Дэвид Герролд - Сезон бойни

– Гондола ждет, – сообщил голос из-за облаков. – Давайте!

– Уже в пути! – крикнул я в ответ и распахнул люк.

– А, черт!..

Локи показывал на экран. Черви тоже почувствовали удар. Оторвавшись от еды, они скосили глаза в сторону, потом вверх. На наших глазах они бросили свое застолье и заскользили вверх по туннелю.

– Дерьмо! – выругался я. – Уиллиг, Рейли! К нам набиваются попутчики. Пошли – все вперед! Живее! Живее! Живее!

Я выталкивал их из люка одного за другим. Уиллиг и Рейли были первыми, Уиллиг сразу же пошатнулась под тяжестью гранатомета, и на какую-то секунду я испугался, что допустил страшную ошибку, но она быстро выправилась и без звука заняла позицию. Она подала знак, подняв большой палец. Я не видел ее лица, но наверняка сейчас каждое мгновение доставляло Уиллиг удовольствие. По крайней мере, я надеялся на это.

Другие последовали за ними, растянувшись цепочкой. Каждый нес не менее двух тяжелых коробок – образцы, пробы, память и все остальное. Я тащил на себе черный ящик с бортовым журналом. В накидках и кислородных масках мы напоминали големов, но, ступив в розовую пыль, сразу превращались в снеговиков или плюшевых медвежат. Жижа местами доходила до пояса и была вязкой. Все с натугой брели по склону, как исполненные решимости альпинисты.

Я покидал машину последним. Перевел ее в режим самоуничтожения и включил взрыватель, потом с трудом потащился следом за остальными.

Гондола лежала метрах в сорока, а может, пятидесяти – короткий рывок в нормальных условиях, но здешние условия нельзя назвать нормальными. Слой грязи был толстым, густым, как сироп, и уже начал покрываться твердой ломкой корочкой. Каждый шаг давался с трудом. Под ногами ничего не было видно, непонятно, куда ступаешь – на камень, на корень или на скользкую землю. Это напоминало прогулку по призрачной красной трясине.

Дальше идти стало еще опасней. Под розовым одеялом таились стелющиеся побеги кудзу. Ее листья, покрытые восковым налетом, скользили, как куски мыла. Неосторожно поставив ногу, можно было расшибить лицо – или задницу. Не один из нас добавил к следам подошв еще и отпечаток седалища. Позади осталось двадцать метров, а я уже чувствовал, как стучит от перегрузки сердце – приходилось напрягаться, чтобы миновать эту кашу как можно аккуратнее, Пот заливал глаза, стекал по шее и по телу.

Что это была за каша! Экипаж в беспорядке растянулся почти по всему пути от транспортера до спасательного модуля. Хуже всех приходилось Уиллиг и Рейли. Они остались позади.

– Давайте сюда, – позвал я. – Пока можно…

– Не останавливайтесь! – крикнула в ответ Уиллиг. Я видел, что она с трудом удерживает равновесие.

Дерьмо! Черви пока оставались в туннеле, но я уже знал, чем все закончится.

Не успел я додумать эту мысль, как первый червь вырвался из рощи. На какой– то момент он притормозил, чтобы сориентироваться – момент тянулся целую вечность, – а потом с ревом рванулся прямо наперерез нашей цепочке. Следом за ним появились два других. Рейли уже приготовился к стрельбе. Уиллиг выглядела немного неуверенной, но…

Мне захотелось бросить груз, ящики с бортовым журналом, памятью, со всем остальным и кинуться к ней на помощь, но я знал, что это невозможно. Не хватит времени. Нельзя. Записи ценнее. Кроме того, их двое против трех червей. Если каждый выстрелит по два раза…

Черви скатывались вниз по склону, разбрызгивая грязь, кричали: «Хторр! Хторр!», размахивая похожими на лапы богомола клешнями, как боевыми знаменами.

Их глаза злобно мигали, щурясь от пыли, которая клубами поднималась вокруг.

Рейли выстрелил первым – ракета прошла над склоном, оставив за собой светлую струю холода, которая тут же расплылась шлейфом бурно клубящейся пыли. Она вошла в червя с чмоканьем, отдавшимся громким эхом даже среди приглушающей все звуки розовой тишины. Червь на мгновение застыл, когда граната взорвалась внутри него, потом, казалось, почувствовал боль и растерянность, словно спрашивая: «Что это? Как вам это удалось?» Свободно висящая кожа вокруг его глаз вздулась пузырями, тело распухло, как дирижабль, руки конвульсивно задергались, а весь мех встал дыбом – затем он просто замерз в этом положении. Затрещав, хторр затвердел и замер неподвижной статуей, чуть приподнявшейся и склонившейся набок. Внезапно он оделся морозной шубой, сначала белой, а потом, когда начала оседать пыль, розовой.

Второй червь промчался мимо, равнодушный к судьбе товарища. Ракета Уиллиг встретила его на полпути – но она лишь задела его; червь запнулся и кувырком заскользил в сторону, оторопевший и взбешенный, яростно размахивая руками. Он не был убит! У него оторвало полбока, ему размозжило один глаз, но ревел он по– прежнему. Перевернувшись на ноги, он неудержимо заскользил вниз по склону. Рейли достал его своим вторым выстрелом, но… третий червь обрушился на него как снежная лавина. Прицелиться мешало тело первого червя. Уиллиг развернулась для выстрела, но было уже поздно, червь ухватил Рейли зубами и стал трепать его, как терьер крысу. Его крик был ужасен. Уиллиг следовало выстрелить, но она колебалась, надеясь, что еще остался шанс на спасение. Я не мог винить ее, я тоже надеялся, хотя наперед знал все…

– Стреляйте! Проклятье! Убейте его! Убейте!

А потом червь повернулся и оказался почти на ней, но каким-то образом Уиллиг удалось выстрелить.

Была ли она слишком близко, или промахнулась, или граната оказалась бракованная – разобрать было нельзя, так быстро все произошло. Ракета вырвалась и взорвалась прямо перед червем, земля вспучилась и разошлась в стороны, ударив гейзером холодного взрыва. Червя подняло в воздух, он извивался и корчился. Уиллиг отбросило взрывом назад. Она оставила после себя шлейф клубящейся пыли. Червь с трудом проскользнул вниз. Он казался оглушенным, во всяком случае, не атаковал.

– Вставайте, Уиллиг! Поднимайтесь! Стреляйте в него! Стреляйте еще раз!

Рейли лежал в стороне, ноги его дергались. Он был еще жив!

Уиллиг, похоже, получила травму. Она пыталась встать, но не могла, и постоянно падала навзничь в розовую слякоть, бешено молотя по воздуху руками. Она что-то пыталась сказать, но до меня доносились только приглушенные и невнятные звуки. Она была не в себе либо от паники, либо от боли. Я колебался. Может, стоит вернуться? Но в этот момент мимо меня с трудом прошел Локи, спотыкаясь и поскальзываясь.

Возможно, он имел шанс, может быть, все они имели – червь моргал в растерянности, неуверенно размахивая руками. Но, вероятно, он был испуган не меньше нашего, может быть, ему было больно, он горбился и качался из стороны в сторону, но не нападал.

– Забери ее, Локи! – крикнул я и подумал, не пойти ли мне самому за Рейли.