Леонид Смирнов - Чужими руками

Когда-то в незапамятные времена пузанчики были автономным органом зрения у огромных полиформов — очхоев. Очхои, жившие в звездной системе Уюй, исчезли во вторую войну с Гасителями, охватившую полгалактики. Думательные органы очхоев погибли, но часть вспомогательных уцелела. Некоторых с течением времени перемололи безжалостные жернова эволюции, другие постепенно утратили изначально присущий им разум и стали отлично приспособленными к среде обитания животными. Но кое-кто превратился в самостоятельный разумный вид, хоть и мало похожий на своих предков, добровольно объединившихся в очхоев миллионы лет назад.

«Всегда кто-нибудь жаждет устроить маленький переполох, тряхнув устои мироздания. Тем более теперь, когда современная физика позволяет менять фундаментальные законы, хоть и ненадолго и в небольшом объеме пространства. И вот происходит форменное чудо — как правило, довольно гадкое. Начинаешь разбираться и выясняешь: ты безнадежно отстал от жизни — на другом конце галактики уже пару лет все только и делают, что живут вечно или проносятся на своих планетах через солнечные недра. Пройдет какое-то время, и Лига, конечно, усмирит обнаглевших хулиганов, но до тех пор они успеют наломать дров…»

Эти девочки не имели никакого отношения к легендарным шерпам, с риском для жизни очищавшим Джомолунгму от гор скопившегося там мусора. Или к гордым женам тибетских партизан, которые десятилетиями сражались с китайскими властями. Здешние девочки казались нежными и ласковыми, их кожа и волосы были всех цветов радуги, а глаза сияли неподдельным восторгом. Они искренне вас любили — все оплаченное время. Чего еще желать усталому путнику?..

По правде сказать, не все они были девочками. Не в том смысле, что среди них затесались и мальчики. Бывшие — вполне возможно… В земных путан порой превращались жаждущие острых ощущений инопланетные туристы или готовые на самопожертвование исследователи с другого конца галактики. Хомологи шли на это, дабы прочувствовать земную жизнь во всей полноте, взглянуть на нее изнутри, проникнуть за парадную витрину в самую сердцевину пыльной подсобки.

Приобрести идеально сложенное женское тело в самом расцвете лет — не проблема. Но ведь его начинка останется прежняя. В результате возникают весьма удивительные гибриды. И, представьте себе, находятся любители подобной экзотики, которые специально выискивают среди «ночных бабочек» причудливые творения биопластики и готовы заплатить за одну ночь с ними большие деньги. Возникла даже небольшая, но доходная индустрия по производству и распространению сексуальных гибридов. Так называют добровольцев этого преступного промысла.

Платон со студенческих лет не терпел никаких извращений, и эти штучки были не для него. Он надеялся встретить в тибетской глубинке что-то особенное, архаичное, пахнущее ныне утраченной красотой любви. Любви, которую столь тщательно культивировали на древнем Востоке. Увы. В Лхасе правил бал общемировой стандарт. Разве что одежда была стилизована под древнетибетскую, но и то не слишком умело. Уж лучше бы и не пытались.

«Пагода любви» снаружи казалась обычным трехэтажным домом, который был построен еще в девятнадцатом веке. Она не слишком хорошо сохранилась: фруктово-ягодная лепнина из крашеной известки местами осыпалась, обнажив деревянный каркас; карнизы были покрыты толстым слоем голубиного помета; в рамах нескольких окон вместо выбитых стекол вставили пластмассовые щиты. Резные колонны у парадного входа, делавшие «пагоду» похожей на особняк небогатого купца, заметно покосились.

Археолог раздвинул бамбуковую занавесь и вошел в освещенный масляными светильниками зал. На фоне красных с золотом гардин блестели многочисленные статуэтки богов. Боги занимались любовью. Бронзовый фонтанчик выбрасывал к потолку струю шампанского. На крутоногих диванчиках с грудами атласных подушек восседали жрицы любви, невероятно размалеванные и засупоненные в сорок одежек. А Платон-то рассчитывал увидеть на них лишь расшитый бисером лифчик и полупрозрачные шальвары!

Рассольникова тут же заметили. Ради посещения «пагоды любви» археолог достал из походного уплотнителя материи свой выходной белый костюм, соломенную шляпу с вентилятором и бамбуковую трость. Не забыл он вдеть в петлицу извлеченный из капсулы цветок кактуса — символ неутолимой страсти.

Залетная пташка — завидный клиент, с которого можно содрать втридорога, — сия нехитрая мысль читалась на лице низенького существа неопределенного пола и возраста. Лицо было расплывшееся и безволосое. Одето существо было в изукрашенный причудливым орнаментом красно-синий халат и единственное в «пагоде любви» казалось выходцем из глубины веков. Собранные у глаз морщины создавали иллюзию вечной улыбки. На самом деле существо не было ни добрым, ни веселым — но такая маска лучше всего подходила его работе.

— Здравствуй, мил человек, — писклявым голосом произнесло существо и покатилось навстречу Платону. Покатилось в прямом смысле слова: вместо ног у него были маленькие колесики, как от детского самоката. — Далеко ли путь держишь?

— И ты здрав будь. Мир твоему дому, — в тон ему ответил археолог. Ему стало смешно: эти речения были совсем из другой оперы.

Существо подъехало к Платону. На археолога дохнуло имбирем, лавандой и хорошо очищенным опием.

— По Западу грезишь? Тибет тебе глянулся? Шамбала? Или Астрал? Нирваны жаждешь или Курукшетры? — деловито перечислило существо варианты обслуживания.

— А все сразу получить нельзя? — хитро прищурившись, осведомился Рассольников.

— Может, еще и за полцены? — Восхищенно хлопнуло в ладоши существо. — Ты — большой шутник, однако.

— Тогда кого-нибудь поживее. Не терплю сонных мух, — раздраженным тоном произнес археолог.-Даже в Тибете, — добавил с дежурной улыбкой.

— Боюсь, тебе не угодишь, — обидевшись, проворчало существо. — Смотри сам.

Оно щелкнуло пальцами, подав знак застывшим на диванчиках красоткам. Они казались статуями или большими фарфоровыми куклами, однако по команде существа одна за другой, не сходя с места, начали исполнять танец живота или принимать соблазнительные позы.

Платона подобные ужимки и прыжки вгоняли в сон. Его охватила тоска, но он покрутился на каблуках, оглядывая предложенное ему «воинство», и выбрал ту, что кривлялась меньше других.

— Я так и знал, — произнесло существо. — Я сразу понял, что ты — хороший знаток. Это Юйхе. Она совсем недавно перебралась сюда из Синина. Там у нее возникли какие-то разногласия с коллегами.