Юрий Брайдер - Хозяева Острога

Вот он вприсядку пляшет с голой девкой и её пышные груди, перемазанные чем-то вроде яичного желтка, раз за разом шлёпают его по лицу.

Вот он вместе с мохнатым мальчиком и девочкой-крохотулечкой, на поверку оказавшейся не такой уж и юной, как это виделось вначале, сидит возле перевёрнутой кормушки и вылизывает засохшие остатки ядовито-зеленого пойла.

А вот в зале всё волшебным образом меняется. Затихает шум, пустые кормушки исчезают куда-то, глухой купол потолка превращается в голубое небо, а прямо из пола вырастает могучее корявое дерево, пробуждающее ассоциации с пушкинским “Анчаром”. На дерево запрыгивают двое Хозяев — две пёстрые плоские лепешки, одна из которых пылает, словно бенгальский огонь, и, соединившись, сворачиваются в плотный свиток… Но это уже, скорее всего, имело отношение к пьяному бреду…

Ночь Темняк вновь провел со Стервозой, но сейчас её холодное, как у ящерицы, тело, действовало на перебравшего Темняка самым благотворным образом. Не зря ведь некоторые выпивохи, продрав глаза, требуют себе лед или смоченное в холодной воде полотенце.

Проснулся он, судя по ощущениям, уже в середине дня и сразу застонал от боли, которая ночью почему-то не давала о себе знать. Болело абсолютно всё — разбитая рожа, натруженные мышцы, вывихнутые пальцы, отравленные неведомым дурманом потроха, а заодно и совесть. Принимать участие в таком позорище ему уже давно не случалось. Весело жилось хозяйским любимчикам, даже очень.

Его соложница (если только этот изящный эвфемизм, придуманный некогда Набоковым, был применим к чужеродной твари) уже давно уползла куда-то по своим непонятным делам. Беспокоить слуг не хотелось. Оставалось действовать, полагаясь только на свой здравый смысл.

Сунувшись к кормушке, Темняк обнаружил там что-то прохладное, кисловатое и не слишком густое.

На сей раз он лакал хозяйское пойло уже без всякой брезгливости.

Хоть и не сразу, но полегчало. Голода не ощущалось, но зато с неудержимой силой тянуло на блуд. Темняк уже решил было навестить Зурку, которая, как он полагал, под личиной недотроги скрывала влюбчивость и сладострастие, но вовремя вспомнил про обещание, данное Цвире.

Есть вещи, которыми нельзя пренебрегать ни при каких условиях. И одна из них — собственное честное слово. Если бы все придерживались этого правила, мир, несомненно, стал бы лучше. Не пришлось бы тогда везде и всюду употреблять парадоксальную формулировку: “обещал, но сделал”.

Темняк решил вздремнуть ещё немножко, но тут, как на беду, явился Цвира. Только его сейчас и не хватало!

— Хорошо вчера погуляли, — молвил он не без злорадства. — И кто же это тебя так отделал?

— Хозяйка зацеловала, — буркнул Темняк. — Ты бы лучше в другой раз зашёл, а то я отдыхаю.

— Следующего раза может и не быть, — заявил карлик в категорической форме. — Разве не ты просил меня устроить побег?

— Просил, — вынужден был признаться Темняк. — Ну и что?

— Не передумал ещё?

— Нет.

— Тогда пошли.

— Прямо сейчас? — с великой неохотой поинтересовался Темняк.

— А зачем откладывать? Есть возможность выбраться на крышу Острога. Завтра такой возможности, скорее всего, уже не будет. Придётся ждать ещё целую вечность.

— Только на крышу? А дальше?

— Дальше поступай как знаешь. Или тебя это не устраивает?

— Устраивает, — ответил Темняк, мысли которого были невнятными, как бормотание пьяницы. — Но сейчас я как-то не готов…

— Дело твоё. Но больше меня об этом не проси, — Цвира демонстративно повернулся к нему спиной. — Прощай.

— Погоди! — встрепенулся Темняк. — Сейчас… Дай опомниться. И далеко это?

— Смотря как считать. Если напрямик, то близко. А плутая, далеко.

— Пошли напрямик. Он поможет, — Темняк потянулся к “букету”, висевшему на своем обычном месте.

— Ты что! Даже думать не смей, — Цвира придержал его руку. — Всё немедленно станет известно Хозяйке. Тебя она, возможно, и пощадит, а со мной расправится самым беспощадным образом.

— И что ты тогда предлагаешь?

— Поплутаем немного. Время потеряем, зато живы останемся.

Хлебнув напоследок из кормушки, Темняк заковылял вслед за Цвирой. Случись сейчас какая-нибудь потасовка, и он сдался бы на самой первой минуте. После вчерашних похождений Темняк ощущал себя не человеком, а отбивной котлетой, сбрызнутой водкой, посыпанной кокаином и вываленной в блевотине… Хотелось забыться ещё часиков на пять-шесть, а тут приходилось тащиться куда-то в неведомую даль.

В пути Цвира все больше помалкивал и на вопросы Темняка отвечал односложно: “Потерпи”, “Там всё узнаешь”, “Отстань от меня”.

Скоро они оказались среди хитросплетения самых разнообразных труб, тянувшихся во всех направлениях. Так, наверное, выглядел бы орган с точки зрения церковной мыши. Горловины труб были закрыты не призрачными пробками, а обыкновенными люками, как сплошными, так и перфорированными (последние напоминали не то дуршлаги, не то решётки мясорубок).

Поплутав среди труб, Цвира без всякого видимого усилия сорвал люк с самой толстой из них и сказал:

— Если пойдешь по ней никуда не сворачивая, то доберешься до лестницы, которая и выведет тебя на крышу Острога.

Там, куда вела труба, что-то происходило, поскольку воздух из неё вырывался порциями — порция затхлого, порция свежего и так далее. Теперь, когда в голове Темняка немного прояснилось, услужливость Цвиры, преступные наклонности которого читались на роже яснее ясного, стала казаться ему подозрительной.

— Лестница, говоришь… — промолвил он, как бы обдумывая что-то. — Так ведь Хозяева лестницами не пользуются. У них ног нет. Откуда там взялась лестница?

— Её использовали люди, которые в давние времена помогали Хозяевам строить Острог, — без запинки ответил Цвира.

— Что ты говоришь? — делано удивился Темняк. — А прежде считалось, что люди пришли сюда на все готовое и для строительства Острога даже пальцем не шевельнули.

— Значит, это были не люди, а какие-то другие существа, имевшие ноги… Ты для чего сюда явился? На крышу лезть или допросы мне устраивать?

— На крышу лезть, — кивнул Темняк, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что творилось вокруг.

— Вот и полезай!

— Страшновато что-то, — Темняк поёжился. — А вдруг ты меня погубить собрался…

— Нужен ты мне, — фыркнул Цвира. — Решай быстрее. Или в трубу лезь, или назад пойдем. Меня в любой момент хватиться могут.

— Легко сказать “назад”, если такой путь уже протопали… А ты меня не проводишь? Только до лестницы.

Темняк завел эту канитель специально для того, чтобы прощупать карлика. Однако тот своих истинных замыслов никак не выказывал и вёл себя, можно сказать, вполне естественно. Идиотом Цвира выглядел только внешне, а на самом деле был, что называется, себе на уме. И даже очень на уме.