Дэйв Хатчинсон - Осень Европы

– Еще здесь, Рокко? – спросил Фабио с тонкой улыбкой. – Молодец. Не отставай.

– Да, герр Раушинг, – сказал Руди.

– Это не займет много времени, а потом вернешься досматривать свой футбол.

– Я ходил по магазинам с невестой, – автоматически ответил Руди и сам не понял, откуда это взялось. Но Фабио едва кивнул, как будто одобрительно.

– Передашь мои извинения?..

Руди назвал первое имя, что пришло ему в голову: «Данута», – а потом заволновался, что не сможет его вспомнить, если тема снова всплывет в разговоре.

– Данута, – повторил Фабио. – Поступишь с ней как джентльмен, Рокко?

– Наверняка, герр Раушинг.

– И пригласишь меня на свадьбу? Никакой ерунды с шаферством, терпеть этого не могу. Я просто постою в сторонке и пожелаю вам счастья.

– Да, герр Раушинг, – в этот момент Руди был готов последовать за Фабио и во врата ада. Где Фабио, несомненно, уболтал бы дьявола и снова выбрался назад, даже не подпалив пиджак.

Но вместо этого он последовал за Фабио только через широкую гравийную площадку к скромному трехэтажному зданию с лепниной и оранжевой черепицей. За зданием виднелся очередной забор, и сквозь него Руди видел ряды железных путей и стрелки, две огромные поворотные платформы для локомотивов, а также один поезд Линии – гладкий, голубой с зеленым, вагонов на тридцать-сорок, и работавший, если верить рассказам, на двух термоядерных токомаках, хотя изучение термоядерной энергии все еще оставалось в зародыше – это была, по сути, наука о взрывах.

У входной двери белого здания висела скромная латунная табличка. Она гласила: «Консульство Независимой Трансъевропейской Республики». Фабио встал у двери, поднял голову к камере над притолокой и послал воздушный поцелуй. Раздался слабый щелчок, Фабио отдал камере салют и толкнул дверь.

Внутри оказалась скромная приемная, с синим ковром, белыми стенами и безымянными растениями в глиняных горшках по углам. Вокруг низкого кофейного столика из матового стекла друг напротив друга стояли белая софа и два массивных белых кресла. К дальней стене была пристроена светлая деревянная приемная стойка, а по бокам от нее на следующий этаж поднимались лестницы. Когда Руди отпустил за собой дверь на пружине и услышал, как закрылся электронный замок, Фабио уже стоял за стойкой и обхаживал молодую женщину с каштановыми волосами.

– Хэйзел, дорогая моя, – говорил он на английском с заметным акцентом – куда более заметным, чем обычно, – знаешь ли ты, как радуется нашей встрече сердце старика?

– Герр Раушинг, – ответила девушка.

«Носитель языка», – подумал Руди. Она была худой, с заостренным личиком, в черном деловом костюме поверх белоснежной рубашки.

– Работаете в субботу?

– Это легко могло бы подождать до понедельника, но кое-кто в Милане говорит, что все нужно сделать сегодня, – сказал грустно Фабио. Он положил руку на сердце. – Суета сует. О, кстати, это Рокко, мой личный помощник. Он будет время от времени сопровождать меня в дальнейшем, так что придется занести его в систему, – он достал из кармана пластмассовую коробочку с квадратиком из пластика размером с марку. – Вся информация о нем здесь, чтобы не пришлось утомительно печатать вручную.

Хэйзел с сомнением взглянула на флеш-карту в коробочке.

– Так не принято, герр Раушинг, – сказала она.

– Знаю-знаю, – Фабио изобразил размашистое галльское пожатие плечами. – Но что поделать? Я почти месяц жду от Безопасности документов на согласование, чтобы он получил постоянный статус, но ты же их знаешь. Над каждой i должна стоять точка, в каждой t – черточка, а если пропустишь хоть точку – все нужно переделывать заново. А мне тем временем нужна его помощь, Хэйзел, – он мягко стукнул себя по груди кулаком. – Хэйзел. Всего разок, а? На следующей неделе или после следующей придут бумаги из Безопасности, и все будет в порядке. Мы лишь немного ускоряем процесс, только и всего. И вообще, кого это будет волновать через сто лет?

Хэйзел снова посмотрела на коробочку. Посмотрела на Руди. Руди улыбнулся. Она посмотрела на Фабио. Улыбнулся Фабио.

Наконец волна доброжелательности захлестнула и ее. Он достала флеш-карту из корпуса и вставила в коробочку на столе. Какое-то время печатала на клавиатуре, прочитала что-то на экране, печатала еще. Затем подняла глаза на них обоих и улыбнулась.

– Все готово, – сказала она. Потянулась под стойку и достала белый бейджик. Пристегнула к шнурку и протянула Руди. – Ну вот, Рокко. Добро пожаловать в семью.

Руди посмотрел на карточку. Все еще теплая после принтера. На ней была вытиснена его фотография, вдоль короткого края – ряд золотых точек контакта, а также имя «Рокко Сиффреди». Он поднял бровь.

– Спасибо, – сказал он Хэйзел.

– Умница, – сказал Фабио. – Всегда знал, что ты пойдешь нам навстречу. Я же говорил, что Хэйзел пойдет нам навстречу, Рокко?

– Вы об этом упоминали, герр Раушинг, – сказал Руди.

– Ну, – Фабио взял кейс. – Я твой должник, Хэйзел. Тысяча благодарностей.

– Не за что, герр Раушинг. Рада помочь.

– Увидимся. Рокко? Отправляемся? Чем скорее закончим, тем скорее вернешься к Диане.

– Дануте, – сказал Руди, уловив лукавый блеск в глазах Фабио.

– Данута? – невинно переспросил Фабио. – Прости. Готов поклясться, ты сказал Диана.

Руди покачал головой.

– Данута, герр Раушинг.

– У Рокко есть невеста, – сообщил Фабио театральным шепотом Хэйзел.

– Счастливый Рокко, – сказала та. Улыбнулась Руди.

– Сюда, Рокко, – позвал Фабио, показывая на одну из лестниц. Помахал на прощание Хэйзел.

На полпути наверх Руди придвинулся к Фабио и сказал очень-очень тихо:

– Рокко Сиффреди был порнозвездой.

– Правда? – ответил Фабио так же тихо. – Подумать только.

Через верхний этаж проходил по кругу коридор, с одной стороны которого шел ряд окон, с другой – ряд дверей с номерами. Фабио подвел его к двери номер 73, достал ключ-карту, вставил в щель и открыл.

Внутри оказался уютный кабинет со столом, легкими стульями и очередным не поддающимся идентификации растением в горшке. На полках стояло множество фотографий Фабио, закинувшего руку на плечи приземистой женщине с тоскливым выражением лица на фоне различных пейзажей. В Альпах. На яхте в каких-то теплых краях. Кажется, на гонке «Формула-1».

– Фрау Раушинг? – спросил Руди.

– Ханнелоре, – подтвердил Фабио. – Дорогая моя.

– Давно вы здесь работаете?

Фабио на секунду задержал на нем взгляд, но, если в кабинете и стояли жучки и их прослушивали, это был вполне разумный вопрос.

– Года полтора, время от времени.

Руди кивнул. Что ж, любопытно. По крайней мере, это объясняло исчезновения Фабио из Кракова.