Кристофер Сташеф - Чародей поневоле

— Мы — маленький Народец, — невозмутимо ответил человечек. — Мы живем Дубом, Ясенем и Колючкой, Деревом, Воздухом и Дерном. А те, кто живут хладным железом, алчут покончить с нашими лесами. Хладное железо — символ всего, что нам ненавистно, поэтому, какие бы формы и обличия оно не принимало, мы все равно узнаем его.

Вновь повернувшись к своему котелку, он приподнял крышку, чтобы проверить сусло.

— И еще, ты слышишь, что говорят в доброй полумиле от тебя, а твой конь, если нужно, может мчаться тихо, как ветер, и быстро, как сокол. Но ты не чародей, да?

Род покачал головой.

— Нет, не чародей. Я использую науку, а не магию!

— Разумеется, — поддакнул человечек, — но как розу не зови... Не, ты чародей, и так тебя кличут уже повсюду в Грамарае!

— Грамарай? А что это?

Человечек изумленно уставился на него.

— Да вот этот самый мир, чародей! Мир, в котором мы живем, земля между Четырьмя Морями, царство королевы Катарины.

— О-о, она правит всем миром?

— Естественно, — подтвердил эльф, косо посмотрев на Рода.

— А как зовется ее замок? И город вокруг него?

— Раннимид. Воистину, из всех чародеев ты — самый необразованный!

— Именно это я и пытался тебе объяснить, — вздохнул Род.

Человечек отвернулся, качая головой и что-то бурча себе под нос. Он открыл краник в сборной чаше и нацедил немного влаги в кружку размером с мензурку.

Род вдруг почувствовал, что его жутко мучает жажда:

— Эй, слушай... Что это ты там варишь? Это случайно не бренди?

Эльф покачал головой.

— Джин? Ром? Aqua Vitae* [16]?

— Не, то настойка другого рода. — Он подскочил к Роду и поднес миниатюрную кружечку к губам человека.

— Спасибо, — Род пригубил и, причмокивая, закатил глаза. — На вкус словно мед.

— Там, где сосут дикие пчелы, беру и я. — Человечек вприпрыжку вернулся обратно к костру.

— Совсем недурно. Не поделишься ли рецептом?

— Ну, разумеется, — ухмыльнулся эльф. — Мы сделаем для гостя все, что в наших силах.

— Гость! — фыркнул Род. — Мне крайне неприятно подвергать сомнению ваше гостеприимство, но лишение способности двигаться вряд ли можно назвать распростертыми объятиями.

— О, мы это вскоре исправим. — Человечек поднял крышку котла и помешал сусло.

Что-то щелкнуло в голове Рода. Волосы на затылке зашевелились.

— Э-э, скажи-ка... по-моему, нас не представили друг другу, но... ты, должно быть, Робин Славный Малый? Он же Пак* [17]?

— Верно говоришь, — эльф со стуком водрузил крышку на место. — Я тот самый веселый ночной бродяга.

Род повалился на ковер из мха. Этой историей будут зачитываться его внуки — никто другой ей не поверит.

— Скажи-ка, Пак... ты не против, если я буду звать тебя Пак?

— О, нет.

— Спасибо, э... а я — Род Гэллоуглас.

— Мы это знаем.

— Ну, я просто подумал, что мне стоит представиться официально. Теперь... ты вроде бы не держишь на меня зла, поэтому... э-э... могу я спросить... э-э... почему я лишен свободы передвижения?

— А-а, это, — ответил Пак. — Мы должны выяснить: белый ты чародей или черный.

— О-о, — Род прикусил щеку. — Если я окажусь белым чародеем, вы, гм... отпустите меня?

Пак кивнул.

— А что будет, если вы решите, что я черный маг?

— Тогда, Род Гэллоуглас, ты будешь спать до Трубы Судного Дня.

У Рода возникло такое чувство, будто к его челюсти присоединили электрод со слабым током.

— Великолепно. Козырь Рока* [18]. Я всегда был не шибко силен в бридже.

Пак нахмурился.

— Что-о?

— Замнем это. «Спать до Трубы Судного Дня». Очень изящный эфемизм* [19]. Может, вы перестанете играть словами и просто скажите, что прикончите меня.

— Не, — покачал головой Пак, оттопырив нижнюю губу. — Мы не убьем тебя, Род Гэллоуглас. Ты будешь спать вечно и видеть приятные сны.

— Понимаю. Подвешенный анабиоз?

Пак поднял брови.

— Этих слов я не знаю. Но будь спокоен, никто тебя вздергивать не собирается. Маленький Народец не питает любви к казни через повешенье.

— Ну, мне кажется, это может служить некоторым утешением. Как я смогу доказать, что я — белый чародей?

— Ясно как, — ответил Пак. — Мы растянем тебя.

Род уставился на него.

— Это еще зачем? Разве я и без того недостаточно велик?

Лицо эльфа расплылось в широкой улыбке.

— Нет, нет! Растянем тебя! Снимем заклинания, что связывают тебя!

— А-а. — Род откинулся назад со вздохом облегчения. Затем рывком сел. — Освободите меня! И это послужит доказательством того, что я — белый чародей?

— Само по себе, нет, — ответил Пак. — Весь фокус в том, где мы тебя освободим.

Он хлопнул в ладоши. Род услышал топот десятков маленьких ножек, приближающийся к нему сзади. На его глаза набросили повязку из темной материи и завязали ее на затылке.

— Эй! — запротестовал Род.

— Остынь, — сказал Пак. — Мы лишь отнесем тебя к твоей свободе.

Множество крошечных ручек подхватили Рода. Он смирился и расслабился, готовый насладиться путешествием.

И в самом деле, это был довольно приятный способ передвижения — что-то вроде пружинного матраса на колесиках.

Его ноги вдруг задрались выше головы, а топот маленьких ножек под ним слегка притих — они взбирались вверх по склону.

Влажный ночной воздух омыл его лицо. Он услышал шепот легкого ветерка в кронах деревьев, сопровождаемый какофонией из треска сверчков, уханья сов и, в завершение картины, криков корншнепа. Его бесцеремонно уронили и сорвали повязку с глаз.

— Эй! — запротестовал он. — Что я, по-вашему, мешок с картошкой?

Слева от него журчал ручей.

— Теперь ты свободен, Род Гэллоуглас, — шепнул ему на ухо Пак. — Да пребудет с тобой Господь!

И эльф исчез.

Род сел, разминая конечности, дабы дать им понять, что они вновь обрели свободу. Он огляделся.

Род находился на залитой лунным светом лесной поляне, слева журчал серебристый ручей. Стволы деревьев отливали металлом, листья блестели, как мишура. Среди стволов лежали черные тени. Одна из теней пошевелилась.

Высокая фигура в темной монашеской рясе шагнула вперед.

Род вскочил на ноги.

Фигура медленно приблизилась к Роду, остановилась футах в десяти от него и откинула капюшон.

Грязные спутанные волосы обрамляли длинное худое лицо с запавшими скулами и пещерами глазниц, в глубине которых тлели угольки — и оно все дергалось и кривилось от злобы. Ровный тонкий голос почти что прошипел:

— Неужели ты так устал от жизни, что пришел в клетку к вервольфу?

«Вервольф* [20]!» — уставился на него Род. А почему бы и нет? Если эльфы здесь в порядке вещей... Затем Род нахмурился.

— Клетка? — Он огляделся. — Мне кажется, она весьма просторна.

— Вокруг этой рощи магическая стена, — прошипел вервольф. — Это тюрьма, которую Маленький Народец воздвиг для меня... и они не кормят меня надлежащим образом.