Стивен Харпер - Империя Немых

Кончик ароматической палочки светился красным, а вверх поднималась струйка дыма, похожая на маленький перевернутый водопад. Теперь Мелтин был в безопасности, и Ару начали одолевать другие мысли — мысли, которые она всеми силами старалась от себя отогнать.

Мысли о войне.

Императрица сказала, что между Единством и Конфедерацией назревает война — война, которой можно было бы избежать, если бы Арасейль убила Седжала. Императрица не произнесла этого вслух, но Ара была уверена, что подумала она именно так. Нет возможности вернуть Седжала в Единство, это лишь породит новые проблемы. Не проще ли просто убить его, пусть и с запозданием? А что, если начнется война и убьют Бена? Он погибнет только потому, что Ара не смогла вовремя поднять нож в его защиту. Мысли об этом были невыносимы.

Но ведь Седжал не виноват в том, что у него такие способности. Он никому ничего плохого не сделал. И Ара не видела ни малейших признаков того, что он станет использовать свои способности во вред кому-нибудь.

Ара помахала палочкой в воздухе. За ней вился легкий дымок, оставляя за собой тонкие серые полоски. Вселенная, как и Единство, к большому сожалению, знать ничего не хочет о намерениях. Сам факт существования Седжала — уже достаточный повод для того, чтобы начать войну. Решение сводилось к простой арифметике. Смерть Седжала — или смерть многих тысяч. Смерть Седжала — или смерть Бена.

«Такие люди, как мы, ясно понимают, в чем состоит их долг, и исполняют его».

По щеке Ары скатилась слеза. Глубоко в сердце она понимала, что выход возможен только один. Она знала это с того самого часа того ужасного дня, когда императрица отдала свой ужасный приказ.

«Ты — всего лишь скальпель в руках хирурга».

Медленно, будто загипнотизированная, Ара вставила палочку в курильницу и вышла из Храма Мечты. Она прошла в свой кабинет, где в полу, хитро замаскированная под обычную отделку, была дверца люка. Под этой дверцей скрывался сейф. Запорное устройство проверило ее сетчатку, отпечатки пальцев и образец голоса. Послышался глухой звук, и замки открылись. Ара извлекла из сейфа короткоствольный пистолет и проверила, заряжен ли он. Заряжен полностью.

Ара знала, как пользоваться пистолетом. Все монахи ордена в обязательном порядке получали как минимум основополагающие инструкции по владению энергетическим оружием. При поражении из этого пистолета происходило нарушение электромеханических процессов в нервных клетках. Низкая мощность могла оглушить, высокая — убивала. Ара поставила оружие на самую высокую мощность. Положив пистолет в карман, она направилась к выходу.

«Такие люди, как мы, ясно понимают, в чем состоит их долг, и исполняют его».

Ара проверила глазной имплантант. Сейчас — совсем еще раннее утро. «Пост-Скрипт» приземлился только вчера, и Кенди сразу же отвел Седжала в общежитие. Если правила для вновь прибывших небогатого происхождения не изменились, Седжал еще вчера должен был отправиться за покупками, наверное, вместе с Кенди. Сегодня Седжал запишется на занятия, и у него будет свободное время, чтобы устроиться и осмотреться. Завтра начнется его официальное обучение. А пока Седжал, скорее всего, спит в своей в комнате.

Дорога до студенческого общежития заняла два часа. Ара понимала, что идет пешком только для того, чтобы оттянуть неизбежное, но она не могла заставить себя поймать гондолу или сесть в монорельсовый поезд. Время тянулось как во сне. Некоторые ранние пташки из студентов приветствовали ее; Ара, однако, едва их замечала.

В фойе общежития она осведомилась, где находится комната Седжала, и быстро получила самые точные указания. Ара шла по коридору, сжимая в кармане пистолет. Разумеется, общественность будет возмущена. Разумеется, ее саму подвергнут остракизму, несмотря на вмешательство императрицы. По настоянию ее императорского величества Ара сохранит свое положение матушки-наставницы, но никто не сможет остановить шепотки за спиной, и люди будут показывать на нее пальцами…

Шептать, по крайней мере, будут живые.

Ара уже стояла у двери Седжала. Кровь звенела у нее в ушах, рука дрожала, когда она собиралась постучать в дверь.

Дверь распахнулась при первом же прикосновении. Она была не заперта, даже не закрыта до конца. Ара шагнула внутрь. В комнате было пусто.

Сильнейшее внутреннее напряжение мгновенно покинуло Ару, и она почувствовала страшную слабость. Она села на незастеленную постель. Все в комнате имело аскетичный и спартанский вид, не было ни одной детали, указывающей на личность и привычки обитателя. Неудивительно. С собой Седжал почти ничего не привез, а здесь он пробыл всего два дня. Едва ли за это время можно нажить какое-то добро, разве что купить кое-что из одежды. И постель не застелена, свернутое белье аккуратно сложено поверх матраца. Странно.

В этот момент она вспомнила про открытую дверь. Она не просто не заперта. Она слегка приоткрыта. Вряд ли человек, выросший в трущобе, оставит свою дверь незапертой, тем более открытой. Ара замешкалась на секунду, вспоминая, как же зовут компьютер, работающий в общежитии.

— Бейран, — сказала она, — где Седжал?

— Седжал Даса находится в своей комнате.

Очевидно было, что это совсем не так. Ара оглянулась вокруг. Вдруг она заметила какой-то красноватый блеск. На самом видном месте на столе Седжала лежал его рубиновый студенческий перстень. На перстень нанесена специальная метка, позволяющая компьютеру отслеживать нахождение студентов и монахов. Иногда, конечно, при некоторых частных делах или по другим причинам, было принято кольцо снимать. Но в данном случае дело, разумеется, не в этом. Что-то тут не так.

Ара бегло осмотрела всю комнату. В шкафу пусто, никакой одежды. Может быть, Кенди еще не водил его в магазин, или они ушли туда как раз сейчас. Нет, магазины откроются не раньше чем через час, а кровать этой ночью оставалась нетронутой. Аре в голову пришла еще одна мысль, и она обыскала комнату снова, на этот раз более тщательно. Но ничего не нашла.

Матушка-наставница Арасейль Раймар тяжело опустилась на постель Седжала. Его флейты здесь нет. У Ары похолодели руки. Одежды нет, флейты нет, кровать не застелена, дверь не закрыта. Все это говорило только об одном.

Седжал Даса пропал.

18 день 11 месяца 987 года общего летоисчисления

Я больше не на Беллерофоне. Я теперь на другом Корабле, гораздо более шикарном, чем «Пост-Скрипт». В монастыре я не провел и двух дней, когда…

Как все глупо. Мои мысли в полном беспорядке. Ума не приложу, что следует сделать, или сказать, или вообще. Начну, пожалуй, с самого начала, так, может быть, получится понятней и яснее.