Юрий Брайдер - Враг за Гималаями

— Хотите сказать, что Наметкин… не умер? — произнес он не совсем уверенно.

— Вы верите и бессмертие души, в существование ментального пространства, в метемпсихоз, наконец?

— Что такое метемпсихоз? — Донцов решил, что прикидываться всезнайкой больше не стоит.

— Проще говоря, реинкарнация.

— А-а-а… Если честно, то не верю.

— Тогда вдаваться в подробности не имеет ни малейшего смысла. Могу сказать вам только одно — в последнее время существовало как бы два Наметкина. Один — беспомощный инвалид, прикованный к больничной койке. Другой — гигант духа, которому в одинаковой мере были подвластны и время, и пространство. Впрочем, это моя личная точка зрения, не подтвержденная какими-либо конкретными фактами. Хотя косвенные подтверждения имеются.

— Мы в своей работе стараемся избегать всего косвенного… Такие понятия, как вина и ответственность, требуют исключительно конкретного истолкования… Скажите, а вследствие чего Наметкин приобрел свои необыкновенные способности? Здесь есть ваша заслуга?

— Лишь в той мере, в какой рождение ребенка можно считать заслугой повитухи. Наметкин создал себя сам. Как говорится, не бывать бы счастью, да несчастье помогло.

— Кто же мог желать его смерти?

— Враг. В самом широком понимании этого слова, вплоть до извечного противника рода человеческого. Тот, кто претендует на вселенскую власть. Или представляет себе устройство нашего мира как-то совсем иначе. Вы, наверное, думаете, что я несу эту ахинею с единственной целью — запутать вас? Отнюдь. Я сам давно запутался во всей этой мистической зауми. Я, в конце концов, практикующий врач-психиатр, а не какой-нибудь теософ. Вы один из немногих, с кем я могу быть откровенным. И все потому, что в вашей личности ощущается некая… необычность, что ли. Вы человек с нетрадиционным мышлением, способный оценить, так сказать, аромат неизведанного. Заявляю это вам как человек, кое-что в психологии кумекающий.

— Нечто подобное я недавно слышал от одного доморощенного астролога, заодно нагадавшего мне и скорую смерть. По его словам, причина моей тяги к неизведанному — планета Нептун, под знаком которой я родился… И тем не менее в случае с Наметкиным я до сих пор ничего не понимаю.

— Это не страшно, — заверил его Котяра. — Понимание бывает двух видов. Одно дается нам через чужие назидания. Дескать, не балуйся с огнем. Другое приходит через собственное восприятие, иногда мучительное. В нашем примере это ожог. Естественно, что второй вид понимания гораздо более продуктивен. Проблемы, завязанные на жизни и смерти Наметкина, станут понятны вам только через преодоление тайны, окружающей их. Или не станут понятны никогда,,что, в общем-то, вполне объяснимо. А сейчас позвольте мне самому задать несколько вопросов, хотя это и противоречит практике, принятой в вашем многоуважаемом ведомстве.

— Пожалуйста.

— Говорят, в этом деле уже появились первые подозреваемые?

— Да.

— Они задержаны?

— Задержана санитарка, прежде работавшая в вашей клинике.

— Она в чем-то призналась?

— Нет.

— Преступница изворотлива, или следствие малоэффективно?

— Ни то, ни другое. Здесь случай особый. Сейчас ваша бывшая санитарка выдает себя за совсем другого человека, даже не понимающего русский язык. О клинике она якобы не имеет никакого представления, хотя все улики указывают на обратное. Причем ее поведение столь убедительно, что в тупик зашло не только следствие, но и комиссия из весьма авторитетных медиков, ваших коллег, между прочим… Есть еще один подозреваемый, тоже в прошлом связанный с клиникой. В настоящее время он находится в розыске.

— Способ убийства по-прежнему остается тайной?

— Скажем точнее, способ проникновения в палату Наметкина. Да, пока здесь очень многое неясно… Кстати, что бы мог означать этот символ? — Донцов уже в который раз извлек из бумажника фото, на котором фигурировали сразу два загадочных объекта — дворник Лукошников и как-то связанный с ним настенный рисунок.

— Это как бы фирменный знак Олега Наметкина, означающий «Я здесь был», — охотно пояснил Котяра. — Кстати, мы его придумали вместе. Вот это инициалы, вот это год рождения. Видите?

— Действительно, — присмотревшись повнимательнее, констатировал Донцов. — Как же это я раньше не догадался! Решение ведь самое простейшее.

— Увы, косность мышления свойственна всем людям старше пяти лет. Закон природы.

— Тогда напрашивается вполне естественный вопрос: кто мог оставить этот знак? Ведь не сам же Наметкин…

— Естественно, не он. Возможно, это какая-то хитроумная ловушка. Честно сказать, я просто теряюсь в догадках.

— Наметкин был образованным человеком?

— Для своего возраста достаточно образованным.

— Он знал иностранные языки?

— Какие, например?

— Санскрит, древнегреческий, египетский, арамейский. — Теперь и Донцов благодаря визиту в Институт языкознания мог блеснуть эрудицией.

— Затрудняюсь что-либо утверждать категорически, но это вполне вероятно.

— Столь глубокие и разнообразные знания в столь молодом возрасте… Весьма занятно.

— Время, в котором он жил, не адекватно нашему, — сообщил Котяра самым обыденным тоном.

— Как это понимать? — Ощущение нереальности происходящего вновь овладело Донцовым.

— Да как вам будет угодно. Повторяю, это практически невозможно объяснить в тех терминах, которыми вы привыкли оперировать на службе. Мой вам совет — доходите до всего своим умом. Вы же человек понятливый.

— Образцы почерка Наметкина сохранились?

— Вряд ли. Он никому не писал и сам писем не получал. Поищите у родственников. Или в школе, где он учился.

— Припомните, высказывал ли Наметкин при жизни какой-нибудь интерес к Древней Индии? Шива, Ганеша, Арджуна и так далее…

— Насколько мне известно — нет.

— Вы подвергали его каким-либо шоковым воздействиям? Имеется в виду электрический ток и сильнодействующие лекарственные вещества.

— Большинство лекарств, применяемых в психиатрии, можно отнести к категории сильнодействующих. Что касается электрошока, то это весьма распространенный метод лечения, применяемый уже около века. В свое время не избежал его и Наметкин.

«Или я ничего не понимаю в людях, или он что-то недоговаривает, — подумал Донцов. — Ладно, и я не все скажу».

— Как я понимаю, Наметкин находился в клинике на особом положении. Велись ли записи о состоянии его здоровья и методах лечения помимо тех, которые фиксировались в истории болезни?

— Нет, а зачем?

— Кто номинально числился его лечащим врачом?

— Ваш покорный слуга. — Котяра отвесил полупоклон.

— Главврачу это не зазорно?

— Не забывайте, клиника частная. Что хочу, то и ворочу.