Сергей Юрьев - Жемчуг богов

Твердыню перестало сотрясать, но вместо птицы посреди зала стояла белокурая смуглая девица, в короткой белой накидке странного покроя, прожженной в нескольких местах. Она была хороша! Таких он еще не видел, а если и видел, то это было так давно, что памяти не хватало… Но в ней было что-то пугающее, что-то недоступное пониманию. Он протянул руку, и тут же в глазах у него потемнело. Удар был нанесен стремительно и хлестко, и сила, заложенная в нем, могла сокрушить целое войско. Владыка призвал к себе Жезл, откатившийся в дальний угол, и в тот же миг на него обрушился потолок. Вся Твердыня заходила ходуном, и он почувствовал, что не сможет остановить разрушение.

Значит, вот она какая, эта бессмертная, коварно проникшая в его владения! Что ж, он вылечит ее от невежества! Здесь, в Варлагоре, сила на его стороне, и сейчас она в этом убедится…

Упавшие на него плиты перекрытий разлетелись в стороны, словно игральные кости, и он воспарил над руинами. Толпы Просящих с воплями разбегались в разные стороны, а Твердыня продолжала разваливаться. Тысячи лет стояла, никто ее не трогал, и вот — на тебе. Новенькая, видимо, слишком глупа, чтобы понять простую вещь: бессмертный не может победить бессмертного, пробовали уже…

Она уже мчалась на него, размахивая разящим лучом. Но он ее видел, а значит, был неуязвим. Луч столкнулся с невидимой силой Жезла и осыпался мелкими искрами. Если бы они долетели до земли, то обрушились бы прямо на толпу Просящих, которым страшно было оставаться в опасной близости от побоища, но еще страшнее было удалиться слишком далеко от Твердыни. Да, конечно, они не воины и не Милосердные Слуги, им вовсе не полагается сражаться с врагами владыки или хранить его покой, но все-таки… Да и бежать было поздно — огненный дождь все равно настигнет любого… Но искры, повинуясь воле повелительницы, взмыли вверх, разлетелись по небу и обрушились на Родонагрона с разных сторон. Теперь он не мог уследить за каждым ударом, и все силы уходили на то, чтобы удержать плоть от распада и не пустить в нее боль.

Родонагрон выпал на землю золотистым дождем, впитался в почву, и просочился обратно множеством струек невесомого тумана. Его глаза остались лежать на земле, и он видел, как заметалась мерзкая дрянь, которая осмелилась напасть на него. Не нравится?! Да, неизвестность пугает… Туман собрался в кулак и разогнался для удара, который не мог не достичь цели. Белокурая дрянь была повергнута. Теперь она, подобно раненой птице, беспорядочно размахивая руками, летела вниз, и можно было пронзить ее черной молнией, которая надолго отлучает бессмертных от жизни. Он уже занес руку, сжимающую Жезл, но тут какая-то сила сначала подбросила его вверх, а потом обрушила на развалины Твердыни, вгоняя в темные недра земли…

"1. В связи со сложной обстановкой на фронтах и усилением опасности авианалетов, частным лицам и организациям, содержащим объекты гражданской обороны в городах Вальпо, Гидальго, Рио-Санти, Лос-Багито и Удоросо, предписывается снизить входную плату в бомбоубежища до 1 000 песетос для взрослых и до 500 песетос для детей от 10 до 16 лет. Для детей моложе 10 лет и лиц старше 60-ти установить бесплатный вход.

2. До 15-го сентября провести внеочередную сертификацию бомбоубежищ и прочих объектов гражданской обороны в указанных городах.

3. За нарушение пунктов 1 и 2 настоящего приказа установить административную ответственность в виде штрафов в размере до 10 000 000 песетос. Повторное нарушение указанных пунктов карается лишением лицензии на содержание бомбоубежищ.

4. Ответственность за контроль над выполнением настоящего приказа возложить на окружные военные комендатуры.

5. Приказ вступает в силу с 1-го августа 2979 г."

«Тот, кто чего-то очень хочет, пусть будет осторожен — он это получит».

252-я зарубка на Лампе, середина дня

— Да чтоб тебя приподняло и стукнуло! — Сначала она крикнула, а потом уже сообразила, что в самом неподходящем месте выпустила на волю родную речь. Сейчас вон те в медных шлемах бросятся к ней с бердышами наперевес, и придется ей открывать пальбу, а значит, конец конспирации. Да и вообще неизвестно, удастся ли скрыться — тут кругом голая степь…

Впрочем, толпе было не до чьих-то криков, толпа была занята созерцанием небесного сражения и собственных страхов. Но и Дине сейчас было наплевать на толпу горлопанов, которые только и знали, что вопить целыми днями: «Бессмертный владыка, мы милости хочем твоей. Пошли нам дары, чтоб мы дальше могли тебя славить…» Первые дни она думала, что некий Родонагрон — обычное божество местного значения, факт существования которого сомнителен, тем более что никаких даров с неба уже который день не сыпалось. Но вовсе не это имело сейчас значение… Теперь она знала главное: если ей удалось уцелеть, значит, и Сандра вполне может быть жива.

Огромная белая птица начала кружиться над Твердыней, и Дина вдруг почувствовала, что вот-вот произойдет то, ради чего она и полезла в эту яму, игнорируя здравый смысл, служебный долг и даже приказав заткнуться инстинкту самосохранения. И вот теперь, когда в небе происходило сражение, она узнала Сандру в одной из воюющих сторон. Сначала владыка отмахивался от Сандры, как от назойливой мухи, но, получив несколько ударов, пришел в ярость, и когда ее девочка, уронив голову на плечо, начала падать…

— Да чтоб тебя приподняло и стукнуло! — Ее ужалило изнутри чувство собственной беспомощности, но противника Сандры вдруг действительно приподняло и стукнуло. И как стукнуло! Он на огромной скорости врезался в руины собственной крепости, сокрушив последнюю уцелевшую стену. Землю под ногами тряхнуло так, что нищие, толпившиеся вокруг в нерешительности, попадали, кто с воплями, а кто и замертво. Те, кто упал рядом с ней и при этом не лишился сознания, начали на четвереньках расползаться в разные стороны. В левой руке, высоко поднятой над головой, был тот самый металлический цилиндр, который она подобрала в пещере, ключ к вратам Бездны. По нему пробегали разноцветные искры, они вонзались в ладонь, и несли ощущение силы, покоя и уверенности. Она точно помнила, что закопала его вместе с униформой и большей частью оружия еще тогда, в первую ночь… Но все-таки он был здесь, в ее руке, и это следовало принимать как данность. Нет, в этот момент до нее еще не дошло, что происходит — было только осознание собственного могущества и сладкое чувство выполненного долга. Какого долга?

Сандра исчезла. Нищие, кто мог, уже бежали врассыпную, несколько десятков медноголовых таращились на Дину, столпившись в трех сотнях шагов, но, заметив, что она их увидела, тоже бросились наутек, побросав свои уродливые алебарды.