Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

– Росио, я вижу, что ты зарядил свои генераторы и привел в готовность оружие. Так знай, что мы с Кирой настроили моих боевых ос. В результате удара любого энергетического луча по мне или по модулю моего жизнеобеспечения все боеголовки взорвутся одновременно. Оба ваши корабля окажутся внутри радиуса смертельного взрыва.

– Ладно, – ответил Росио. – Все мы тут хорошие хитрецы и друг друга заблокировали. Теперь никто не сможет победить, так не отступить ли нам всем?

– Нет, – сказала Сиринкс. – Если любой из вас начнет ускоряться и полетит, чтобы скрыться, или попытается открыть прыжковую яму, я открою огонь. Я не дам вам возможности свободно вернуться к цилиндру.

– Так какого же дьявола мы должны сейчас делать? – спросил Росио.

– Мы договоримся о том, чтобы перевезти этот цилиндр, – объявила Сиринкс. – Когда уйдут все тиратка, я позволю нам троим одновременно отступить. Не прежде того. Вы не убьете невинные существа ради удовлетворения собственной паранойи.

– Ну, мать твою так и разэтак, – сказал «Этчеллс». – Росио, встань на мою сторону, мы взорвем к чертям этот космоястреб и не допустим, чтобы они добрались до того оружия.

– Нет там оружия, – настойчиво сказала Сиринкс.

– Я тебе кое-что сообщу, «Этчеллс», – произнес Росио. – Если уж речь о выборе, так я с капитаном Сиринкс.

– Предатель ты дерьмовый! Ты бы лучше молился, чтобы их оружие сработало, да молился бы как следует, потому что, если это не выйдет, я лично буду за тобой гнаться до самого конца вселенной.

– Тебе не придется за мной гоняться.

Сиринкс взглянула на Рубена и надула губы:

– Может, нам просто стоит предоставить их друг другу?

– Славная мысль. Интересно, что обо всем этом думают моздва?

– Пока они не начали в нас стрелять, плевать мне.

– Мы кое-что имеем, – доложила Оски. – Это не все хроники, но я добираюсь до файлов с записями местоположения планет-колоний; они обозначены со ссылками на звездные карты.

– Ты можешь проникнуть в файлы их звездных карт? – спросила Сиринкс.

– Загружаю справочник, – сказала Оски. – Постой тут.

Сиринкс и «Энон» с нетерпением ждали, и вот информация начала потихоньку просачиваться в коммуникационный канал. Первые карты, которые предоставил им справочник, показывали неизвестные звездные миры, а на третьей они увидели часть туманности Ориона. Туманность покрывала добрую четверть изображения. «Энон» сравнил это изображение с навигационным планом туманности, который он составил во время полета к Мастрит-ПД, инстинктивно делая поправки к координационным формулам тиратка, приближая их к собственным астрономическим понятиям. Далее последовали другие звездные карты, позволяя космоястребу расширить и уточнить координаты, привести в соответствие с узнаваемыми звездными узорами. Через восемь минут можно было видеть глобус космоса протяженностью в пять тысяч световых лет, с Мастрит-ПД в центре. Тиратка обозначили все созвездия с их названиями.

Мысли Сиринкс поплыли по ее мозгу, переполненные спокойной гордостью, в то время как она была погружена в созерцание подробной конфигурации.

– Это было нетрудно, – скромно сказал «Энон».

– Ты справился великолепно, – оценила Сиринкс. – Надо это сказать.

– Спасибо.

Сиринкс сделала попытку сдержать грусть.

– Но ты же понимаешь, что мы, вероятно, туда не доберемся.

– Понимаю. Нам нужно сдерживать черноястребов.

– Мне так жаль. Я знаю, как ты хотел туда полететь.

– И ты тоже. Но мы не должны быть эгоистичными. На кон поставлено больше, чем чувства. И мы все-таки исследовали куда больше, чем другие.

– О, да!

– Джошуа прекрасно справится.

– Я знаю. – Это ее позабавило. – Год тому назад я бы так не сказала.

– И не только ты переменилась.

– Тебе он всегда нравился, правда?

– Он был тем, чем ты боялась сделаться. Твоя зависть стала презрением. Ты никогда не должна была пугаться того, что ты собой представляешь, Сиринкс. Я всегда буду тебя любить.

– А я тебя, – она довольно вздохнула. – Джошуа, «Свантик-ЛИ» обнаружил Спящего Бога на звезде класса F, за триста двадцать световых лет отсюда. Координаты прилагаются.

Она приказала процессору передать файл бортовому компьютеру «Леди Макбет».

– Ну, «Энон», прекрасная работа.

– Спасибо, Джошуа.

– О'кей. Как ты думаешь уничтожить это самодовольство? Если я дам отсюда залп боевыми осами, они будут вынуждены отступить и исчезнуть. Мы можем объединиться, чтобы защитить цилиндр. Может быть, нам повезет, и они уничтожат друг друга до того, как вернутся за ним.

– Нет, Джошуа. Мы можем справиться с ситуацией. Теперь ты устранишься.

– Господи, да ты шутишь!

– Мы не можем тратить время, которое потребуется на защиту цилиндра, очень похоже, что понадобится много дней. И мы, безусловно, не можем рисковать тем, что будем оба повреждены или уничтожены в борьбе с черноястребами. Ты должен улететь. Как только это противостояние закончится, мы можем последовать за тобой.

– Очень уж холодный и логический расчет.

– Он разумен, Джошуа. Я же в конце концов эденистка.

– Ладно. Если ты уверена…

– А кто может быть больше уверен?

Она торжественно расслабилась на противоперегрузочной койке, разделяя восприятие местного космоса «Эноном». Ожидая прыжка «Леди Макбет», сопровождаемого резким сдвигом в пространстве-времени, которое произойдет в наносекунды.

Сиринкс оглядела свой экипаж, потянувшись к ним, так что их мысли и сожаления могли перемешаться с ее. Склоняясь к тому, чтобы достигнуть этого желанного равенства их цивилизаций. Должно быть, это подействовало, потому что через некоторое время она спросила:

– Есть у кого-нибудь колода карт?

Два друга шагали рядом к вершине скалы острова Кеттон, чтобы побыть вдвоем несколько минут и попрощаться. Они расстаются навсегда. Чома решил остаться с Колокольчиком, путешествуя с этим существом по вечности, а Сайнон, почти уникум среди сержантов, решил вернуться в Мортонридж.

– Я обещал жене, что вернусь, что еще раз присоединюсь к Согласию, – сказал он. – Я сдержу слово, которое ей дал, потому что мы вместе верим в эденизм. Поступая так, я сделаю нашу цивилизацию сильнее. Не намного, я первый это признаю, но моя убежденность в нас и в пути, который мы избрали, добавит к сверхубежденности и к вере в Согласие. Мы должны верить в себя самих. Сомневаться теперь – это значит допускать, что мы вовсе никогда не существовали.

– И все-таки то, что мы делаем, это вершина эденизма, – добавил Чома. – Перенося себя в вариант Согласия Колокольчика, мы расширяем возможности развития человечества, мы с доверием и восхищением продвигался все дальше от наших истоков. Это и есть эволюция, постоянная учебная кривая, и нет предела тому, что мы сможем обнаружить в этой реальности.