Валерий Большаков - Другие правила

— В-в-в!.. — произнес Морган с полным ртом.

— Прожуй сначала, — сказала Ирина с неудовольствием. — Что за привычка!

Морган совершил мучительное глотательное движение, чудом не подавился и сказал свежим голосом:

— А зачем вообще жилкомплекс строить, не пойму? Есть же станция! Ну, строили бы сразу атмосферный — он же самый важный! Что нам — жить негде?

— Шо тебе, — нахмурился Соловейчик, — строить нечего?

— Понимаешь, Тим, — усмехнулся Глеб, — можно было бы вообще ночевать в тентах, не снимая скафандров, не моясь, жить на одной хлорелле и с энтузиазмом монтировать атмосферогенные агрегаты, что-нибудь там героически преодолевая. Но лучше уж мы сперва закончим жилкомплекс. Ладно? Я, знаешь ли, терпеть не могу варварского героизма. Подвиг — это всегда чья-то недоработка… и чьи-то похороны.

— В жизни всегда есть место подвигу! — внушительно сказал Тимофей.

— Один дурак сказал, — съязвила Света, — а другие повторяют! — И добавила наставительно: — Значит, это ненормальная жизнь!

— Ну да, конечно, — надулся Морган.

— Да, ненормальная! Нездоровая, неустроенная!

— Да просто эгоистом не надо быть, — осудила Тима и Катя, — хоронить-то маме с папой придется! О них ты подумал?

— Ну, все, все! — остудил Жилин педагогическое негодование «воспитательниц». — Сразу накинулись на бедного!

Он задержался в дверях и оглянулся.

— Оружие заберите, — сказал Глеб, — я его здесь, в тамбуре, сложил. В хозяйстве пригодится…

Зазуммерил селектор.

— Кораблю «Солярис»! — воззвал громкоговоритель незнакомым голосом, высоким и до жути холодным. — Все двигатели стоп!

Спиридон Павлович буквально выпрыгнул из кресла и колобком подкатился к пульту.

— Кто приказывает?! — рявкнул он.

«Палыч» был страшен: мощные брови сошлись, глаза мечут перуны, губы сжались, крылья носа трепещут, челюсть воинственно выдвинута…

— Локи! — отчеканил репродуктор. — Команду ОДР, живо! Иначе будете атакованы!

— Эт-то еще что такое? — сказал Эдик, обалдевая.

К пульту подлетел Вася, врубил круговой экран и дал увеличенное изображение на монитор. Застя звезды, в визор вполз фотонный планетолет, судя по обводам, десантный бот типа «Водан» — полусферический купол с кольцевым выступом основания. За ним полз еще один, и еще, и еще… Целая эскадра! Полусферы, овалы, диски, конусы…

Изображение было объемным и красочным, четко проступала каждая мелочь — антеннки, крестовинки движков коррекции, андрогинные стыковочные узлы. И злокачественные вздутия боевых постов, из которых щерились пакетные лазеры.

— Пост УАС! — сдавленно прорычал Почкин.

— Есть пост УАС! — сиплым со сна голосом отозвался интерком.

— Разблокировать носовую ПМП!

— Есть разблокировать!

— Готовность!

— Есть готовность!

На селекторе вновь загорелась зеленая лампочка.

— Два раза предупреждать не буду!

Из боевого люка над индикаторным кольцом бота ударил лазерный луч. («Ай!» — шепотом сказал Гурам.) Невидимый в вакууме, дорисованный компьютером лучевой шнур поразил вздутую корму «Соляриса». Фотореактор в этот момент работал, и хвостовая часть испарилась мгновенно. Рассеялась в бесшумной бледно-лиловой вспышке. Один удар сердца спустя до отсека докатился чудовищный грохот, и наступила невесомость. Предметы повсплывали со своих мест, пол и стены замотало, как шейкер. Вася охнул, Почкин с размаху ударился лицом о пульт.

— Прошу разрешения на активные действия! — надрывался пост УАС. — Командир!

— Разрешаю! — сказал Почкин прерывистым басом, промакивая рукавом кровь на подбородке.

Как ПМП выпустила импульс, на экране не отразилось, но в цель пушечка попала. Боевую амбразуру бота разворотило так, что любо-дорого. Словно открыли печную дверцу и разгребли жар.

