Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной

«Неплохо для одного дня», — поздравила я себя с нелепым чувством гордости собой — ведь я не совершила ничего из ряда вон выходящего. Я спасла рагерена, существо, чьи мысли оставили в моем сознании теплый и радостный след, пусть я и не слишком много в них поняла, если не считать его тоски по своему народу.

А макии, мои мучители и друзья, получили от своей Непостижимой все, на что надеялись. Насколько я знала, их великое Празднество продолжалось до сих пор. На мою удачу, капитан Макайри не разучился отличать настоящий упадок сил от мнимого и приказал отвести меня обратно в эту комнату, потому что помедли он еще немного — и драпскам пришлось бы тащить меня на себе.

Я долго отмокала в душе, потом наскоро перекусила и теперь вот наслаждалась удивительной мягкостью драпскской постели. Нет, день прошел совсем неплохо.

Фестиваль очень многое объяснил мне о драпсках и о том, что для них значил этот день. Картина происшедшего так ярко запечатлелась в моем мозгу, что казалось — закрой глаза, и она вновь предстанет передо мной во всех своих красках.

Первыми были сине-зеленые хеерии. Они поднялись со своих мест и прошли мимо меня, кивая в безмолвной признательности антеннками. Затем они, как ранее ниакии, разделились на две колонны: одна вернулась обратно на свои места, а другая выстроилась в очередь к выходу из амфитеатра.

Все эти перемещения не потребовали много времени — драпски вели себя на редкость организованно, не толкались и никакого беспорядка не устраивали. Наконец амфитеатр снова заполнился рядами тихих и неподвижных драпсков; лишь тут и там пустовали места, покинутые членами проигравших племен.

Царила напряженная тишина, но я не осмеливалась строить догадки — мне хотелось думать о драпсках только хорошее, ну или по меньшей мере верить, что я со своим гуманоидным мировоззрением смогу расценить их затею как честную и разумную.

Огни внизу ярко вспыхнули, и я впервые за все время пребывания среди драпсков услышала отчетливо музыкальный звук — Коупелаповы записи с ауордианскими напевами за местные произведения я бы считать не стала. Поразмыслив, я сочла, что состоящий из трех нот свист с некоторой натяжкой вполне позволительно назвать музыкой, поскольку все драпски как один принялись раскачиваться в такт его странному, прерывистому ритму. Они танцевали, следовательно, этот звук был музыкой. Я лишь от души понадеялась, что она не будет звучать слишком долго.

Моя надежда оправдалась. Музыка утихла, но покачивания не прекратились, как будто драпски использовали музыку, чтобы настроиться на нужный ритм движения. Затем первый ряд макиев двинулся вперед, все так же раскачиваясь, и приблизился к первым рядам оставшихся на своих местах ниакиев и хеериев.

Когда Грант Мёртри рассказал мне о прошлогоднем Фестивале и о том, как после него возросли численность и благосостояние одного племени, а другого — уменьшились, у меня появились кое-какие предположения. Как выяснилось, я ошибалась.

Ключ к разгадке, грипстса, был у меня в руках, но оказался слишком чуждым моему разуму, слишком непривычным, чтобы понять.

Так, значит, это и была лар-грипстса, обмен местам только возведенный на более высокий уровень. Каждый из макиев выбирал одного драпска из другого племени, они брались за руки и склонялись вперед, оказываясь настолько близко друг от друга, что могли осторожно соединить свои щупальца в грипстсе.

Я чувствовала это. Одна за другой образовывались все новые и новые пары, создавались настоящие, пусть и всего лишь кратковременные связи, эхом отзываясь в м'хире и сплетаясь в сеть, охватывавшую и мое сознание тоже.

На краткий миг я поддалась этому всеобщему порыву, чтобы насладиться резонансом энергий, разделить чужое ощущение целостности и завершенности, которое — я знала это инстинктивно — в полном Соединении должно было быть куда более всеобъемлющим. Потом искушение стало почти нестерпимым, и я вырвалась из этой сети, отгородившись всеми щитами, которые смогла воздвигнуть.

Это было прекрасно.

И точно для того, чтобы окончательно сразить меня, в добавок к обмену информацией о всем пережитом на моих глазах произошло еще одно превращение. Хохолки ниакиев и хеериев во всех скованных грипстсой парах медленно утратили свои характерные цвета и, почти прозрачные, заколыхались на легком ветру, чтобы вскоре вновь заполыхать сочными пурпурно-розовыми оттенками макиев.

Которые теперь могли испытывать полное удовлетворение — они полностью властвовали в амфитеатре драпсков.

«А фейерверка-то так и не было, — подумала я вдруг, и моя мягкая постель, воспоминания о Празднестве и собственное положение внезапно утратили для меня всю прелесть. — Почему?»

Ведь они очень многим рисковали — в том числе навлечь на себя гнев блюстителей Торгового пакта, — чтобы получить эти фейерверки. Похоже, должно было произойти еще что-то. Коупелап как-то обмолвился, что моим главным соперником будет сама Драпския. Но подробнее так ничего и не объяснил.

Я потянулась в м'хир. Как я и ожидала, драпски восстановили свои барьеры. Скорее всего, их убрали только в амфитеатре, чтобы я могла продемонстрировать свою «магию». Хотя я так и не удосужилась расспросить скептика, но подозревала, что тот нарочно поставил меня в списке самой последней, будучи — сама не знаю откуда — уверенным, что бедственное положение рагерена вынудит меня сделать что-нибудь такое, что его сородичи сочтут достаточным доказательством моего могущества.

Теперь же, когда я продемонстрировала им свои возможности, драпски хотели от меня чего-то еще.

По спине у меня пробежали мурашки.

— Нет, за мной никто не следил. Думаешь, я бы не узнал об этом?

Барэк не повышал голоса, совершенно уверенный, что если массивного каресианина что-то и сможет сдвинуть с места, то только сила убеждения. О том, чтобы пустить в ход свой Дар, и думать не стоило. Разум, скрывавшийся где-то внутри пульсирующего оловянного котелка, который заменял гиганту голову, был слишком уж причудливым, чтобы можно было надеяться на положительный результат.

Кроме того, упрямство, с которым Гвидо защищал человека, слишком укоренилось, чтобы можно было с ним не считаться.

— Зачем тебе нужен Джейсон? — спросил каресианин и щелкнул клешнями нижней руки, как будто прикидывал, каково будет сжать в них клановца.

— Нельзя ли обсудить это в доме?

Садд Сарк оглянулся через плечо. В такое время в квартале ресторанов всегда было полно народу — вряд ли можно найти более удобный момент, чтобы втихомолку пробраться в «Коготь и Челюсть» и найти Моргана. Если, конечно, не принимать во внимание Гвидо, грохочущего как серводоставщик и преградившего ему дорогу прямо в середине очереди жаждущих попасть в его заведение. Сказать, что они привлекали к себе всеобщее внимание, значило ничего не сказать.