Роберт Силверберг - Откройте небо!

– Пустяки, не беспокойтесь, – сказал он. … Открыть небо…

Братство было так близко к цели, что все начинало казаться нереальным. Столетие – для разработки планов и искусной игры с новорожденными антагонистами, возведение большого здания теократии, кичливых надежд…

«Не было ли сумасшествием пытаться направить все человечество по такому авантюрному пути? – спросил себя Форст. – И не станет ли достижение этой цели венцом сумасшествия?» Внизу, на операционном столе, ноги подопытного внезапно вырвались из ремней и взметнулись в воздух. Испуганный врач-анестезиолог отпрыгнул к своей консоли, а дежурный эспер, всегда стоящий наготове для подобных случаев, низко склонился над пациентом. Нейрохирурги отступили назад и обменялись взглядами.

В этот момент на галерее появился глубокий старец, сухой со сгорбленными плечами и присел рядом с Форстом.

– Как проходит операция? – поинтересовался Рейнольд Кирби.

– Пациент только что скончался, – ответил Форст.

Кирби не ожидал от операции многого. Еще накануне он дискутировал на эту тему с Форстом и не скрывал своего мнения. Хотя он и не был ученым, тем не менее старался быть в курсе всех достижений науки и техники.

Несмотря на то что основной его обязанностью была административная работа, ему необходимо было держать бразды правления орденом в своих руках, используя большой бюрократический аппарат. Скоро исполнится девяносто лет, как он пришел в Братство. Он пережил взлет Братства и сам поднялся с ним на большую высоту.

Политическая власть, как бы часто не пользовались ею форстеры, не являлась для ордена самоцелью. Квинтэссенцией стала его научная программа, которая сконцентрировалась в Санта-Фе. Здесь за десятилетия была создана фабрика чудес, поддерживаемая почти тремя миллионами форстеров со всего мира – и желанные чудеса стали реальностью. Регенерационные процессы, продолжительность которых не была более ограничена естественным временем роста человека, вселяли надежду, что новые поколения будут жить уже лет триста-четыреста, а может быть, и больше. Как бы то ни было, а Братство могло предложить людям нечто реальное – почти бессмертие, и это можно было назвать если не полным выполнением обещанного, то, во всяком случае, частью его. Именно таким обещанием лет сто назад форстеры приманивали в свои ряды сторонников.

Но другая цель – звезды – осталась для Братства недостижимой.

Человечество из-за абсолютной невозможности достичь и тем более преодолеть скорость света, было замкнуто в своей Солнечной системе. Ракеты на химическом горючем и даже разгоняемые ионами космические корабли летали слишком медленно. Марс и Венера расположены относительно близко к Земле и до них добирались сравнительно быстро, но другие планеты приходилось достигать за гораздо большие промежутки времени. На полет к другим звездам, если рассчитывать на современную технику, потребуются сотни лет…

Таким образом, человек ограничился своей Солнечной системой, превратил Марс в жилую планету и изменил себя так, что смог жить на Венере. На Юпитере и Сатурне добывались редкие элементы, на Нептун и Плутон иногда посылались исследовательские экспедиции, с помощью роботов изучался Меркурий и другие планеты.

Специальная теория относительности определяла движение реальных тел в реальном пространстве, но была совсем не обязательной для явлений паранормального мира.

Ноэль Форст исходил из того, что экстрасенсорный путь является единственным путем к звездам. Вот почему он собрал в Санта-Фе эсперов самых различных категорий и уже десятки лет проводил опыты по выращиванию нового вида эсперов, а также разные эксперименты по генетике. В результате у Братства появилось несколько довольно интересных эсперов, но, к сожалению, ни один из них не имел замечательного таланта транспортировать физические тела через пространство, в то время как на Венере телекинетическая мутация произошла спонтанно, как следствие приспособляемости к окружающей среде.

Но Венера находилась вне сферы влияния форстеров. Лазаристы Венеры имели телекинетиков, которые были необходимы Форсту, чтобы иметь дорогу к звездам, но они проявляли мало заинтересованности к сотрудничеству с Форстом. Вот поэтому Рейнольд Кирби и вел уже несколько месяцев переговоры с представителем лазаристов на Венере Мандштейном, пытаясь достичь соглашения.

Тем не менее хирурги в Санта-Фе не прекращали своих попыток превратить землян в телекинетиков. Опыты по синаптическому изменению человека давали такие результаты, что, казалось, уже можно оперировать людей для превращения их в телекинетиков.

– Плохи дела, – сказал Форст Кирби. – Им понадобится еще около пятидесяти лет, чтобы добиться положительных результатов.

– Не понимаю я всего этого, – покачивая головой, произнес Кирби. – У венериан имеется ген телекинетиков, не так ли? Почему же мы не можем создать дубликат? Если вспомнить, что нам удалось сделать с нуклеиновыми кислотами…

Форст улыбнулся своей улыбкой мумии.

– Гена телекинетиков как такового не существует. Телекинетический талант – это совокупность измененных наследственных факторов. Уже тридцать лет пытаемся мы найти такой комплекс изменений и исследовать его, но так и не получили никаких результатов. И потом, это дело с синаптическим методом – надо изменить сам мозг, а не гены, и тогда, рано или поздно, мы добьемся своего. Но я не могу ждать еще целых пятьдесят лет.

– Вы наверняка проживете и больше.

– Возможно, – ответил Форст. – Но тем не менее, я не могу так долго ждать. А венериане имеют таких людей, в которых мы нуждаемся. И если мы будем долго копошиться, они осуществят этот план одни, без нас. Пришло время привлечь их к сотрудничеству. Я готов к компромиссу.

Кирби сообщил Форсту о своих переговорах с Мандштейном. Он отметил, что в них намечается сдвиг в хорошую сторону, но до полной договоренности еще далеко и в основном потому, что, по мнению лазаристов, Форсту нужен этот совместный план для утверждения своей силы.

Форст задумчиво кивнул:

– Я поговорю с Лазарусом. Из-за неудачной операции соглашение с венерианами стало еще более необходимым.

В это время умершего накрыли простыней и вывезли из операционного зала.

– Пойдемте со мной, – сказал Форст, обращаясь к Кирби. – Я распорядился сделать просвечивание этому кретину и хотел бы присутствовать при этом.

Кирби вслед за Основателем вышел из галереи. За ними, словно королевская свита, следовали несколько аколитов и санитаров. За последние годы Форст заметно ослаб и пользовался креслом на колесиках. Кирби, наоборот, предпочитал собственные ноги, хотя был почти таким же старым.