— Есть! — завопил Эдик.

— Попал! — крикнул Гурам.

От пиратских кораблей отстыковалось пять или шесть абордажных капсул. ПМП накрыла две одним импульсом — капсулы расплылись облачками раскаленного газа. В следующую секунду два корабля пурпурных открыли перекрестный огонь. Лучи лазеров-гигаваттников перепахали носовой сектор лайнера — полтора яруса разметало в лиловом жжении. «Солярис» сотрясся.

— Прекратить активные действия! — отдал приказ Почкин, но пост УАС не отозвался.

— Какая сволочь стреляла?! — взревел громкоговоритель. Локи слегка задыхался.

— Это пиратство! — прохрипел Почкин, наливаясь краской.

Локи весело захихикал. Затем зеленая лампочка на пульте селектора потухла, и все смолкло. По экрану потянулся линзовидный десантный бот.

— Гурам, — устало сказал командир, — позаботься о пассажирах…

— Да, да, — вскочил Гурам, и его перевернуло ногами вверх. — Ох!

Стюард дотянулся ногами до магнитного пола, укрепился и пошагал — неуверенно, шатающейся походкой. Эдик посмотрел на экран. Бот-диск подходил к большой шлюзовой — спокойно, неторопливо, как будто так и надо. Касание. Стыковка. Стяжка.

— Спиридон Палыч! — испуганно позвал Вася. Растерянный и испуганный, он не знал, как ему поступать. Это был его самый первый рейс. В этом году окончив ВШК, Вася получил «красный» диплом пилота-космогатора. Там стояли одни десятки — по физике плазмы, по теории прямой навигации, по астрономии. Но военных дисциплин на командирском факультете не преподавали…

— Что делать будем?..

Не дослушав ответа, Эдик вышел из столовой. Даже поесть не дадут, сволочи… Этот мелкий факт почему-то больше всего выводил Иволгина. Но шок уже прошел. Ощущение нереальности, выдуманности происходящего выдавливалось из сознания обычным страхом и чувством беспомощности. Хочешь — рви на груди рубашку, если одолеешь стереосинтетик, хочешь — падай в обморок, все равно ты под прицелом. Тело стремилось бежать. Но бегать по магнитному полу не рекомендуется. Бедный Гурам. На корабле сейчас такое творится… Из кают-компании неслись крики, звон стекла, невнятная ругань. Ковровая дорожка висела перекрученным мостиком и изображала из себя лист Мебиуса. Под «аркой» ее проплывала пальма в керамическом вазоне, у потолка барахталась девочка лет тринадцати. Она была в шелковой безрукавке и в коротких штанах. Эдик молча стащил ее и поставил на пол.

— Спас-сибо… — выдохнула девочка и увидела его серебряную звезду. — Это космические пираты?

— Да, — серьезно сказал Эдик, — это космические пираты.

— Они нас убьют?

— Не знаю. Найди свой скафандр, надень его и спрячься. Поняла?

— Поняла…

Дать совет малой — это он мог… А что делать ему? Сражаться с пурпурами? Они в разных весовых категориях. Сдаться? Стыдно очень и вдобавок глупо.

Эдик доковылял до изолятора и увидел, что дверь открыта. Гришки на месте не было. Нет, и не надо… В нише у входа, словно рыцарские латы в галерее замка, стоял боевой скафандр «Монт». Открытый, он напоминал огромную мыльницу в форме тела. Эдик разделся, разулся и вошел в него. Вставил переднюю и заднюю трубки деструктора продуктов метаболизма. Просунул руки в узкие рукава и стиснул кулаки, подавая активирующий системы сигнал. Боекостюм зашипел и закрылся. Натянулись мышечные усиления. Кончиком языка Эдик перевел биооптический преобразователь шлема в нормальный режим. С тихим писком включился монитор, загорелись индикаторы. Эдик пошевелил пальцами — кольчатая броня поддалась сначала туго, потом «размялась». Он нашарил ртом мундштук пищеблока и глотнул витаминизированного желе-концентрата. Вкусно. «Теперь можно и с голодными воевать», — как дед говаривал…