Сергей Стоян - Претенденты из вечности

— Н-да, а я всё никак понять не мог, что это на меня твои сотрудники смотрят с каким-то странным сочувствием… — внешне спокойно сказал Даллас. — Нет, даже не с сочувствием, а с откровенной жалостью. Как на хронического неудачника, усевшегося за карточную игру и не подозревающего о том, что ему не суждено выиграть…

— Перестань, — Шеннон поднялся, достал из ячейки в стене початую бутылку коньяка и соответствующую посуду.

Они молча выпили по две рюмки. Легче Нику не стало, скорее наоборот: обида и злость завладели его душой.

— Поживи пока на Базе, — предложил Пол. — Успокойся, а там посмотрим. Хочешь, я узнаю, что стало с твоим австралийским домом?

Даллас отрицательно мотнул головой.

— Теперь вам точно придётся меня убить… — сказал он.

Шеннон с тревогой заглянул ему глаза.

— Я погиб одиннадцать лет назад и не вижу смысла воскресать вновь…

— Ты о чём?

— Пожалуй, и Дэвид Форестер не заработал права на жизнь… — задумчиво пояснил Ник. — Он исчерпал себя во всех отношениях. Сейчас я «Никто», а посему готов подписать любой контракт и выступить в роли «живца». Наверняка Службе Безопасности сгодится агент, не обременённый биографией и не цепляющийся за будущее…

Бабье лето цветным фейерверком ворвалось в мир вечнозелёного спокойствия. Яркие красно-жёлтые кусты, возникшие на фоне дремучих сосен, походили на распластавшиеся по земле частички Солнца. Доживающие свой короткий век, тронутые сединой осени листья, словно понимая, что скоро канут в прошлое, встречали восторженными аплодисментами малейшее дуновение ветра, а высокая, сочная трава отвешивала ему глубокие поклоны. Свежий, прозрачный воздух, пропитанный ароматами леса и пением птиц, пьянил не хуже молодого вина. Безотчётное ощущение блаженства охватывало любого, чья душа ещё была в состоянии откликнуться на зов дикой природы, почувствовать себя любимой клеточкой огромного, удивительного организма.

Антон не стал настаивать на том, чтобы попутка, подбросившая их до посёлка, сворачивала с основной трассы. Ему хотелось пройтись через лес, вдохнуть его энергию, очистить свой разум от шелухи повседневной суеты, пусть на мгновение, прикоснуться к философии жизни и смерти.

Шли молча. Сьюзен периодически отставала, заворожённо разглядывая какую-нибудь цветочную полянку или торчащий из-под почерневшего пня огромный белый гриб. Её никто не торопил. Олегу иногда удавалось украдкой заглянуть ей в глаза. В них светилась детская восторженная непосредственность, отчего они становились ещё очаровательнее.

Заметив его повышенное внимание, Сьюзен улучила момент, когда Олег поравнялся с большим раскидистым вязом и, дёрнув за ближайшую веточку, с визгом отскочила в сторону. Капли холодной утренней росы упали ему на лицо, укололи шею, ледяными щекочущими струйками проникли за шиворот. Олег невольно втянул голову в плечи, потом резко нагнулся и, схватив охапку опавших листьев, кинулся к обидчице. Сьюзен снова взвизгнула и бросилась наутёк. Пущенный ей в след «огненный» шар разлетелся в разные стороны, не сумев поразить цель. Увидев, что её больше не преследуют, девушка остановилась, показала Олегу язык и, догнав Антона, взяла его под руку.

«Вот, в этом вы все…» — беззлобно подумал Олег. Его мысли неожиданно вернулись на сутки назад, к тому моменту, когда им объявили, что Далласа следует считать погибшим. Коваленко сначала возмутился, потребовал объяснений, но появившийся позже Ник клятвенно заверил их в том, что это сознательный шаг, и он благодарит руководство СКБ, согласившееся с его решением. Олег подозревал, что причиной такого решения стало нечто личное.

Аналитики Службы живо придумали для Далласа быструю и безболезненную смерть. Пришлось ознакомиться с изменённой легендой и вновь подписать соответствующие бумаги. Только после этого челнок доставил «космических скитальцев» на Землю.

Впереди показалась просека, за которой виднелись аккуратные домики. Выйдя на опушку, Антон и Сьюзен остановились. Олег догнал их и, встав рядом, неторопливо посмотрел по сторонам.

— Не вижу оркестра! — удивился он.

— Что, уже пришли? — расстроилась Сьюзен.

— Почти… — Антон передёрнул плечами. — Даже не верится…

— Не раскисай! — подбодрил его Олег.

— Какой из них твой? — спросила Сьюзен.

— Третий…

С пригорка хорошо просматривался участок, окружённый высоченными соснами. Ухоженные тропинки, клумба с цветочками и детские качели мило дополняли большой разноцветный дом, радовавший глаз элегантной архитектурой.

— Класс! — восхитилась Сьюзен. — Хочу такой же!

— Всё в твоих руках… — многозначительно заметил Сёмин.

— Ну так, когда же уже банкет… — перебив его, сварливо поинтересовался Олег.

Из-за того что они пошли напрямик, «избушка» Антона стояла к ним задом. С тылу их явно никто не ждал. Но стоило обогнуть дом, как на Антоне с радостными воплями повисли двое его пацанов и тихо всхлипывающая жена. Не выдержав такого «прессинга», он завалился на траву, громко взывая к милосердию расчувствовавшегося семейства.

Олег хорошо знал Ларису, она была приятной образованной женщиной, любила уют, детей и своего мужа, которым и посвящала всё свободное время. Будучи отличным дизайнером, она работала в основном дома, общаясь с заказчиками через глобальную сеть.

Бурная встреча плавно перетекла в не менее шумное застолье. Женщины удивительно быстро нашли общий язык, и предлагаемые ими тосты носили всё более фривольный характер. Правда, Олег заметил, что Сьюзен почти не пьёт, это вселило в его душу призрачную надежду. Вскоре детей отправили гулять, и Лариса, мгновенно протрезвев, накинулась на мужа с расспросами. Этого следовало ожидать, и Антон, не моргнув глазом, изложил ей фальшивую историю своего спасения. Олег и Сьюзен вяло поддакивали. Из его рассказа следовало, что по пути домой у «Счастливчика» неожиданно возникли серьёзные неполадки в системе навигации.

Это привело к неточному позиционированию выхода, и они вывалились из канала на удалении от Солнечной почти в один световой год. Совершать повторный прыжок было крайне опасно, отремонтировать корабль своими силами также не представлялось возможным. Существовал единственный выход — отправить сигнал бедствия и ждать помощи, а время, которое необходимо радиоимпульсу для достижения Земли, скоротать в анабиозных камерах.

На «Счастливчике» имелось четыре спасательных капсулы, но их система анабиоза могла быть запущена только после отстрела капсулы от корпуса корабля. Решили рискнуть. Три капсулы отстрелились нормально, а четвёртая с пассажиром Дэвидом Форестером почему-то взорвалась, даже не покинув своего отсека. При этом на корабле возник пожар, и вскоре связь с ним была потеряна.