руди приводил Фабио в ресторан. Не самый приятный вечер для всех присутствующих.

– Значит, я буду занят.

– Похоже на то, – вздохнул Макс.

Снова «домашнее задание». Телефонные звонки, заявления на паспорта, собеседования на работу. Однажды он целое утро провел в очень неопрятной квартире в Сосновце. В конце концов пришел полицейский и записал подробности ограбления, которое якобы произошло в квартире. Руди передал полицейскому опись пропавшего имущества. Полицейский ушел.

Руди пришло в голову, что, хотя он явно приобщался к работе стрингера, Централь заодно окупал свои услуги по обучению. Он потерял счет, сколько легенд успел помочь построить. Он открывал банковские счета. Снимал офис в Забже. Фабио вручил ему тощий дипломат и велел поместить в ячейку в хранилище банка в Катовице.

Выполняя эти задания, он учился ремеслу. И оно оказалось разочаровывающе рутинным. Закладки, тайные передачи на публике, способы сбросить хвост, способы сесть на хвост. Прямиком из Дейтона или Фюрста. Почти как в комиксах. Руди сомневался, что даже секретные службы этим еще занимаются.

С помощью карт Фабио заставлял его планировать скачки из полудюжины польских городов, щедро добавляя в каждый запасные пути отхода. Затем Фабио высоким дерзким голосом разносил в пух и прах каждый план, один за другим: «Ты что, ничему не научился? Ты меня вообще слушаешь?»

Со временем Фабио начал исчезать на целые дни. Утром Руди просыпался – и в его жизни оказывалась дыра в форме Фабио. Ни жалоб на еду, ни перестановок мебели. Когда это произошло впервые, он подумал, что Курьер просто махнул на него рукой и отправился домой, но через день-другой Фабио вернулся, рассыпая неприличные замечания о поляках и бросая вызов Руди, чтобы тот приготовил ужин, который ему действительно понравится. Через нерегулярные промежутки времени следовали новые исчезновения.

Они на день уезжали в соседние города и села, и от Руди требовалось с ходу импровизировать скачок из вот этого здания почты или вон того полицейского участка. Затем Фабио разносил каждый.

– Очень весело, – устало признался Руди по пути домой после одной из поездок, – но у меня и настоящая работа есть, между прочим.

– Ну конечно, – ответил Фабио. – И ты можешь вернуться к ней в любое время. А я отправлюсь куда-нибудь еще, – он радужно улыбнулся. – Возможно, хотя бы там будет приличная еда. Что думаешь?

«Иди в жопу, Фабио», – вот что все чаще и чаще думал Руди.

– Я думаю, придется тебе потерпеть меня еще, – сказал он.

Фабио вздохнул.

– Ну конечно. Этого я и боялся.

Однажды вечером, десять недель спустя после начала обучения, Руди проснулся со странной мыслью, что в его спальне кто-то есть. Он перекатился на бок, открыл глаза и увидел у кровати Фабио.

– Одевайся, – сказал маленький Курьер. – Мы отправляемся на тренировку.

Руди посмотрел на часы.

– Сейчас три утра.

– Значит, надо было раньше ложиться, – отрезал Фабио.

– А нельзя завтра? Или в пятницу? В пятницу как-то лучше, – ответил Руди, который обещал Максу, что сегодня наверстает за все, что пропустил, так редко появляясь на работе.

Фабио отвернулся и направился к двери.

– Хочешь дальше быть поваром – пожалуйста, – пробормотал он. – Я соберусь, отвезешь меня в аэропорт, и я наконец уеду из этого вонючего городишки.

Руди почувствовал внутри тот же дух протеста, который раззадорила в нем пани Стася. Он встал с кровати и натянул джинсы и футболку.

– Я шеф, нелепый ты засранец! – крикнул он.