В Брагин - Искатель утраченного тысячелетия

К утру вьюга за окном отшумела.

Чуть рассвело, как заскрипела дверь, шумно вошли жандармы.

- Эй, хозяин, мужики! - раздался окрик. - Бери лопаты. Всем селом - ссыльного из-под снега доставать. Откопать. Живо!

- И что его, сердечного, искать, ваши благородия? Ведь замерз. Вот весной снег сойдет, он и найдется, - затараторила хозяйка.

- Не твоего ума дело! Не разговаривать!

- А вот и не стану молчать! Не стану! - покрикивала хозяйка, шумно ворочая горшки в печи.

- Молчи, баба! Эй, мужики, поворачивайтесь! - командовали жандармы.

Заскрипела дверь. Захрустел снег за окошком под ногами людей. В избе стало тихо.

Я осторожно выглянул из-под мешка. В избе - ни души. Даже хозяйки нет: ушла, видно, задать корм корове и увела с собой ребят.

Рапорт о моей гибели

Ожидая возвращения жандармов, я опять забился под мешки и дерюги.

Но вот изба снова заполнилась людьми. Жандармы уселись за стол и стали писать. Хозяйка то и дело шикала на детей. Мужики молча курили. Наконец жандармы начали раздельно читать вслух рапорт о моей гибели. Я узнал, что меня похоронила вьюга. Всем, кто был в избе, жандармы приказывали:

- Подходи! Подходи! Подписывайся. Вот здесь. Следующий. Неграмотный? Ставь крест. Следующий... Ну, все.

Затопали жандармские валенки. Снова заскрипела дверь. За окном послышался звон бубенцов.

Я спасен

- Уехали, окаянные! - воскликнула хозяйка.

- Эй, штрафной!.. Ссыльный!.. Беглый!.. - на разные голоса звали меня возчики. - Слазь! Картошки поспели. Садись с нами за стол. Вот как пурга уймется, уедешь с нами. Собачка, вишь, чувствительная - не первого тебя из беды смертной вызволила.

А собака Ворожба словно понимала, что говорят о ней, и высунула из-под лавки свою мохнатую смышленую морду с блестящими карими глазами.

Снова пурга

Это было во вторник. 19 января. В среду утром я уже собрался с обозом двинуться в сторону Москвы. Но возчики заговорили:

- Пути не будет! Вишь, как небо заволокло.

И действительно, к вечеру опять все потонуло в белом мраке.

Когда стемнело, в избу набилось много народу. Вьюга разыгралась не на шутку. Всего несколько шагов было от хаты до сарая, но, чтоб присмотреть за лошадьми, пройти к сараю, возчики выходили гурьбой и то и дело хватались друг за друга.

За окошком завывал ветер. Две собаки, свернувшиеся калачиком в избе под лавками, то и дело горестно взвизгивали в ответ на каждый порыв ветра. Подвывали, умолкали.

- Чуют недоброе, - говорили мужики.

Наступила ночь. Я лежал на печи, прижавшись к стенке, чтоб не тревожить троих крепко спящих ребят, один другого меньше. На лавках, на полатях, на полу спали люди. То и дело кто-либо просыпался, вставал и заменял догоревшую лучину новой.

Мне не спалось: "В Москве мне показываться опасно... но нужен паспорт... и тотчас же, немедля, - за границу, а там..."

Собака Ворожба не ошибается

Вдруг мне послышалось, словно кто-то часто и дробно стучит в окошко. Прислушался: нет! Видно, почудилось. Только ветер воет в трубе да вьюга бросает снег в оконце. Уснул. Проснулся я под жалобный вой. У двери выла собака Ворожба. Мужики, просыпаясь, стегали ее кнутами, загоняли под лавку. Но Ворожба все возвращалась к двери. Она улеглась у порога и, чуть-чуть приподняв голову, выла все громче и громче. Что-то неладное чуял пес.

