Джоан Виндж - Пешка

Дэрику потребовалась целая минута, чтобы снова открыть рот, потому что он не поверил, что я сказал это. Но потом он засмеялся:

— Знаешь, мне кажется, что я восхищен тобой, Кот. Тебе и вправду до черта, что мы думаем о тебе… или ты просто слишком наивен, чтобы представить, что мы можем с тобой сделать?

Я похолодел, чувствуя, что Дэрик не шутит. Но продолжал идти, глядя на свои ноги, делающие шаг за шагом.

— Джули никогда не говорила мне, что у нее есть брат.

— И не удивительно. Она ненавидела меня, потому что я — нормальный. Однажды, когда мы были еще маленькими, она пыталась меня убить — столкнуть с балкона нашего загородного дома на Ардатее.

Нахмурясь, я поднял голову. Дэрик улыбался.

— Должно быть, у нее была на то веская причина, — заметил я, отводя взгляд и ускоряя шаги.

Дэрик не отцеплялся, вися на мне, точно собака, вонзившая клыки в добычу. Что ему надо? Ведь весь этот спектакль неспроста. Дэрик меня встретил не случайно. Какие у него проблемы? Под наркотиками ли он или просто его собственная кровь — кровь Та Мингов — так испохабила его, оттрахав и выворотив наизнанку его душу? Если, конечно, у такой шлюхи, как Дэрик, вообще осталась душа.

— И что так привлекло тебя в моей сестре? Нормальные люди считают псионов омерзительными. Их мысли вползают в твои… или они останавливают твое сердце… мыслью. Ты знаешь. Конечно, может ты находишь, что это эротично, ну, вроде некрофилии или когда кто-то ссыт на тебя…

Я резко развернулся, поднимая кулак и даже не заботясь о том, что с полсотни свидетелей, а электронных глаз и того больше, увидели бы сейчас, как я выбиваю дерьмо из члена Конгресса…

— Я знаю, кто ты, — сказал Дэрик. — Ты один из них. Моя рука, вдруг налившись свинцом, безвольно упала вниз.

— Что? Кто сказал тебе? Что я телепат…

— Так это правда… Это все объясняет. — Взгляд Дэрика прилип к моему лицу, точно потная ладонь. — Ты — псион. Мой папочка действительно нанял псиона. — Он неестественно засмеялся и звонко хлопнул себя по лбу. — Господи! Я не верю!

— Кто рассказал вам? — Когда я понял, что Дэрик провел меня, я почувствовал, как мой налитый бешенством кулак вновь медленно поднимается к его лицу.

— Отец, — Дэрик пожал плечами, как будто Харон Та Минг обсуждал меня так, как обсуждают погоду. — Я не могу поверить этому.

Я тоже не мог поверить. Должно быть, Дэрик подслушал или подсмотрел что-то, получив информацию с какого-нибудь секретного файла.

— Когда Джули покинула дом, я был уверен, что, попадись ему на узкой тропинке какой-нибудь псион, отец испепелил бы ее или его — в твоем случае — на месте. Брэди умеет убеждать. Я был о нем худшего мнения. А может быть, он знает о нас больше, чем понимаю я сам…

— Для большинства людей здесь я — не псион. Брэди так хочет. Я скажу ему, что вы знаете, — с некоторым трудом выговорил я, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы Дэрик держал рот закрытым.

— О! Твой секрет во мне, как в могиле. — Внезапно лицо его начало дергаться снова. — То, что ты — псион, не заставляет тебя чувствовать вину? Тебе не стыдно? Не хочется выпустить себе мозги? Джули хотела. То, как с ней все обращались… — Что-то появилось в его глазах: страх. Ведь на месте Джули мог оказаться и он.

— Как вы, например?

Дэрик нахмурился, его щеку свело судорогой. Я повернулся и пошел по коридору, и на этот раз Дэрик не последовал за мной.

На следующее утро я был готов в обычном месте в обычное время. Никого еще не было. Ни Элнер, ни Джордан опаздывать не свойственно. Если еще кто-нибудь, кроме меня, терпеть не мог утра, я об этом не знал. Прислонясь к перилам, я закрыл глаза и стал ждать. Ноющая головная боль, начавшаяся еще вчера днем, до сих пор не отпускала. Она исчезала, когда я вдыхал обезболивающее, но вползала в голову опять, когда действие лекарства заканчивалось. Меня тошнило, и я не позавтракал. Я следил за временем, и по прошествии часа подумал, что они ушли без меня. Неожиданно мне стало хуже и с желудком, и с головой. Я вытянул щупальце мысли и шарил по дому до тех пор, пока не наткнулся где-то в глубине комнат на мозг Джордан.

Поблуждав немного по дому, я наконец обнаружил ее сидящей в залитой солнечным светом комнате и спокойно потягивающей кофе, точно в ее распоряжении было все время мира.

— Вы запоздали, — сказал я.

Джордан посмотрела на меня с холодной враждебностью:

— Нет, — покачала она головой. — Леди Элнер находится на встрече членов правления ЦХИ.

— Без меня?

— Она в своем кабинете, — Джордан кивком головы показала на дверь. — Ей не обязательно присутствовать на встрече лично. Это простая формальность. Вся реальная власть в руках Центавра. Остаток дня она будет принимать информацию, чтобы подготовиться к завтрашним дебатам…

— О! Спасибо, что дали мне знать.

— …Хотя после вчерашнего я едва ли стала бы винить леди, если бы она действительно предпочла оставить вас здесь. — Джордан отвернулась к окну.

— Может, у меня были…

— Вы лжец. Следующий раз заткните себе рот кляпом.

Я проглотил все свои объяснения.

— Пропади ты пропадом, — сказал я и вышел.

Наверху я снял униформу Центавра и натянул купленные в Н'уике джинсы и старую рубашку. Выйдя на свежий воздух, я решил прогуляться по примыкавшему прямо к дому полю. Моя первая прогулка. Свобода и широта пространства поразили меня так, что у меня еще сильнее закружилась голова. Я заставил себя отлепиться от высокой каменной стены. Шаг, еще шаг…

— Кот! Кот!

Я оглянулся и увидел Талиту, которая выворачивала из-за угла и махала мне рукой, восседая верхом на самой большой собаке, которую я когда-либо видел. На собаке было надето что-то вроде сбруи. И няня Талиты вела это странное животное за повод.

— Посмотри на меня! — кричала Талита так, что, наверное, было слышно на другой планете. — Хочешь покататься верхом вместе со мной? Ее зовут Бутси, потому что у нее есть маленькие беленькие бутсы!

Няня, хмурясь, утихомиривала Талиту.

Животное было рыжевато-коричневого цвета, а его морда наполовину спряталась за спутанной густой челкой. Я попятился, когда няня дернула животину за повод, тормозя возле меня. Возможно, эту женщину звали не Нэнни, но я даже не потрудился выяснить ее имя.

Она всегда носила серое и обычно выглядела так, словно жевала что-то кислое. И сейчас у нее было такое же выражение лица.

— Доброе утро? — словно сомневаясь в этом, сказала няня.

— Ты можешь покататься со мной, — снова предложила Талита, с надеждой глядя на меня. — Правда, Нэнни?

— Бутси не снести вас двоих, — категорично отрезала няня.

— В любом случае спасибо, — замотал я головой. — Я не люблю собак.

— Это не собака, — сказала Талита, — это пони. На собаках кататься нельзя.