Джоан Виндж - Пешка

Я дотронулся до головы.

— Почему?

Жук внутри меня все еще гудел, старясь перевернуться, хотя тело мое было настолько тяжелым от изнеможения, что даже мысль о том, что надо пошевелиться, парализовывала меня.

— Потому что Харон уже потерял одного из своих детей. — Аргентайн тряхнула головой, отбрасывая челку со лба. — Потому что Дэрик уже достаточно настрадался.

— Потому что они выродки — он и Джули? — сжав в кулак раненую руку, я скривился от боли и покачал головой. — Харон отослал Ласуль и Талиту. А Джиро оставил. Лишь для того, чтобы ударить побольнее Ласуль.

— О! — выдохнула Аргентайн. — Черт! Бедный малыш. — Она знала, как сильно Джиро ненавидит отчима. — А ты? Он и тебя вышвырнул?

— Попытался. Но Брэди не отпустил меня с крючка. Он хочет, чтобы я продолжал работать на Центавр, нравится это Харону или нет.

— Потому что ты спас Элнер?

— Потому что я выяснил, что все это время она была в полной безопасности.

Аргентайн казалась озадаченной. Я объяснил, наблюдая, как на ее лицо возвращается понимание.

— Дэрик? — повторила она. — Черный рынок хочет убить Дэрика? Почему?

— Это мне и предлагается выяснить.

— Он в порядке?.. — Аргентайн, подавшись вперед, навалилась грудью на стол.

— Он в относительной безопасности, если ты имеешь в виду это. По крайней мере, в данный момент. — На лоб девушки набежали морщины. — Он объяснился со мной, как ты ему велела. Я рассказал все. И, если ты спрашиваешь именно об этом, то он — не в порядке.

— Он считает, что я его ненавижу? — Голос ее понизился до шепота.

— А что, нет? Не волнуйся. Дэрик в курсе, что, если он попробует ужалить кого-либо из нас, это будет последнее, что он сделает как джентльмен.

Аргентайн потемнела, как небо перед грозой:

— Будь все проклято! Это не…

— Тебе так его не хватает? — спросил я, чувствуя, как опустошает ее сама мысль о Дэрике. — Этого ходячего сифилиса? Да тебе радоваться нужно, что ты прошла курс лечения.

— Я не знаю… О, сволочь! Пошел ты… — Она вытерла лицо, размазав внезапно появившиеся слезы.

— Прости, — пробормотал я. — Я думал, что пытаюсь помочь.

Аргентайн скорчила едкую гримасу:

— Я никогда не чувствовала себя так дерьмово. И все из-за тебя. Ты ведешь себя так, словно все просто и ясно. Играешь в свои умственные игры, чтобы разбить мою жизнь, а потом приходишь сюда да еще хочешь рассказать мне, как тебе плохо. Коли все так легко, тогда почему ты не отираешься вокруг Ласуль Та Минг? Как тебе сегодняшняя ночка, ты, остроносый хрен? Чертовски легко жить на свете, да?

Я встал, пошатываясь.

— (Прости), — подумал я, глядя на Аргентайн и осторожно вкладывая мысль ей в голову, потому что я не мог доверить себе выговорить слова вслух… потому что слова могли значить все, кроме правды… или не значить ничего.

Аргентайн зажала ладонями голову, глаза ее потемнели. Я пошел прочь — так быстро, как мог, не спотыкаясь и не шатаясь. Пустая танцплощадка показалась мне бесконечной. Молчание за моей спиной — тоже. Ведущий к выходу коридор был таким же черным, как и мое настроение, — к тому моменту, когда я дошел до двери. Я пнул ее ногой и выкарабкался — ступенька за ступенькой — в серую предрассветную мглу. Даже улица была пустынна.

— Кот, — голос Аргентайн окликнул меня посередине улицы. — Я обернулся. — Куда ты? У тебя есть где остановиться?

— Возьму номер, — пожав плечами, ответил я. Меня уже ничто не беспокоило. Почему Аргентайн это волнует?

Она сжала губы:

— Ты можешь остаться, если хочешь. Я пристально посмотрел на нее:

— Почему?

Эхо легкого тонкого смеха улетело в утреннюю пустоту:

— Страдание любит компанию.

— Итак, — сказал Мика, кладя на стол металлические локти. Мы сидели в клубе. Только-только наступил полдень. Мика пришел в клуб мрачнее тучи, всполошив вышибал. Я не спросил его, что он делал прошлой ночью, а просто рассказал ему — столько, сколько ему нужно было знать, — как провел ночь я.

— Говоришь, Мертвый Глаз объявил Дэрика Та Минга номером первым? И что леди Элнер даже не внесена в список? — Голова Мики качалась из стороны в сторону, точно на пружине. — Это настоящий укус в задницу. — Он фыркнул.

— Да. В мою задницу. — Я наблюдал, как пальцы моей здоровой руки неторопливо — один за другим — стучат по столу, и считал удары какой-то резервной зоной мозга. Я сжал пальцы в кулак, а кулак зажал между коленями. — Центавр не вытащит из меня зубы до тех пор, пока я не расскажу, кто хочет прихлопнуть Дэрика и почему. У меня есть для тебя кое-какая информация по счетам. Сможешь сделать из нее гербарий?

— Вероятно. Дай список. Посмотрим, что вылезет. Я передал ему список. Мне было очень трудно припомнить все номера, хотя я и знал, что они должны были отпечататься в моем мозгу, как раскаленное клеймо.

— Что с тобой? — помрачнев еще больше, спросил Мика, засовывая сканер обратно в дупло защитного костюма. — Ты выглядишь куском собачьего дерьма.

— Ты бы тоже так выглядел после двух часов сна, — сказал я слегка раздраженно. Мое тело проснулось по внутреннему звонку, раздавшемуся, когда настало время идти на работу к Элнер. Память не допустит чтобы я спал.

— Твоя любовь все ночи напролет не дает тебе спать? Ты б лучше сказал ей…

— Уже нет.

— Охо-хо… — сказал Мика и облегченно кивнул. — Я решил было, что это из-за наркотиков, — пояснил он, увидев, что я нахмурился. — Что случилось? Она послала тебя, когда твои пять минут закончились?

На этот раз в утренних новостях о прошедшем вечере даже не упомянули. Та Минги замяли скандал. Интересно, что они сказали Элнер?

В глазах Мики плясали огоньки нескрываемого любопытства. Я отвел взгляд.

— Ее муж просек.

Мика хохотнул.

— И позаботился?..

За его спиной возникла, возвратившись откуда-то в клуб, Аргентайн и избавила меня от необходимости думать об ответе. Она вырядилась так, словно хотела, чтобы на нее смотрел целый мир.

— Тебе смешно, что люди по-настоящему заботятся друг о друге? — спросила она в затылок Мики. Слова попадали на него, как булыжники, а ее взгляд, промчавшись мимо Мики, уперся в меня. Мика вздрогнул, узнав ее голос, и, повернувшись, посмотрел на нее снизу вверх.

— Ты вогнал мою охрану в нервный тик, — объяснила она и вопросительно посмотрела на меня.

— Это мой старый друг, — сказал я и познакомил их. Большие пальцы их правых рук скрестились: Аргентайн и Мика поздоровались.

Аргентайн заметила в ноздре Мики кольцо и снова: вопросительно взглянула на меня. Правой рукой — большим и указательным пальцами — она показала «очко»; просунув в него средний палец левой, она спрашивала удивленно и с любопытством: «Как близко вы знакомы?»