Один из мужиков проснулся. Разбудил соседа:

- Идем коней посмотрим.

Они натянули валенки и направились к двери. Собаки сразу же с лаем кинулись вслед за людьми. С трудом открыли дверь из сеней на двор - столько снегу нанес ветер на крыльцо.

- Стой! Человек. Человек за порогом лежит!.. - закричали возчики.

Джунгли. Сумбатов

Я соскочил с печи. Увидел: внесли кого-то в избу и но ложнли на лавку. В полутьме я разглядел старого, с большой бородой полузамерзшего человека в башлыке, натянутом на голову, и в больших валенках. Все - возчики и хозяева - столпились около него. Я взял руку старика. С трудом нащупал еле заметное биение пульса.

- Снегу! - приказал я. - Скорей!

Два мужика принесли снегу; стали растирать полузамерзшего путника. Хозяйка пыталась напоить его горячим молоком с водкой.

Наконец несчастный широко открыл глаза, приподнялся. Стал оглядываться.

Все оживились. Даже собаки. Ворожба, длинная и лохматая, радостно визжала, а хозяйская собака, коротенькая, маленькая, пылкая, с огромными грустными глазами (ее почему-то называли Мухой), стала метаться из угла в угол и лаять.

Старик, видно, не понимал, где находится.

- ...Джунгли... джунгли... - вдруг заговорил он. - Сумбатов! Скорей... спасай черепки... вода настигает... не пройду... вода... увидимся в России. Дойду... дойду...

- Какие джунгли? Какой Сумбатов? - спросил я.

Ответа не получил. Очевидно, старик впал в забытье. Все снова улеглись на лавках, на печи и на полатях. Я присел у изголовья больного. Незаметно задремал.

Слуга Никанор

Сквозь сон я почувствовал, что кто-то тихонько трогает меня за рукав. Проснулся. Поймал на себе взгляд старика.

Взгляд этот был удивленный и очень добрый.

- Где я? - спросил он.

- В деревне Скоблики.

- А где Москва?

- Москва?! Далеко. Очень далеко. А кто вы?

- Да слуга. Никанор. Слуга барина моего Федор Федоровича Сумбатова... Отстал я... слуга нерадивый... Беда... беда,шептал он, как в бреду, и вдруг забеспокоился: - А вы, батюшка, кто будете?

- Я врач, доктор я.

Тут больной, полузамерзший человек затих и закрыл глаза. Так он пролежал, тяжело дыша, несколько минут и вдруг поднял веки. Обвел избу ясным взглядом и пристально посмотрел на меня.

- Дохтур, батюшка, скажите мне по правде - буду ли я жив?

- Бог милостив, Никанор, бог милостив, - сказал я, опуская глаза.

- Нет уж, нет на мне милости божией, не уследил, не уберег барина своего, - горестно шептал старик. - Не приведет господь мне увидеть его. И пешком, и конем, и морем, и лесом - все спешил, спешил... и вот тебе конец - не дошел. - И вдруг зашептал быстро и таинственно: - А вам, дохтур, могу ль довериться? Верный вы человек аль нет?

Тяжелый приступ кашля прервал его вопрос. Никанор в изнеможении закрыл глаза и еле слышно прошептал:

- Поздно теперь выбирать да сомневаться. Будь что будет.

Кожаный мешочек

Старик поманил меня пальцем:

- Тайна есть... Передать надо барину... коли бог его сохранил... вот... Попадете в Москву, так найдите дом Сумбатова... адрес вот здесь. - И он указал рукой на небольшой кожаный мешочек, висевший у него на груди. - Берегите его, здесь все планы... карты...

- Какие карты?

- Как дойти до живой воды, до молодильных яблок... Барин-то черепки все собирал... Все расспрашивал у индейцев.

Я догоню

И вдруг старик стал бредить:

- Джунгли... погоди, погоди, Федор Федорович... Потонем мы с тобой... ты беги... Беги... Не оглядывайся... Я догоню...