Владимир Лещенко - Идущие сквозь миры

Но вот однажды утром, на пятый день ее отсутствия, явился посыльный в форме одной из здешних курьерских контор — туника с изображением бегущего страуса.

В сумке, прикованной к запястью, был запечатанный восьмиугольный конверт с запиской, нацарапанной неуклюжими буквами по-русски.

Содержание ее было весьма коротким.

Записка гласила: «Всем быть спокойными. Я нашла транспорт. Со мной все хорошо. Готовьтесь. Три дня — сообщу время позже».

И ниже — рисунок, который вызвал у меня в душе обжигающий прилив радости.

Рисунок машины, о которой мы только могли мечтать.

— Я хочу поговорить с тобой, Тэльда, — вдруг начал он посреди ужина, решительно отодвинув блюдо с тушеными перепелами.

Мы как раз лениво обсуждали возможную поездку на несколько дней в Метрополию — по его словам, у него там были какие-то дела, и он предложил взять меня с собой. Я еще подумала, что, пожалуй, он собирается показать меня своей дочери, когда вдруг услышала эти его слова.

— Если ты насчет нашего бракосочетания, то я еще не решила, дружище, прошло слишком мало времени, — весело ответила я, расправляясь с хвостом игуаны. Никакая интуиция, никакое чутье — на отсутствие которых я, между прочим, никогда не жаловалась — ничего мне не подсказывали в те минуты.

— Нет, я не о том… вернее, и об этом тоже. — Он был столь же серьезен, не приняв моего шутливого тона. — Просто не знаю, как начать… Все это время я присматривался к тебе. Ты показалась мне необычной в самые первые минуты, когда я тебя увидел. Ты помнишь, в том заведении? Я сначала не понял, что меня привлекло…

И вот тут я начала кое-что соображать.

— На тебе была куртка из змеиной кожи, так? Так вот: ни одна сайонарка — а ты ни на кого больше не похожа — змеиную кожу никогда носить не будет. Даже те из них, кто уже не верит в Кобру-Прародительницу, так плевать на обычаи не станут… И между прочим, ни один айсомец — а ваш смуглый никем, кроме него, быть не может — сайонару, а сайонарке уж подавно, подчинятся не будет. Для жителя Айсома, как ты, наверное, знаешь, женщина стоит немногим выше коровы.

«Это он про Орминиса», — сообразила я. Айсомом тут называли Индию.

— Кроме того, вот это что? — Он ткнул пальцем в мою дамскую сумочку.

— Ну… сумка, — процедила я, еще ничего не понимая. Что особенного он увидел в этом маленьком, в две моих ладони, куске крокодиловой кожи?

Он покачал головой:

— Ты, видимо, попала сюда к нам из очень уж глухих мест. — Теперь он уже не скрывал иронии. — Из очень глухих. Похожие сумочки носили каоранские жрецы. Впрочем, может, и правда об этом сегодня знают далеко не все — это показывали разве что в старых фильмах… Но подобных вещей нигде на Таххаре не делают. Коронный совет по морали, вздумай кто-то начать такие делать, зарубит эту затею на корню.

«Вот влипли!» — пробормотала я про себя, добавив несколько непечатных выражений и пообещав изрезать ни в чем не повинную сумочку на мелкие кусочки. И одновременно поняла причину тех недоуменных взглядов, которые иногда ловила на улице.

— Потом стал внимательно наблюдать: как ты ходишь, как смотришь на мир, как реагируешь на вещи, на мои слова, как шутишь… Даже, извини, любовью ты занимаешься чуть-чуть не так, как другие женщины, а их у меня было немало — разных наций и рас. Ты… ты иная.

Похоже, определение он отыскал не без труда.

— Сперва я решил, что это просто искусная маска, которую ты сама себе сочинила, чтобы покончить с прошлым. Насчет него я думал примерно следующее: ты танцевала в грязных кабаках, прикрывшись несколькими тряпками, а под конец представления тебя уводил с собой тот, кто больше заплатит. Но ты не только вертела бедрами, но еще и работала головой, понимая, что долго это не продлится. Чему-то ты училась сама, чему-то научили тебя окружающие. Прикопила денег — может быть, даже завела себе богатого и старого покровителя… И вот ты выбилась в люди, став из блудницы торговкой с не слишком чистым бизнесом и нерегулярно, скажем так, уплачиваемыми налогами. Но кое-что сюда не укладывалось… Тогда я подумал, что по рождению ты принадлежишь к более высокой среде, нежели та, куда ты попала после… Лет десять назад у нас тут, как ты, должно быть, помнишь, кое-где произошли некие события, после которых многие лишились того, что имели. Но потом… Потом что-то мне подсказало, что все не так просто. Возможно, ты обидишься, но я постарался навести о тебе справки через своих знакомых в полиции. И… не только там. Так вот: на тебя там нет ничего.

— Ну, разумеется, — произнесла я, стараясь изобразить обиду. — Никогда не имела дел с полицией. — Чувство, которое я испытала при этом, было сродни тому, что испытываешь, когда кто-то грязными руками шарится в твоем нижнем белье.

— Нет. — Голос его был сух и бесстрастен. — Дело в том, что Тэльды Микхан в природе не существует. Единственная Тэльда Микхан, подданная второго класса по пожалованию, умерла три года назад от передозировки «шариков» в ночлежке Хурст-Го. Выслана туда из Пантоса за сводничество и содержание притона.

«Вот так так… — только и смогла произнести я про себя. — Срисовал он нас не хуже сыскаря. А я-то боялась местных коллег. Тут никаких коллег не надо. Ох, пролетели мы с этими бумагами!»

— И кстати, нет и никогда не было никакого Хуари-Пхумара. И та девка быть его дочерью не может — у нее пятая группа крови, а у него первая. Как видишь, я и про это странное дело тоже знаю. Пятая группа мало того что редкость страшная, так еще передается только по мужской линии…

На этот раз вслух я ничего не произнесла. Просто нечего было говорить. Делать тоже было нечего.

Оставалось или ждать, что будет дальше, или попытаться прикончить Тцара немедленно, а потом бежать куда глаза глядят.

— Надеюсь, я сказал достаточно и ловить тебя на расспросах о Пантосе, где я, кстати, жил два года, или о том, каковы правила приобретения гражданства второго ранга низшими подданными, мне не требуется? Понимаешь, я даже подумал… самому теперь смешно — вспомнил эти дурацкие фильмы про инопланетян. И насчет нечистой силы — тоже… были мысли. Но я хочу получить ответ.

Он решительно поднялся.

— Скажи мне, Тэльда, прошу тебя, скажи, кто ты на самом деле!.. Почему ты молчишь?! — почти выкрикнул он. — Поверь, тебе нечего бояться — я сделаю все, чтобы тебе помочь!

Тяжелое, глухое отчаяние вдруг сжало мое сердце. Великая Мать, ну что я могу ему сказать? Как мне выпутаться из этого дерьма? Не убивать же его в самом деле! Я закрыла лицо ладонями, еле удерживаясь, чтобы не взвыть.

— Я жду, Тэль… — Голос его прозвучал настойчиво и вместе с тем печально.

— Ты все равно не поверишь, — бросила я.

— Посмотрим.