Геннадий Прашкевич - Малый бедекер по НФ

«А по какому телефону ты звонишь? — осторожничал Страздис. — Назови номер».

Сеня назвал.

И в этот момент вернулась девушка-доктор.

Пришлось положить трубку.

— Итак, ваше имя? Семен… Так и запишем. А фамилия? Шустов… И в паспорте так написано? А то, может, вы мистер Смит? — доверительно пошутила девушка-доктор. — Вы паспорт забыли в пансионате? Не переживайте. Позвоним — привезут. А то сотрудники посмотрят. Надо будет, и ночью привезут, — успокоила она разволновавшегося геолога. — Значит, вы из Учкудука? Какие интересные люди живут на краю нашего государства. Наверное, тихо у вас там? Тепло, черепахи, звон песков. А у нас шумно, — пожаловалась девушка-доктор. — Никак не уснуть. Хочется на ночь почитать что-нибудь серьезное, над чем стоит подумать, но таких книг нет. Нигде таких книг нынче не купишь. А очень хочется приобщиться. У вас с собой есть, наверное, произведения Александра Солженицина. Ну, и этого… Как там его? Никак не запомню… — Девушка-доктор запамятовала знаменитую фамилию, даже пальчиками трогательно постучала по голове. — Ну, историка…

— Амальрика? — подсказал Сеня.

— Вот-вот, — обрадовалась девушка-доктор. — А то все о нем говорят, а я ничего не читала. А ведь интересно. Хочется читать, повышать знания. Если вы сильно заняты, — доверительно подсказала она, — просто дайте нам адреса друзей, которые снабжают вас такими интересными книгами. Мы с ними договоримся.

— Да ну, — отмахнулся Сеня. — Какой Амальрик? И никаких писем я не подписывал. И с лошади не падал. И венерическими болезнями не болел. А иностранцев в Учкудук вообще не пускают, там уран и золото. Но это государственная тайна, — прижал он палец к губам.

— Вы, наверное, наблюдательный человек?

— А что? — смутился Сеня.

— Ну вот, скажите. Я вам не кажусь какой-нибудь такой. Ну, особенной?

— Кажетесь.

— А какой? Какой я вам кажусь?

— Глаза у вас такие особенные… Они у вас, как лазеры…

После этого девушка-доктор удовлетворенно кивнула, а Сеню подхватили зверовидные санитары и повели в зубной кабинет. Там щипцами геологу вырвали больной зуб. Сильной боли он в общем не почувствовал, но на всякий случай его дважды укололи. Под лопатку.

И Сеня расслабился.

И, засмеявшись, сказал:

— Пойду, однако, домой.

— Почитать перед сном хотите? — шаловливо погрозила пальчиком девушка-доктор. — Что-нибудь такое захватывающее?

— Просто не хочу вам мешать.

— А вы к нам сюда приехали, чтобы с кем-то встретиться, мистер Смит? — опять доверительно пошутила девушка-доктор. И улыбнулась так открыто, что Сене нестерпимо захотелось похвастаться.

Все-таки научное открытие…

А она тоже представитель научного племени…

— Вы мне так помогли, — сказал он. У него прямо сердце таяло, когда он на нее смотрел. — А ведь вы даже не представляете, кому помогли.

— Ну как не представляю, — кокетничала девушка-доктор. — Мистеру Смиту… Зуб вырвали…

ядовитый

— …ученому человеку зуб вырвали. Вы мне дадите полистать книжку этого историка? Все-таки зуб…

ядовитый

— …вырвали.

Сеня совсем засмущался, но после уколов под лопатку он как-то необыкновенно легко справлялся с перепадом настроений.

— Вы помогли не просто ученому, — сказал он. — Вы помогли очень нужному стране человеку. Можно сказать, спасителю.

— Ой, спасителю? Отчего?

— От ужасных стихийных бедствий.

— Ой, как интересно! — Лазерные глаза девушки-доктора так и пылали. — А как, как?

— А совсем просто! — отчеканил Сеня. — Мгновенным высвобождением латентной, скрытой до поры до времени энергии. Дело в том, товарищ доктор, что наша планета живая. А мы ее достали. Нас комары и клещи достали, а мы планету. Вот она и нервничает, трясется. Землетрясения одно за другим, потопы, вулканические извержения, торнадо. Ну, сами знаете. Но я вывел формулу. Настоящую сильную формулу. Только она может нас спасти. Как только затрясется, занервничает планета, так надо прикрикнуть на нее. Всем хором. Два слова.

— Ой, да что же это за волшебные слова?

— Бре-е-ежнев… жеребец!

— Это точно? — у девушки-доктора округлились глаза. — От кого у вас такая информация?

— Дело не в информации, — охотно объяснил Сеня. После уколов он чувствовал себя легко и свободно. — Дело не в конкретном смысле слов. Дело в указанном звукоряде и высвобожденной латентной энергии.

Сеня вдруг засмущался:

— Все-таки я пойду. Поздно.

— Да нет уж, — строго произнесла девушка-доктор. — Теперь уж вы точно не пойдете. Раз приехали к нам отдохнуть, мы поможем.

По звонку опять явились зверовидные санитары и без всякой деликатности повели Сеню по длинному коридору.

В резко освещенном кабинете, оборудованном нестерпимо голым кожаным диваном и таким же нестерпимо голым столом, белел служебный (как бы даже эмалированный на вид) нестерпимо голый телефон с написанным на нем номером. Дежурная медсестра тетя Мотя — женщина грандиозная и белая, как горный ледник, подозрительно спросила:

— Ветеран?

— Чего ветеран?

Не соизволив ответить, но все поняв, медсестра величественно, как ледник, выдвинулась из кабинета в коридор — пошептаться с санитарами.

А Сеня опять воспользовался относительной свободой.

Междугородка сработала сразу.

«Ты только смотри, — волнуясь, сказал Сеня. — Ты вот почему-то нашим властям не веришь, а мне бесплатную путевку дали… А теперь еще зуб вырвали…

ядовитый

…так что, запиши телефон».

— Ты что это? Ты с ума съехал? — в комнату, как ледник, мощно вдвинулась тетя Мотя и вырвала из рук Сени телефонную трубку. — Это же служебный аппарат! У тебя допуска нет! С чего ты взял, что можешь говорить по служебному аппарату?

И заявила:

— Идем, третьим будешь.

Выпивать Сене не хотелось, но разговор, оказывается, шел не о выпивке.

Просто медсестра привела Сеню в трехкоечную палату, а заняты в ней были только две койки. Один сосед беспрерывно трясся, как автомат, продающий воду, другой время от времени падал на пол и внимательно высматривал что-то под койкой.

— Чего это он?

Тетя Мотя посмотрела на Сеню как на сумасшедшего и, ничего не ответив, величественно покинула палату. А соседи? — испугался Сеня. Как он будет с ними? С братьями по горшкам, но не по разуму. Даже бросился к двери и стал стучать.

И достучался. Тетя Мотя недовольно спросила:

— Чего тебе?

— Мне домой надо.

— Чего же вдруг по такой темноте?

— Меня работа ждет.

— Ты лучше спроси, что тебя здесь ждет?

— А что меня здесь ждет? — послушно спросил он.

— А сульфозин тебя ждет! — задорно и весело откликнулась тетя Мотя. У нее даже лицо раскраснелось. — Сульфозин, сульфозин! Так что ложись, ученый, зафиксируем мы тебя.