Лайон де Камп - Вечный двигатель

— Это не совсем то, что я имею в виду, — сказал Борел и задумался над формулировкой. Излагать научное открытие профанам — дело чрезвычайно трудное, к тому же и сам Феликс был весьма и весьма далек от науки. — Я имею в виду, что эта машина выдаст больше силы, чем в нее вложено.

— И в чем же выгода?

— Как в чем! Земляне превыше всего ценят силу и мощь. Это называется энергией. Энергия приводит в действие их автомобили и космические корабли, благодаря ей работают все средства связи и фабрики. Энергия освещает их дома, доит их коров... Извините, забыл, что вы ничего не знаете о коровах. И где же они добывают энергию? Из угля, урана и тому подобных полезных ископаемых. Кое-что дает солнце и всякие приливы-отливы, но этого недостаточно, и они сильно обеспокоены истощением своих минеральных ресурсов. Так вот, мое устройство извлекает энергию из силы тяжести, которая является фундаментальным свойством материи, — сподобившись на такую лекцию, Борел в волнении мерил шагами комнату. — Рано или поздно на Кришне, как и на Земле в свое время, произойдет научный переворот. Ни вы, ни «Виажейш Интерпланетариаш» не сможете вечно сдерживать его. И когда...

— Надеюсь, я до этого не доживу, — с чувством произнес Кубанан.

— ...когда это произойдет, то разве вы первый не захотите, чтобы планету возглавил Микарданд? Конечно же! И вам не потребуется отказываться от привычной социальной системы. При правильном ведении дел техническая революция не только укрепит власть ордена в Микарданде, но и распространит его влияние на всю Кришну!

Казначей начинал понемногу заражаться энтузиазмом Борела.

— Как вы предполагаете этого добиться?

— Вы когда-нибудь слышали о корпорации?

— Дайте-ка подумать... это случайно не какая-то пошлая система, используемая землянами в торговле и производстве?

— Да, но куда шире. Нет пределов тому, что можно сделать при помощи корпорации. «Виажейш», например, тоже корпорация, хотя все ее акции принадлежат нескольким государствам, — и Феликс дотошно объяснил все возможности подобного объединения, напоследок добавив: — И, конечно, учредитель получает, учитывая его заслуги, пятьдесят один процент акций.

— И кто же будет в нашем случае учредителем?

— Я, естественно. Мы можем образовать корпорацию для финансирования строительства вечного двигателя. Первоначальный капитал предоставит орден Карара, зато позже деньги потекут рекой...

— Погодите-погодите. Как же члены ордена смогут купить акции, когда у них нет собственных денег?

— М-да. Тяжко. Полагаю, акции должно держать на хранении казначейство. А далее оно извлечет прибыль либо от сдачи двигателей в аренду, либо от продажи котирующихся акций...

— Зер Феликс, — прервал его Кубанан. — От ваших слов у меня голова идет кругом. Повремените немного, иначе моя голова расколется, как арбуз на чурбане (я правильно сказал?). Ваш план очень соблазнителен, но есть одно неустранимое препятствие.

— Какое?

— Ни Великий Магистр, ни другие высокопоставленные лица никогда не допустят (не в обиду вам будет сказано), чтобы какой-то чужак приобрел такую власть над орденом. Мне с трудом удалось добиться согласия Совета на лотерею, но этот ваш проект покажется им столь же неуместным, как второй нос на лице.

— Хорошо, мы еще обсудим это, — решил сменить тему Борел. — А сейчас не расскажете ли вы мне историю ордена?

Казначей любезно согласился, поведав во всех подробностях о героических деяниях Карара, легендарного основателя ордена, поубивавшего множество различных великанов и чудовищ. Покуда он болтал, Феликс размышлял над создавшимся положением. Сомнительно, что карарума примут в свои ряды существо с другой планеты. Но, даже если это произойдет, их правила действительно запрещают частную собственность, что идет в разрез с его привычным стилем.

— А каким образом микардандума становятся членами ордена? — наконец спросил он. — Просто потому, что... э... вылупились в официальном инкубаторе?

— Не обязательно. Каждый ребенок из карарумского инкубатора подвергается различным испытаниям. Если он проваливает хотя бы одно из них, его отдают в подходящую семью простолюдинов. С другой стороны, когда число членов ордена сильно снижается, в него могут быть приняты родные дети тех же простолюдинов, проявившие какие-либо исключительные качества.

Кубанан еще какое-то время толковал о различных степенях рыцарей ордена, но затем его начало клонить в сон и он откланялся.

После его ухода Борел спросил у Зердаи:

— Любишь меня?

— Ты же знаешь, что люблю, мой повелитель!

— Тогда у меня есть для тебя одно поручение.

— Все, что скажешь, дражайший господин.

— Я хочу добиться почетного членства.

— Но, Феликс, оно же только для таких выдающихся деятелей, как, например, король Гозаштанда! Ума не приложу, что тут сделать...

— Ты предложишь это Кубанану, понимаешь? И будешь донимать его, пока он сам не предложит мне искомого статуса. Он тебе доверяет.

— Попробую, драгоценный мой. Надеюсь, что Шургез никогда не вернется.

При обычных обстоятельствах Борел постарался бы добиться ясности с этим последним загадочным замечанием, но в данный момент голова у него была слишком забита честолюбивыми планами.

— И еще одно. Кто в Мише лучше всех умеет работать по металлу? Мне нужен кто-то, кто способен сделать действующую модель вечного двигателя.

— Для тебя я разузнаю все, мой рыцарь!

Зердая направила Борела к некому Хенджаре бад-Кавао по прозвищу Медник. Этого смахивавшего на гнома микарданду Феликс сперва ослепил своим фасадом, а затем взял с него обязательство хранить тайну, произнося жуткие клятвы своего собственного изобретения.

Только после этого он представил ремесленнику грубый набросок колеса со множеством стержней с подвижными грузиками на концах, которые при вращении, достигая верхней точки, свешивались вниз, якобы придавая колесу дополнительный импульс.

Затем особое устройство возвращало стержни в исходное положение, и так, по идее автора, могло продолжаться до бесконечности.

Борел был сведущ в науках ровно настолько, чтобы понимать: данное устройство работать не будет, хотя и не понимал — почему. Но так как здешние болваны знали еще меньше, то втюхать им эту идею казалось ему делом совсем не трудным.

Вечером Кубанан обратился к гостю:

— Зер Феликс, мне пришла в голову блестящая мысль. Не согласитесь ли вы стать почетным членом нашего гордого ордена? Поистине, вы найдете это весьма выгодным, пребываете ли вы в Микарданде или в иных краях.

— Я? — деланно удивился Борел. — Покорнейше благодарю, Ваше Превосходительство, но достоин ли такой чести чужак вроде меня?