Роберт Силверберг - Откройте небо!

Лазарус ответил:

– Я ничего не буду предпринимать против вас, Форст, я буду прислушиваться к каждому вашему слову. Нет смысла отклонять разумные контакты. Самое главное – чувствовать друг к другу уважение.

– Вот именно, ведь в конечном итоге у нас одни и те же цели. И мы можем объединить наши силы.

– Со всей осторожностью?

– Да, конечно, с осторожностью.

И Форст с улыбкой вышел.

Врачи закончили работу, и Лазарус с Мандштейном в сопровождении других лазаристов полетели на Венеру. Возвращение Лазаруса было похоже на триумф. Правда, слово «возвращение» в данном случае можно употребить весьма условно, поскольку он еще никогда не был на Венере.

Его приветствовали люди в зеленых рясах и с голубой кожей. Лазарус увидел храмы лазаристов, святые иконы своего ордена. Они, его последователи, смогли развить духовный элемент веры. Это отрадно, но он понимал, что положение его сейчас очень тяжелое. Конечно же, в организации имелись люди, занимавшие высокие посты, которые в душе были против возвращения мученика по разным причинам, например из-за боязни потерять свое положение. Вполне возможно, что они опять попытаются сделать из него мученика.

– У нас большие успехи в работе с эсперами, – сказал Мандштейн. – В этом отношении мы далеко обошли Форста.

– Вы уже овладели телекинетикой?

– Еще двадцать лет назад. Мы растили здесь природные таланты и достигли поразительных результатов. Через поколение…

– Я бы с удовольствием посмотрел на них в действии.

– Мы запланировали демонстрацию их способностей, – сказал Мандштейн.

Ему продемонстрировали почти все, что могли: поджигали пень с помощью эсперов, забрасывали каменные глыбы на расстоянии нескольких миль, переправляли друг друга с одного места на другое в доли секунды. Все это было очень впечатляющим. И, по всей вероятности, Братство на Земле этого сделать не могло.

Мандштейн сиял от удовольствия, называя эсперов своими малыми детьми, и говорил о самых разнообразных вещах, которые одновременно и удивляли, и воодушевляли Лазаруса.

Пророк показал на серые тяжелые тучи, висевшие в небе Венеры:

– А когда настанет время лететь туда?

– Для полета к звездам мы еще не готовы, – ответил Мандштейн. – И даже к полетам на другие планеты, хотя согласно теории это не труднее, чем полеты на Землю и Марс. Дайте нам только время, и мы добьемся этого.

– И даже без помощи Форста? – спросил Лазарус.

Мандштейн был оскорблен:

– Без помощи Форста? А какую помощь он может нам оказать? Я же вам сказал, что в телекинетике мы опередили его на несколько поколений.

– Но разве одними телекинетиками эту задачу можно решить? Вероятно, он сможет помочь чем-нибудь другим. Объединение усилий форстеров и лазаристов – вы не думаете, что эта мысль заслуживает внимания, брат Кристофер?

Мандштейн ответил:

– Я не знал, что… – Он замолчал и улыбнулся. – Конечно, я также считаю, что над этим стоит подумать. И я сознаюсь: мы как-то не принимали это в расчет. Вы подсказали нам новый путь. Но я думаю, что мы поговорим с вами об этом после того, как вы здесь немного осмотритесь.

После отъезда лазаристов, ученых, а также телеоператоров жизнь в Санта-Фе вошла в свою обычную колею.

Как-то Кирби спросил Форста:

– Действительно ли существовал когда-либо некто Дэвид Лазарус, мистер Форст?

Тот мрачно посмотрел в ответ. Форст лежал в термопластиковом коконе, отдыхая после очередной операции.

– Вы же видели его собственными глазами, – наконец ответил он.

– Я просто видел какого-то человека, который вышел из склепа и говорил разумные слова – я беседовал с ним с глазу на глаз. Я видел так же, как его превратили в венерианина. Но это еще не доказывает, что данный человек действительно Дэвид Лазарус. Такую мысль вместе с другими подробностями жизни настоящего Лазаруса ему могли внушить путем гипноза.

Это еще не означает, что он был даже нормальным и настоящим человеком.

Ведь вы могли распорядиться, чтобы создали нового Лазаруса, не так ли, мистер Форст?

– Возможно, если бы я захотел. Но к чему мне это?

– Причины довольно ясны – чтобы установить над лазаристами свой контроль.

– Если бы я пытался строить козни против лазаристов, – терпеливо ответил Форст, – то я бы еще шестьдесят лет назад обезвредил их. Еще до того, как они завоевали Венеру. Нет с лазаристами все в порядке. Этот молодой человек… Как его, Мандштейн… Он с честью вышел из положения.

– Его нельзя назвать молодым. Ему по крайней мере восемьдесят, мистер Форст.

– Еще совсем дитя…

– Вы хотите сказать, что это настоящий Лазарус?

– Настоящий, Кирби. Вы удовлетворены?

– Кто же все-таки сунул его в этот склеп и закопал на Марсе?

– Мне кажется, что это сделали его собственные сторонники.

– Как же могло случиться, что они об этом забыли?

– Ну, а тут, возможно, помогли мои люди. Но без моего участия. Это было так давно. – Руки Форста беспокойно шевельнулись. – Не могу же я упомнить все! Его нашли. Мы его воскресили и отдали лазаристам. Чего вам еще от меня надо, Кирби?

Кирби понял, что надоедать своими вопросами далее небезопасно: Форст мог серьезно обидеться. Кирби знал многих людей, которые в свое время были очень близки Форсту, но как часто эти близкие отношения рассеивались как туман.

– Простите меня, – попросил он.

Лицо Форста просветлело.

– Вы просто переоцениваете мою находчивость, Кирби. И перестаньте, пожалуйста, задумываться о прошлом Лазаруса. Думайте лучше о будущем. Я возвратил его лазаристам. Он принесет им пользу. И лазаристы должны будут отблагодарить меня. Они будут мне обязаны, и в свое время я им об этом напомню.

Кирби промолчал. Он почувствовал, что Форст каким-то образом изменил равновесие между двумя культами, но не понимал, в чем именно это изменение состояло.

Форсту позвонили. Нажав кнопку, он с полминуты кого-то слушал. Затем поднял глаза на Кирби.

– В больницу опять доставили эспера, – сказал он. – Я хотел бы посмотреть. Вы пойдете со мной?

– Разумеется, – ответил Кирби.

И отправился вместе с Основателем, который поехал в кресле на колесиках. В больнице, в помещении для больных эсперов, лежал умирающий юноша, малаец лет тринадцати. Его костлявое тело постоянно вздрагивало, словно от ударов.

Форст сказал:

– Жаль, что вы не обладаете телекинетическими способностями, Кирби…

Сейчас вы смогли бы бросить взгляд в будущее.

– Я слишком стар, чтобы сожалеть об этом, – ответил Кирби.

Форст приказал, чтобы его кресло подкатили к постели умирающего, и сделал знак ожидающему эсперу. Тотчас же была установлена связь. Кирби наблюдал за этим. «Интересно, – подумал он, – что чувствует Форст в такие мгновения?» Тонкие губы основателя шевелились, обнажая искусственную челюсть и десны, застывая в оскале мертвеца. У Форста в такт с умирающим юношей вздрагивали голова и верхняя часть туловища. А эспер перед смертью бродил безо всякой цели в потоках времени, и Форст следовал за ним, наблюдая туманные видения мира по другую сторону временного барьера.