Филип Дик - Стигматы Палнера Элдрича

Вернувшись к столу, он снова сел на стул, тупо глядя на ее руки, пока она наливала ему кофе в чашку. "Когда-то они принадлежали моей жене, - думал он. - И я от них отказался. Мания самоуничтожения; я желал собственной смерти. Это единственное удовлетворительное объяснение. Неужели я был так глуп? Нет, глупость не объясняет столь чудовищного, столь…"

- Как дела, Барни? - спросила Эмили.

- О, превосходно, черт побери. - Голос его дрожал.

- Я слышала, ты живешь с очень симпатичной рыженькой малышкой, - сказала Эмили. Она села на свое место и снова принялась за еду.

- Это уже в прошлом, - сказал Барни. - Все забыто.

- Тогда с кем? - как бы между прочим спросила она. "Она разговаривает со мной, как будто я ее старый приятель или сосед по дому, - подумал Барни. - Чудовищно! Как она могла…, как она могла считать меня кем-то чужим? Этого не может быть. Она притворяется, пытается что-то скрыть". Вслух он сказал:

- Ты боишься, что если снова свяжешься со мной, то…, я снова оттолкну тебя. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Я этого не сделаю; я бы никогда больше этого не сделал.

- Мне очень жаль, что ты так переживаешь, Барни, - сказала Эмили тем же безразличным тоном. - Ты не консультируешься с психоаналитиком? Кто-то мне говорил, что тебя видели, с переносным психиатром.

- Доктором Смайлом, - сказал он, вспоминая, что, вероятно, оставил его в квартире Рони Фьюгейт. - Мне нужна помощь, - сказал он Эмили. - Есть ли какая-нибудь возможность…

Он замолчал. "Можно ли изменить прошлое? - подумал он. По-видимому, нет. Причина и следствие действуют только в одну сторону, а изменения всегда необратимы. Иными словами - что было, то было, и можно спокойно отсюда уходить". Он встал.

- Кажется, я плохо соображаю, - сказал он ей и Ричарду Хнатту. - Простите меня, я еще не совсем проснулся…, я сегодня неважно себя чувствую, с тех пор как встал.

- Почему бы вам не выпить кофе? - предложил Хнатт. - А может, вам налить чего-нибудь покрепче?

Мрачное выражение исчезло с его лица; как и Эмили, он был уже спокоен и безразличен ко всему.

- Не понимаю, - сказал Барни. - Мне велел прийти сюда Палмер Элдрич.

Действительно велел? Наверняка что-то такое было.

- Я думал, это поможет, - беспомощно сказал он. Хнатт и Эмили посмотрели друг на друга.

- Элдрич в больнице, где-то… - начала Эмили.

- Что-то пошло не так, - сказал Барни. - Элдрич перестал владеть ситуацией. Лучше я его поищу; он мне все объяснит.

Он почувствовал, как его захлестывает сбивающая с ног волна паники. Тяжелая как ртуть, она подкатила к его горлу.

- До свидания, - сдавленно пробормотал он и двинулся к спасительной двери.

- Подождите, - послышался за спиной голос Хнатта. Барни обернулся. Эмили сидела за столом с приклеенной улыбкой и пила кофе; по другую сторону сидел Хнатт, глядя прямо на Барни. У Хнатта была одна искусственная рука, в которой он держал вилку, а когда он подносил к губам кусок яйца, Барни увидел большие, выступающие стальные зубы. Хнатт был седым, изможденным и смотрел мертвыми глазами, которые были намного больше, чем до этого; казалось, он заполнял всю комнату своим присутствием. Однако это был все еще Хнатт. "Не понимаю", - сказал Барни и остановился в дверях, не выходя из квартиры и не возвращаясь; он делал то, что предложил ему Хнатт, - ждал. "Не похож ли он на Палмера Элдрича?" - спрашивал он себя. На снимках…, да, у него была искусственная рука, стальные зубы и глаза системы Дженсена, но это был не Элдрич.

- Должен вам сказать, - перешел к делу Хнатт, - что Эмили любит вас намного сильнее, чем можно судить по ее словам. Я знаю, потому что она мне об этом говорила. Много раз. - Он бросил взгляд на Эмили:

- У тебя сильно развито чувство долга. Ты считаешь, что должна подавить в себе чувства, которые испытываешь к Барни; впрочем, ты делаешь это постоянно. Однако забудь о долге. На этом нельзя построить супружеские отношения; они требуют большей непосредственности. Даже если ты считаешь, что не можешь… - он сделал неясный жест. - Ну, скажем, оттолкнуть меня… Тем не менее ты должна честно проанализировать свои чувства и не прикрываться щитом самопожертвования. Именно так ты поступила с Барни; ты позволила ему оставить тебя, поскольку думала, что твой долг - не мешать ему делать карьеру. Ты и теперь ведешь себя так же, - закончил он, - и совершаешь ту же ошибку. Не обманывай себя.

И тут - совершенно неожиданно - он улыбнулся Барни, оскалив стальные зубы и подмигнув одним неподвижным глазом, как сигнальной лампочкой.

Теперь это был Палмер Элдрич. Полностью. Однако Эмили, казалось, этого не замечала; улыбка исчезла с ее лица. Она была сконфужена, раздражена, и возмущение ее росло.

- Ты меня чертовски раздражаешь, - сказала она мужу. - Я сказала, что чувствую, и не собираюсь притворяться. И я не люблю, когда кто-то мне говорит, что я притворяюсь.

Человек, сидевший напротив, сказал:

- У тебя только одна жизнь. Если ты хочешь прожить ее с Барни вместо меня…

- Не хочу. - Она бросила на него испепеляющий взгляд.

- Я пошел, - сказать Барни, открывая дверь. Надежды не было.

- Подожди. - Палмер Элдрич встал и пошел следом. - Я спущусь с тобой.

Вдвоем они пошли по коридору к лестнице.

- Не отказывайся, - сказал Элдрич. - Помни: ты только первый раз принял Чуинг-Зет. У тебя еще будет время. С какой-то попытки у тебя получится.

- Что это такое - Чуинг-Зет? - спросил Барни. Где-то рядом девичий голос настойчиво повторял:

- Барни Майерсон. Проснись.

Его потрясли за плечо; он заморгал, щурясь на свету. Рядом с ним на коленях стояла Энн Хоуторн, держа его за руку.

- Ну и как? Я вошла сюда и не могла никого найти; потом наткнулась на вас - вы сидели в кружке, полностью отключившись. Что бы было, окажись я инспектором ООН?

- Ты меня разбудила, - сказал он Энн, осознавая то, что она сделала; он ощущал огромное разочарование и сожаление. Однако время перемещения миновало, и приходилось с этим примириться. Несмотря на это, он испытывал наркотический, голод, непреодолимое желание вернуться туда как можно быстрее. Все остальное было несущественно, даже склонившаяся над ним девушка и неподвижные товарищи по бараку, лежавшие полукругом на полу.

- Было так хорошо? - понимающе спросила Энн и коснулась рукой кармана. - В наш барак тоже приходил торговец; я купила. Это крупный мужчина со странными зубами и глазами, седой.

- Элдрич. Или его призрак.

У него болели все суставы - как будто он долго сидел в неудобной позе. Хотя, посмотрев на часы, он обнаружил, что прошло лишь несколько секунд - самое большее минута.

- Элдрич - везде, - сказал он Энн. - Дай мне свой Чуинг-Зет.

- Нет.

Он пожал плечами, скрывая разочарование, жгучую, физическую боль утраты. Ну что ж, Палмер Элдрич вернется; наверняка он знаком с действием своего продукта. Возможно, еще сегодня.