Стивен Харпер - Империя Немых

Праотец-наставник Мелтин всегда проводил заседания Совета в средневековом каменном зале. Стены были увешаны яркими ткаными гобеленами, заглушавшими эхо, в противоположных концах зала располагались два огромных камина. Окна со ставнями выходили в чудесный зеленый сад. Одна стена специально была оставлена глухой, и благодаря такому ухищрению хаос, царивший на горизонте, из зала не был виден. Кенди, тем не менее, ни на секунду не оставляло ощущение неправильности и беспорядка, оно стало таким же привычным, как и непрерывный шепот миллионов Немых из Мечты, доносившийся до его слуха.

Дверей в зале не было, потому что Немым в царстве Мечты двери не нужны. В центре зала стояли кругом пятнадцать мест для сидения. Среди них были обычные мягкие стулья для людей, ещё два стула поменьше, как будто детских, а один был такой высокий, что Кенди, сидя на нем, не смог бы достать ногами до пола. Были и просто мягкие подушки, разбросанные по полу.

Праотец Мелтин, как глава Совета Ирфан, сидел на стуле, похожем на трон, прямо напротив одного из каминов. Облик праотца вполне соответствовал его чину: высокий и седовласый, с добрыми голубыми глазами на изрезанном морщинами лице. Рядом с его креслом стояла витая трость, одет он был в строгое одеяние коричневого цвета, расшитое золотой нитью. На правой руке мерцал перстень с аметистом, символ его власти.

Кенди сидел рядом с Арой на расстоянии четверти круга от праотца Мелтина, если смотреть по часовой стрелке. Находясь в Мечте, Кенди не обладал способностью к телепортации, поэтому Аре пришлось помочь ему добраться до зала заседания Совета. После этого перемещения Кенди едва сдерживался, чтобы его не выворотило наизнанку прямо под ноги праотца-наставника. И только сейчас дурнота стала потихоньку отступать. На Кенди и на Аре были официальные коричневые одеяния, на груди у них висели золотые медальоны — символ Братства Ирфан. На пальце у Кенди был перстень с желтым янтарем, как положено брату, у Ары — перстень с лазуритом, камнем матушки-наставницы.

Несмотря на общее напряжение и на недавнюю тошноту, Кенди подавил зевок. В последнее время ему никак не удавалось как следует выспаться. Каждую ночь он по крайней мере один раз вскакивал на кровати, тяжело дыша и обливаясь потом. Может, стоило бы с кем-то поговорить о своем состоянии, возможно, с доктором, но в последнее время столько всего происходит, что вряд ли ему удастся выкроить на это время.

Потихоньку прибывали все новые и новые Немые. Сначала появились люди, двое мужчин и две женщины. За ними следовал чед-балаарец, представитель расы, которая более тысячи лет назад привела людей на Беллерофон. Чед-балаарцы были кентаврами с крупным и мощным телом. Вновь пришедший, чед-балаарский мужчина, осматривался вокруг. Его тело покрывали короткие светлые волосы, передние ноги были длиннее задних. На всех четырех ногах имелись крепкие когти, которыми можно копать землю и разрывать древесину. Шея у балаарца была гибкая, почти два метра длиной, на ней сидела круглая голова, которую украшали два огромных глаза и одно небольшое отверстие на лбу. У него были широкие, как лопата, челюсти и крупные плоские зубы. Пониже шеи располагались две мускулистые руки, оканчивающиеся крепкими четырехпалыми ладонями. На одном пальце красовался флюоритовый перстень цвета индиго, означавший, что его владелец состоит в чине праотца ордена.

Только он уселся на подушках рядом с наставником Мелтином, как появился еще один чед-балаарец, потом еще. Всего прибыло четверо представителей этого народа, все праотцы или праотцы-наставники.

Остальные четыре места были заняты представителями других рас — появилась праматерь-наставница, соплеменница сенешаля императрицы, небольшого роста, вся обросшая мехом, потом — громоздкий слоноподобный праотец с морщинистой кожей красного цвета, многоногая праматерь размером с кошку, напоминавшая своим видом гигантскую сороконожку, и прямоходящий праотец-наставник, с виду вылитая ящерица. Кенди он доходил примерно до пояса.

Кенди нервно теребил свой янтарный перстень, который сознательно материализовал для этой встречи. Он думал о том, что из всех присутствующих он — самый низший по занимаемому в ордене положению. Он покачал головой. Как учат реальные люди, чины и звания не имеют значения. Они искусственны и случайны. И лишь сам человек может судить о том, насколько он талантлив или как далеко продвинулся в своем образовании. Кенди, однако, большую часть своей жизни провел в обществе тех, для кого чин и звание имели весьма серьезное значение, и отказаться от таких взглядов ему было не так-то просто.

Когда все расселись, Мелтин стукнул по полу своей витой тростью, и все взгляды обратились к нему.

— Итак, всем известно, для чего мы здесь собрались, — начал он, — Не стоит напрасно терять время и растрачивать наркотики. Брат Кенди, матушка-наставница Арасейль сообщает, что ты нашел нового Немого, обладающего необычными способностями. Она также сообщает, что, несмотря на все возражения, ты намереваешься сделать этого Немого своим учеником.

Кенди бросил взгляд на Ару. Ее лицо оставалось непроницаемым. Когда она впервые сообщила ему, что Мелтин собирает заседание Совета, Кенди решил, что она, наверное, наябедничала на него праотцу Мелтину, пожаловалась, что Кенди не хочет подчиняться ее требованиям. Но потом он понял, что Ара нарушила бы свои прямые обязанности, вздумай она утаить такое редкое явление, как Седжал Даса. Кенди также заметил, что начинает думать об Аре как о противнике, и это его встревожило. Разумеется, о многих вещах они судили по-разному, но никогда раньше он не смог бы заподозрить Ару в том, что она сознательно мешает его карьере. Нехорошо все это.

— Брат Кенди, я хочу, чтобы ты ясно понимал — тебя никто ни в чем не обвиняет, — продолжал праотец Мелтин, — Пожалуй, будет лучше, если мы услышим обо всем, что произошло, прямо от тебя, а не станем полагаться на пересказ третьего лица. Потому ты и здесь.

Кенди немного расслабился.

— Слушаюсь, праотец. С чего мне начать?

— Начни, пожалуйста, с того момента, когда ты ощутил в Мечте нечто странное.

Присутствующие в зале сосредоточили внимание на Кенди. На него были устремлены глаза всевозможных форм, размеров и цветов, и у Кенди пересохло во рту. Публичные выступления никогда не числились среди его главных талантов. Ара материализовала бутылку с водой и протянула Кенди. Он отпил немного, благодарный и за воду, и за жест сочувствия. Не произнося ни слова, Ара ясно дала ему понять, что она, как любая мать, видит его насквозь и что всегда готова его поддержать.