Наталья Иртенина - Меч Константина

В группе Святополка, кроме меня, был Фашист. Всю дорогу он пересказывал мне военные труды Клаузевица и цитировал древний китайский трактат Сунь-цзы «Искусство войны». Особенно мне запомнилась одна фраза: «Тот, кто преуспел в военном деле, подчиняет чужие армии, не вступая в битву, захватывает чужие города, не осаждая их, и разрушает чужие государства без продолжительного сражения». Я спросил Фашиста, не эта ли стратегия была использована пришельцами для завоевания нас.

— И не только для завоевания, — ответил он. — Теперь они пытаются стереть нас в порошок. Их тактика — воевание малыми отрядами. Так называемая иррегулярная война. Множество вроде бы не связанных друг с другом хорошо вооруженных неправительственных организаций, политических движений, медиа-компаний, фондов, мафий, финансовых групп, безродных чиновников разного уровня и так далее. Самые настоящие вирусы, гнилостные бактерии. Вроде бы между ними нет ничего общего, но их действия носят настолько слаженный разрушительный характер, что… сам понимаешь. И это по всей стране. В их руках собраны волоки всей экономики, политики, культуры. Это они, вирусы, наше настоящее правительство. Они и нас вынуждают воевать с ними по правилам, которые они нам навязывают, мы тоже становимся вирусами. — Антивирусами, — уточнил я. Когда Матвей умолк, переводя дух, командир опять предупредил меня не лезть вперед, еще лучше — найти тихое местечко и там пересидеть «шум». С последним я категорически не согласился, но обещал быть осторожным. На одной из улиц нам попалась странная процессия, идущая в том же направлении, что и мы. Впереди колонны бодро вышагивали 6абульки и дедульки с большими красными бантами на груди. Позади них маршировали мальчишки и девчонки моего возраста и младше, в красных пионерских галстуках. Те и другие были вооружены винтовками времен не то Первой мировой, не то Великой Отечественной. На оружии хорошо была заметна ржавчина. Видно, долго оно пролежало в земле, пока его не нашли при раскопках. Кроме оружия несли также длинные деревянные лестницы. Рядом с колонной медленно двигался открытый грузовик. В кузове стоял человек с мегафоном и подбадривал идущих речью. На нем тоже был красный бант. По краям и позади процессии редкой цепочкой шли серьезные парни с совершенно серьезными гранатометами в руках. Этих было человек десять. Они смотрели по сторонам с напряженным вниманием и, кажется, совсем не слушали бравурные речи с грузовика, Я подумал, что они похожи на нанятую охрану, и, как выяснилось, не ошибся. Фашист при виде процессии начал давиться смехом, потом икать. Святополк как поднял брови, узрев марширующих, так и не опускал их до конца. Самое интересное выяснилось именно в конце — оказалось, красные целью своей выбрали тот же газетный офис И абсолютно серьезно собирались его штурмовать. Закруглив речь, человек в грузовике скомандовал: «Держать строй, левой-правой, песню запевай!» Колонна дружно грянула дрожащими и вибрирующими, но решительными голосами:

Они тоже воевали — за свои странные идеи, и были похожи на обмельчавших динозавров, превратившихся в ящериц и пытающихся вернуть себе прежний статус хозяев планеты.

В центре площади перед зданием газетного офиса был разбит сквер с неестественно голубой травой, пестрыми клумбами и ветвистыми кустами по краям. Колонна «кавалеристов», дойдя до цели, смялась в кучу на площадке между сквером и зданием офиса, прямо напротив входа Святополк остановился раньше — на углу боковой улицы, за киоском. Брови у него наконец встали на место, взамен этого в сжатых губах появилась озабоченная досада. «Что будем делать, командир?» — спросил Фашист. «Подождем», — был ответ. В течение десяти минут командиру отзвонились остальные группы. Они тоже находились возле здания офиса, рассредоточившись по периметру. От нашего киоска были видны только Паша Маленький на противоположной улице и Серега с Лехой возле кустов сквера.

Грузовика рядом с толпой, красных уже не было, я и не заметил, куда и когда он исчез. Гранатометчики с началом штурма тоже растворились в пространстве и в действии не участвовали. Видно, на это они не подряжались. Пенсионеры и пионеры для начала повыкрикивали немножко лозунги и призывы, а затем пошли в атаку с громким «ура». На бегу они стреляли по окнам, выбивая стекла и продырявливая отделку фасада. Нельзя сказать, чтоб выстрелы шли градом, ржавые винтовки давали частые осечки. Но за пять минут на нижних трех этажах не осталось ни одного целого стекла Всего этажей было шестнадцать. В разбитые окна выглядывали сотрудники офиса и тут же исчезали под обстрелом. Винтовочная пальба разбавлялась сухим прерывистым стрекотом единственного автомата. К окнам уже приставили лестницы, и на них взгромоздились возбужденные дедульки и бабульки. Пионеры пытались прострелить замок и выбить входную дверь.

Затем в одном из окон второго этажа появился автоматчик в защитном шлеме-маске и бронежилете. Потом в другом окне, в третьем. Атака жестоко сцепилась с контратакой и с первых же секунд начала проигрывать, сдавать позиции. Пенсионеры валились с лестниц, падали, подкошенные. Мальчишки бесстрашно отстреливались, девчонки с визгом разбегались.

— Поможем кавалеристам? — предложил Фашист, доставая из сумки пулемет.

— Нет, — покачал головой командир, — они нам только помешают.

Смотреть на красный штурм было смешно и грустно до отвращения. Изнутри офиса швабрами отталкивали лестницы от окон, они падали, увлекая за собой еще живых и несдавшихся стариков, старух и школьников. Убитых, кажется, было немного. Раненые и ушибленные подползали к стене здания, прижимались, чтобы их не достал огонь. Гвалт на площади стоял ошеломляющий: визги, стоны, крики, затихающее «ура» и поверх всего — беспрерывная пальба. Людей перед зданием оставалось все меньше, они отступали, забирая раненых, которые могли еще ковылять на своих двоих. Когда из офиса наконец перестали стрелять, Святополк сказал; — А вот теперь наш выход. Почти одновременно на всех телефонах раздался сигнал. Первой выстрелом подствольника вышибло тяжелую дверь здания. После этого три гранаты поочередно влетели в окна, откуда велся огонь по красным «кавалеристам». Те стекла, что еще оставались целыми, посыпались одно за другим. Теперь уже все шестнадцать этажей стали избирательно слеподырыми. Из окон валил густой ядреный дым пополам с огнем. Со второго этажа взрывом вынесло монитор компьютера. С почти музыкальным звоном он грохнулся об асфальт и распался на элементы. Фашист повернулся ко мне, убрал лохмы с глаз и показал большой палец.