Юрий Брайдер - Хозяева Острога

— Что с ними случилось?

— Они просто исчезли.

— И ты полагаешь, что виной тому Хозяева?

— Скорее всего.

— А если к исчезновению ваших собратьев причастны эти… как их… лизоблюды?

— Не исключено. Но это ещё надо доказать.

— Лизоблюды могут пойти на сотрудничество с Хозяевами?

— Вряд ли. Даже если бы они этого и хотели, Хозяева просто не поймут суть противоречий, разделяющих нас… Кстати, а почему ты упомянул о крыше Острога?

— Разве? — Темняк уже и сам понял, что брякнул лишнее.

— Да, да. Ты спросил, сумели ли мы проникнуть на крышу Острога.

Пришлось выкручиваться.

— Крышу я упомянул только как символ устюха, — сказал Темняк. — В моей родной стране победители всегда устанавливают на крышах покоренных городов символы своей власти. Да и вообще… Я бы, например, с удовольствием побывал на крыше Острога. Представляю, какие горизонты оттуда открываются.

— Мы как-то об этом не подумали, — растерялся сухопарый, не имевший никакого представления о горизонтах. — Но если ты настаиваешь…

— Нет, нет! — запротестовал Темняк. — Крыша у меня просто к слову пришлась. Не будем отвлекаться. У меня времени в обрез.

— У меня, кстати, тоже. Давай быстренько разработаем план на ближайшее время. Свист, наверное, дал тебе какие-то указания?

— Конечно, конечно… Но если говорить начистоту, — Темняк понизил голос до интимного шепотка, — на Свиста надежд мало. Где он, а где мы! Надо полагаться только на собственные силы. Лично я вижу три первоочередные задачи. Первая — поиск уязвимых мест, которые обязательно должны иметься у Хозяев. Привожу пример. Уязвимое место почти каждого человека — его дети. Под угрозой расправы над ребёнком родители пойдут на любые уступки. Вторая задача — изыскание средств, подтверждающих реальность наших намерений. В случае с похищением ребёнка это какое-нибудь вполне обычное оружие — спираль, ножик или простая дубина… Но вот чем можно запугать Хозяев, я пока даже и не знаю. Третья задача — установление контакта хотя бы с одним из Хозяев. Если вернуться к нашему примеру, это означает, что похититель должен знать язык родителей ребёнка, пусть даже и в ограниченном объёме. Отсутствие возможностей для переговоров заранее обрекает нас на неудачу… Что ты можешь сказать по поводу моих предложений?

— На словах всё как будто бы правильно, — сухопарый кашлянул в кулак.

— А теперь перейдём к делу. Вы должны разделиться на три группы. Пусть каждая разрабатывает только одну конкретную задачу… Хотя нет. Хватит и двух групп. Ищите слабые места Хозяев и средства для их устрашения. А установлением контактов я сам займусь.

— Это верно. Никто из людей не состоит в более тесных отношениях с Хозяевами, чем ты.

— Держите меня в курсе всех своих дел и без моего ведома не предпринимайте никаких важных шагов. Помните, что мы находимся в весьма деликатном положении. Если по нашей вине пострадает хотя бы один Хозяин — делу конец. Людям этого никогда не простят. Наша цель — не столько запугать, сколько убедить Хозяев… И вот что ещё! Создайте дополнительную группу. Для противодействия лизоблюдам. Надо научиться упреждать каждую их вылазку. Но опять же, по возможности, без насилия.

— А как же быть при самообороне? — поинтересовался сухопарый.

— Самооборона дело другое, — вспомнив о Цвире, Темняк помрачнел. — Самооборона без насилия невозможна. Это ты верно подметил…

— А что означало твоё “хотя”? — Сухопарый демонстрировал завидную память, что для человека, постоянно подставлявшего свою голову под удары, было в общем-то не характерно.

— Какое “хотя”? — А вот у Темняка порядка в голове как раз и не было.

— Ты сказал, что не завидуешь тому, кто попытается воспользоваться жёлобом, раньше считавшимся лестницей в небо, — напомнил сухопарый. — А потом добавил “хотя”.

— Да, да… Что-то я хотел сказать. Вот только что… Вспомнил! У меня есть подозрение, что лизоблюды пользуются этим жёлобом для поддержания контактов со своими сторонниками внизу. Детали мне пока неизвестны. Постарайтесь отыскать человека по имени Тыр Свеча. Он должен быть где-то здесь. Это один из вождей лизоблюдов. Вот пока и всё. До встречи!

— Наша встреча может и не состояться. В следующий раз к тебе придёт совершенно другой человек. Но на всякий случай давай познакомимся. Меня зовут Бахмур.

— А дальше?

— Дальше не надо. Здесь нет деления на улицы. Но вообще-то я из Иголок.

— Ну а меня прозвали в Остроге Темняком. Не за цвет кожи, а за неясное прошлое.

— Тогда сообщи свое настоящее имя. Если теперь тебя назовут им, можешь быть уверен, что имеешь дело с надёжным человеком.

— Пусть будет Артём. Честно сказать, я уже отвык от этого имени, но как раз его мне и дали при рождении.

Про себя он подумал: “Кажется, я влип в историю. И влип по крупному”.

Едва только Темняк расстался с сухопарым Бахмуром, как перед ним возникла Зурка, всё это время находившаяся где-то поблизости.

— Ты что, подслушивала? — поинтересовался Темняк, не очень-то обеспокоенный этим фактом: вряд ли девица могла понять и половину сказанного.

— Очень надо! — Зурка опять надулась, что в общем-то было её обычным делом. — Я потому тебя здесь поджидаю, что накормить хочу. Специально приготовила твою любимую еду.

— Благодарю за заботу, но я уже немного привык к хозяйской пище. На поверку она оказалась довольно сносной.

Тем не менее он заглянул в закуток, где обитала Зурка, и умял добрую порцию салата, на этот раз приготовленного из овощных очисток. Затем она подала ему что-то вроде серебряного ушата, наполненного зеленой жижей, запах и вкус которой были хорошо знакомы Темняку по вчерашней вечеринке.

— Помянем Цвиру, — сказала она, сделав первый глоток. — Хоть и подлец был, но всё же человеческого рода.

Напиток пришелся весьма кстати, поскольку остатки вчерашнего хмеля ещё давали о себе знать легким дрожанием рук и слезой, время от времени туманившей взор. Темняк даже попытался вызвать в себе жалость к Цвире, но не получилось. Трудно жалеть человека с такой злодейской рожей.

— Что пригорюнился? — Зурка толкнула его коленом. — Помянули и забыли. Не вернёшь уже человека. Зато нам теперь никто мешать не будет.

— Нам? — вяло удивился Темняк. — Ты что имеешь в виду?

— А ты как будто и не догадываешься! — Она слегка наклонилась вперед, выставив на обозрение свои груди, крепкие, как кулаки Бахмура, но куда более притягательные на вид.

— Поговаривают, что Хозяева не приветствуют любовные связи между слугами, — осторожно промолвил Темняк, которому после всех злоключений нынешнего дня больше тянуло ко сну, чем к женским прелестям.

— Ты думаешь, они понимают, когда мы занимаемся любовью, а когда просто деремся? Им всё это глубоко безразлично. Главное, чтобы не появилось потомство. Вот уж этого они терпеть не могут… Но ты ничего не бойся. Предохраняться я умею.