Джоан Виндж - Пешка

Всем было наплевать. Элнер права. Если я скажу им, что сотворил Страйгер и кто он на самом деле, они мне ни за что не поверят. А если и поверят, если я и обращусь в «Независимые», введу это в Сеть, толку все равно не будет. Исход голосования не изменится. Мои извивающиеся щупальца вытянулись, чувствуя проходящих сквозь меня незнакомцев, исследуя, измеряя их мысли. Прохожие только выглядели, как человеческие индивидуумы, а по сути были лишь инструментами, которых командиры и иже с ними использовали для нажатия нужных кнопок. Я спрятал сжатые кулаки в карманы куртки и не замечал, что делаю, пока боль в руке не заставила меня выругаться.

Двое только что разминувшихся со мной прохожих выругались тоже и затрясли руками; потом испуганно и в замешательстве переглянулись. Я понял, что, забывшись, я спроецировал свою боль на них. Я двинулся дальше, поспешно собирая мозги в кучу, а прохожие, бормоча что-то, пошли в другую сторону.

Я стоял на платформе ближайшей транзитной остановки и смотрел на здание, из которого только что вышел. Взгляд скользил вверх по скошенному фасаду, который, пройдя сквозь следующий городской уровень, терялся в солнечном свете. Я размышлял о том, чего же будет стоить заставить подскочить всех самодовольных ублюдков в Конгрессе. Может быть, когда дело коснется их свободы или боли, то они семь раз подумают, прежде чем допустить такое…

Я опустил голову и крепко стиснул раненую ладонь. На этот раз никто из окружающих не подпрыгнул. Я вернул контроль. «Если бы только они могли чувствовать, что чувствую я…» — снова прозвучал в мозгу голос Джули. И внезапно, точно из-под земли, выскочил ответ — такой очевидный, что я уже не мог, как ни старался, отделаться от него.

Транзит остановился у платформы. Люди, отпихивая меня с дороги, загрузились, и поезд отошел от остановки, а я так и остался стоять на платформе, точно меня пыльным мешком по голове ударили. Вот способ добраться до Страйгера. Способ заставить Конгресс почувствовать, что значит быть жертвой Страйгера. Я могу заставить их прожить это… Но сначала нужно прожить самому.

— Ты выглядишь как дерьмо, — поприветствовала меня Аргентайн, когда я вернулся в клуб. Музыка и образы заполонили воздух вокруг нее и потом снова угасли: музыканты симба репетировали.

— Ты есть то, что ты ешь, — пробурчал я, и тут мне уже стало любопытно: неужели только из-за вежливости Элнер не расценила мой вид так же.

Аргентайн дала музыкантам отмашку на перерыв и слезла со сцены.

— Что, плохо? — спросила она, подойдя ко мне. — Твой визит к леди?

— Не совсем так.

У меня была куча времени, чтобы все обдумать. Но прежде чем я успел ответить хоть слово, на браслете загудела кнопка связи. Я включил прием и услышал голос Мики. Я поднес браслет к самому уху и отодвинулся от внезапной тревоги Аргентайн.

— Что ты узнал? — вполголоса спросил я. — Выяснил, кто хочет убить Та Минга?

— Все.

— Что?!

— Почти все так считают. — Мика помедлил, пытаясь сообразить, как намекнуть пояснее. — То, что ты достал здесь, идет вразрез с интересами…

— Господи!.. Наркотики?! — выдохнул я наиболее вероятное предположение. Хотя мне было не представить, как Дэрик умудрился залезть так глубоко, чтобы стать кандидатом номер один в покойники, и насколько велика возможность его победы в этой гонке.

— Ты сказал, что Та Минг — косяк?

— Да. — Я услышал, как Мика ухмыльнулся. До этого момента я считал, что наркотики — последняя из Дэриковых проблем. Теперь я уже не был так уверен. Но было одно, что я знал наверняка: Дэрик нужен мне живым, чтобы достать Страйгера. А если весь Черный рынок ополчился на него, то долго Дэрику не прожить.

— Вот черт… Можешь свести меня с тем, кто контролирует все это? Есть ли кто-нибудь, кто может сказать стоп и вперед?

На связи зависло молчание.

— Ты хочешь вести переговоры?

Я потер щеку, мне сильно захотелось вонзить ногти в кожу.

— Да.

Опять молчание.

Мне не пришлось читать Мику, чтобы узнать его мысли: он боялся, что мы оба плохо кончим.

— Ты получил от Центавра полномочия на подобные штуки? — наконец произнес Мика.

— Да. — Я не был уверен, что ответил правду. — Это важно. Я бы не попросил из-за ерунды.

— Посмотрю, что смогу сделать. — И связь прервалась.

Моя рука безвольно упала вниз, и я повернулся к Аргентайн. Она стояла на том же самом месте и с тем же хмурым выражением на лице.

— Все будет в порядке, — соврал я и увидел, как ее тревога стихает, превращаясь в неуверенность. — Мне нужно… нужно задать тебе несколько вопросов о контурной схеме вашего симба. — Кроме жизни Дэрика, мне надо было удостовериться и еще кое в чем, перед тем как я пойму, выйдет ли подставить Страйгера выбранным мною способом.

Аргентайн была удивлена и сбита с толку.

— Не сейчас. Хорошо, мы работаем над ней. Потом я покажу тебе все что хочешь. Почему бы тебе не поспать?

Аргентайн слегка подтолкнула меня локтем, точно я был роботом. Я почувствовал, как внутри нее начали сгущаться беспокойство и нетерпение; почувствовал, что моя решительность и способность соображать уплывают от меня.

— Можешь снова воспользоваться моей кроватью.

— Снова? — спросил я.

Аргентайн насмешливо хмыкнула.

— Ты пользовался ею прошлой ночью.

Я понял, что абсолютно ничего не помню о том, где я спал и как встал; помнил только, что встал очень рано.

— А ты тоже в ней была?

— Какая самоуверенность! — Улыбка Аргентайн стала чуть шире. — Нет, дружок, любовь моя, я не овладела тобой, пока ты спал.

— Очень мило с вашей стороны, — сказал я и потащился к лестнице. В этот раз я не помнил даже, как добрался до кровати. Мои сны были заполнены странной музыкой и незнакомцами с голодными глазами.

Проснулся я только потому, что кто-то тряс меня как грушу. Я подскочил на постели, мокрый от пота, и, открыв глаза, услышал собственный хриплый вздох облегчения. Надо мной в темноте комнаты стоял Мика.

— Кот, — в двадцатый или тридцатый раз позвал он.

— Да, — сонно пробормотал я, когда он меня отпустил. Потом, всхрапнув, я опять упал в подушки.

— Ты всегда так спишь? — полюбопытствовал Мика. Как будто я был в коме.

Я протер глаза.

— Нет. А что?

— Да просто интересно, как тебе так долго удавалось выживать. — Он бросил мне на живот кожаную куртку. — Пойдем.

Он не обеспокоился сообщить, куда мы направляемся, предоставляя мне догадываться самому. Мы вышли с черного хода, о существовании которого я раньше и не подозревал. Я обрадовался, что мне не пришлось лицезреть перед своим носом стену плоти — там, где симб вспузыривал ночь своей песней света.

Мы углублялись в Пропасть, и по дороге Мика рассказывал. Он выполнил мою просьбу, нашел некоторые связи, доступ к тем, кто мог ответить на мои вопросы. О предполагаемых ответах Мика знал не больше моего. Изредка бросая короткие фразы, он вел меня сквозь мрачно-зеленые улицы на запах моря.