Ник Саган - Лабиринты рая

— В обмен на что? — поинтересовался Джим.

— Размещение продукта.

Смартин! ® делает ставку на Гедехтнис, пояснил третий руководитель. Размещая свои десерты в больших количествах в ГВР, они смогут вырастить совершенно новое поколение потребителей. Руководители планируют отписать акции себе или, скорее, своим клонам, которые, как они надеются, будут созданы, когда Черная напасть наконец отступит. Клоны перестроят Смартин! ®, и доход от этого только вырастет.

Скоро, буквально в ближайшие месяцы, еще несколько компаний сделают подобные предложения, отказываясь от настоящего во имя будущего. Это можно назвать разновидностью корпоративного бессмертия, триумфом капитализма над смертью.

У меня появилось ощущение сырости, будто я плаваю в желе. Это и был мой дом, хотя я и не подозревал раньше об этом. Что теперь? Я это обнаружил. Очень похоже на ощущения, когда просыпаешься с затекшей рукой оттого, что спал в неудобном положении. Появляется тупая пульсирующая боль.

Сыро. Может, я описался? Если только я писаю синими чернилами. Мои глаза — или то, что ими служило, видели только синюю жидкость над головой, теплую, умиротворяющую. Я находился под водой, хотя нет, это не вода. Это антибактериальный гель, мы им пользовались в химической лаборатории. Мне стало дурно. С дурнотой пришло понимание, что я променял Бразилию на еще один ящик.

«Чтоб все провалилось, — подумал я. — Снова я в гробу, только на этот раз еще и в каком-то синем джеме».

Я нащупал провода. Трубки и провода. Они торчали из моего тела повсюду. Словно я был подушечкой для булавок. Словно я был морским ежом.

Вот катетер. Капельница ВР. То есть ВР две. Провода в голове, провода в пальцах, провода в ногах. Трубки в носу и во рту помогают дышать.

Минуточку…

Автоматизированный ящик — нет, матка — открыл отверстие, чтобы подкачать гель.

Пейса нигде не было.

— Цикл завершен, — сообщил голос.

Напрягая мышцы, которые никогда раньше не работали, я приподнялся и сел. Напрягая мышцы, я выдернул все провода и все трубки из своего тела, перерезал пуповину. Я освобождался от машин. Я встал и поставил чужие для меня ноги на незнакомый пол.

И поскользнулся.

Мой первый шаг закончился комичным падением на задницу. И я подумал: «Это мой первый шаг?»

Овальная комната. Сделана из пластика и титана. Здесь в полной стерильности размещалась аппаратура, которой я никогда не видел. Многие аппараты обгорели, словно после короткого замыкания. Кто-то оставил для меня полотенце и купальный халат. Заметив конверт с надписью «Габриелю», я передумал одеваться. Внутри лежали два диска и записка.

ВСТАВЬТЕ ДИСК 1 В ДИСКОВОД

Так я и сделал. Аппарат заработал, появились три голограммы.

Я увидел хрупкую женщину с цепкими голубыми глазами, с усталым, тоскливым взглядом. На вид ей было за пятьдесят. Рядом с ней стоял мужчина помоложе с азиатскими чертами лица. Он был сосредоточен, будто что-то вычислял в уме. Я никогда не видел их раньше. Зато я знал третьего. Третьим был доктор Эллисон.

— Доброе утро, — улыбнулся мне Эллисон. — И добро пожаловать. Поздравляем с днем рождения от имени всех сотрудников Гедехтниса. Если вы сейчас смотрите этот диск, значит, вам исполнился двадцать один год. Двадцать один год, пора сделать самый важный шаг в твоей жизни.

— Восемнадцать, — поправил я его. О боже, у меня совсем пересохло в горле. Даже говорить больно.

— Прежде чем я продолжу, позвольте представить вам двух руководителей проекта, — продолжила голограмма. — Это доктор Стейси Каппел, наш исполнительный директор отдела биологических исследований. Джеймс Хёгуси — наш талантливый дизайнер ГВР и ведущий программист. А меня вы уже в некотором роде знаете. Наряду со многими другими мы приложили руку к тому, чтобы вы появились здесь. Все вместе мы помогали вам расти и учиться, помогали стать личностями, а также защищали вас от… гм… некоторых реалий. Мы старались сделать ваше детство максимально нормальным и приятным. Надеюсь, нам это удалось.

— Более чем, — ответил я.

— Сейчас вы думаете, что будете учиться в колледже, а потом работать в нашей компании. Вы, безусловно, заслуживаете этого, и не только этого.

Однако мы ждем от вас другого. Это куда лучше и важнее.

Позвольте, я начну с самого начала. Вам уже исполнился двадцать один год, и вы наконец готовы понять всю серьезность случившегося. Эта запись создана, чтобы все объяснить вам. Как бы мы хотели быть с вами сейчас, поговорить лично, но — увы! — это невозможно.

Почему?

Они объясняли. Я слушал. Поставил второй диск.

Все понятно, я воспринял это спокойно.

Диски отправились обратно в конверты. Накинув халат на плечи, я открыл дверь и поковылял по коридору. Через каждые несколько шагов мне приходилось останавливаться из-за головокружения. «Все не так, как надо», — заявил мой мозг. Но я впитывал новые ощущения с восторгом. С восторгом! Словно я всю жизнь проходил в чадре. Как будто я открыл глаза и уши, и все вокруг стало ярче. Какими тусклыми были раньше мои ощущения.

Я был в безопасном месте, в стране чудес.

Она спала в комнате с другой стороны вестибюля. С самого начала нас сделали парой. Нет, не Симона — если бы это была Симона, было бы классно. Я не знал, как мне к этому относиться. Ее комната была точно такой же, как моя, только здесь не было следов замыкания. Фантазия в первозданном виде. Она спала под водой, словно русалка или принцесса из сказки, ожидающая моего поцелуя.

Я активировал программу пробуждения, и машина разбудила ее сама. Совершенно бессмысленный взгляд. Вытащив ее из жидкости, я помог отсоединиться от системы, завернул ее в полотенце, дал одежду. Взяв ее, она долго тупо смотрела на халат, прежде чем надеть.

— Кто ты такой?

— Хэллоуин.

— Да, забавная маска.

— Правда?

— А что с твоим голосом? — Она прочистила горло. — И что с моим?

— Это наши настоящие голоса, — ответил я.

— Да уж, настоящие, — рассмеялась она.

Ее мозг работал не так, как у большинства людей. Возможно, здесь это будет преимуществом. Я сообщил ей, что доктор Эллисон умер. Рассказал, что он заразился ретровирусом под названием Черная напасть и умер восемнадцать лет назад. Перед смертью он вдохнул в нас жизнь.

Она не понимала.

— Почти все, что ты считаешь реальным, на самом деле нереально.

Нет, она снова не поняла.

— Ладно, давай возьмем Маэстро, — сказал я противным голосом. — Маэстро — персонаж ГВР, его запрограммировали, чтобы он и говорил, и выглядел как Эллисон, так? Так вот, Эллисон, которого мы знаем, тоже персонаж ГВР. Они оба ненастоящие. Потому что настоящий Эллисон умер. Он умер восемнадцать лет тому назад. — Губы сами растянулись в неприятную улыбку. Я попытался ее убрать, но она словно прилипла. — Посмотри диски в этом конверте, они подтвердят мои слова.