Леонид Алехин - Падшие ангелы Мультиверсума

Он замолчал, шумно переводя дыхание. А Тэньши спросил: – Ты умеешь гнуть ложки взглядом?

– А? Нет, не умею, – раздраженно ответил Антон. – Разве что в виртуальности. Заделаться каким-нибудь Вольфом Мессингом.

– А ты пробовал? – продолжал гнуть свое Тэньши. – Хоть раз?

Антон в темноте воздел очи горе. Дожил, ведет философские споры с взбунтовавшейся антивирусной программой. И как объяснить этому упрямцу: то, что он полагает естественным, для натурального человека невозможно. Ведь так?

– Нет, не пробовал, – терпеливо сказал Антон,

– Тогда откуда ты знаешь, что не умеешь этого делать? – спросил Тэньши, как показалось Антону, с торжеством.

Что тут можно было ответить?

– Слушай, отвяжешься ты от меня или нет? – Антон повысил голос, и рядом тревожно всхрипнул Женя Климентов. – Что мне для этого нужно сделать?

– Попробуй зажечь свет, – сказал Тэньши.

– Фу, вот блин. Ну ладно. – Антон встал, воздел руки и картинно возгласил; – Пусть теперь будет свет!

Из темноты ему ответил голос «одержимого»:

– Не так. Сосредоточься на том, что ты говоришь и желаешь. Ты должен хотеть, чтобы темнота рассеялась и стало светло.

– Да я…

– Возьми, может быть, это тебе поможет. «Одержимый» вложил в руку Антона ингалятор Жнеца. Он был заряжен, конечно, не «бархатом», так, дерьмовым эйфориаком, но лучше, чем ничего. Антон поднес его ко рту и, нажимая на кнопку, сделал глубокий вдох.

«Калипсо» сразу неприятно высушил слизистую, но от него возник расслабляющий шум в голове. Темнота развернула перед ним многоцветные спирали. Антон улыбнулся. Воттак-то лучше. Что там хотел от него этот зануда?

– Я хочу, чтобы стал свет, – запинаясь, сказал он, Зажмурился (кружение спиралей стало более интенсивным) и громко закричал: – Да пусть же, блин, будет свет и этот долбаный лифт поедет куда-нибудь!

Пол кабины под его ногами ощутимо вздрогнул. Неоновые лампы под потолком часто замигали, на панели вспыхнули зеленые огоньки этажей. За стенкой вздохнули, пробуждаясь, лифтовые моторы.

И стал свет.

Доктор Мураками очнулся, когда кабина лифта пришла в движение. В первую очередь ему пришлось собирать разбегающиеся мысли, чтобы ответить на обычные в такой ситуации вопросы. Где он? Сколько он пробыл без сознания? Почему так остро ноет плечо и шея?

Ему повезло. Самая обычная пуля прошила его дельтовидную мышцу в районе шеи, оставив большое круглое отверстие в тканях и не зацепив никаких важных сосудов. Начавшееся кровотечение было через две минуты остановлено абсорбирующей повязкой, наложенной ему заботливым оперативником «Глобалкома».

Начиная с этого момента Харуки Мураками пребывал в глубоком обмороке, вызванном не столько кровопотерей и болевым шоком, сколько осознанием того факта, что его подстрелили. Такое случается с людьми, никогда не бывавшими под пулями.

Доктор Мураками, гроза токийских «крыс», был кабинетным охотником, не державшим в руках ничего опасней ножа для приготовления сасими. И вот в нем проделывают дырку, в которую можно просунуть палец. Он истекает кровью, и, вдобавок, наниматель, акулий выкормыш Икари Сакамуро, бросает его перед лицом разъяренных гайдзинов. Как отслуживший свое и ненужный более инструмент. Бросает умирать. Осознав все это до конца, он прошептал старое японское проклятие и надолго погрузился в темноту.

Первый, кого он увидел, придя в себя, был старый знакомец Тэньши. Вот кто дважды ставил его на грань смерти. Одиннадцать лет назад, когда пытался украсть опытный образец ангела. И сейчас… хотя сейчас больше надо было винить самого себя. И Рыбака.

Рыбак. Или теперь следовало говорить – Оракул? Доктор Мураками до сих пор не мог поверить, что человек, с которым они однажды работали и столь многого добились, превратился в кучу мертвых железок. Было ли это так, или он имел дело с тонкой махинацией?

Оракул дал ему ссылку на архив, где хранилось свидетельство о смерти Николая Токарева. Но Мураками как никому было известно, что в современном обществе не существует достоверной информации. Поступающие данные нужно сортировать по степени их вероятной недостоверности.

Но то, что сообщал ему Токарев–Оракул, связавшийся с Мураками на следующий день после взлома «М-банка», было не просто недостоверно. Это было невероятно. И, как пришлось ему убедиться на собственном опыте, во многом соответствовало истине.

Среди прочего Оракул подтвердил его подозрения, что давнишним нанимателем Электрической Крысы выступал концерн «Мисато». Это должно было избавить Мураками от угрызений совести, когда он под видом охоты за памятью Георгия Светлова подготавливал собственную месть двуликому Тэньши.

Оракул сказал, что хочет скопировать себя в мозг предателя. Что ж, пожалуйста, Тэньши получит по заслугам, Рыбак – новое тело, доктор Мураками – свой гонорар и толику удовлетворения от свершившейся мести. А господин Сакамуро – то, за чем он так упорно гоняется все эти годы. Память, украденную вот этим крысенком, Антоном Зверевым.

Но с появлением безумного самурая по имени Глеб все вышло по-другому,

Доктор Мураками оказался в компании оживленно беседующих Тэньши и Зверева. Японец не понимал из разговора ни слова, но ему показалось – яростно трясущий головой хакер изо всех сил что-то отрицает. А Тэньши пытается его убедить.

Во время очередной тирады Зверева Тэньши повернул голову, взглянув на Мураками. Давая понять: он в курсе, что доктор пришел в себя,

Мураками подумал: теперь-то месть Электрической Крысе предстает полной бессмыслицей. Вроде желания отшлепать своего давно выросшего и покинувшего дом сына. Что в этом новом Тэньши от старого? Кроме, разумеется, тела.

Тэньши, которого знал Харуки Мураками одиннадцать лет назад, добил бы его, пока он лежал без сознания.

Доктор Мураками осторожно, чтобы не тревожить рану, перевернулся на спину. И с тоской подумал, что, наверное, ему пора на пенсию.

«Одержимый», который в своей прошлой, человеческой жизни был хакером по прозвищу Электрическая Крыса, внимательно наблюдал за доктором одним из своих многочисленных сверхчувств.

Убийство не представляло для него проблемы, Собственно, разница между жизнью и смертью укладывалась для него в одну смысловую единицу, крошечный бит информации: 1 = жизнь, 0 = смерть.

Но он переключал людей между этими двумя ячейками, только если они представляли угрозу его собственному существованию. Или служили помехой его целям, трудно описуемым с позиций человеческого мышления.

Доктор Харуки Мураками не представлял собой угрозы. И мог оказаться даже полезен.

– Ну вот, я же говорил. Это перебои с электричеством, – Антон подумал секунду. – Или авария.