Сэнди Митчелл - За Императора!

— Держитесь, комиссар! — Юрген сбегал по ступенькам, с мелтаганом наготове, и я помолился Императору, чтобы он не попробовал выстрелить оттуда, ибо уж этого-то мне никак не пережить.

Но здравого смысла ему хватило.

— Сорель! — крикнула Эмберли. — Расчищаем дорогу Юргену!

Они сосредоточили огонь на культистах между моим помощником и мной.

В очередной раз увернувшись, я отскочил на долю мгновения позднее, чем было нужно, и почувствовал, как когти проскребли по ребрам, прорвав броню под шинелью. Чертовски больно. Я выругался и отсек поранившую меня руку в кисти. Ихор толчками начал выплескиваться из обрубка, кропя меня и все в ближайших окрестностях. Однако тварь и не думала отступать.

Я рефлекторно отвернулся от брызг, чтобы уберечь глаза, и поэтому увидел, как Юрген несется через зал ко мне. Сердце у меня замерло, когда мне показалось, что два генокрада вот-вот распотрошат его, но почему-то они помедлили уже в непосредственной близости от него, и Сорель с Эмберли успели за это время уложить уродов меткими выстрелами.

Ободренный тем, что мне удалось ранить патриарха, я снова сделал выпад цепным мечом. Чудовище легко отбило жужжащее лезвие, и мне пришлось пригнуться, чтобы избежать удара когтей.

— Как же тебя убить, ублюдок? — прорычал я, взвинченный злостью и отвращением.

— Как насчет этого? — спросил Юрген, возникая рядом.

Когда он приблизился к твари, та отшатнулась, словно внезапно дезориентированная, и Юрген воспользовался этим, чтобы запихнуть дуло мелтагана в прореху, которую я прорезал у вражины в брюхе. Когда Юрген нажал на курок, вся средняя часть туловища патриарха мгновенно превратилась в пар и вонючий пепел; тварь качнулась назад, ее глаза остекленели, а голова безвольно запрокинулась. Потом чудовище медленно осело, не подавая признаков жизни.

— Спасибо, Юрген, — сказал я. — Весьма тебе обязан.

— Не стоит благодарности, сэр, — сказал он, поводя дулом мелтагана в поисках других целей.

Но культисты уже разбегались по углам. Впервые некоторые из них подали голос, и от их резких скорбных криков у меня мурашки побежали по спине. Мы послали им вдогонку несколько выстрелов, но я, например, был только счастлив оставить их командам зачистки. Без патриарха, который направлял и фокусировал их усилия, их будет довольно легко перестрелять, необходимо только сделать это тщательно, вывести под корень, иначе один из выживших чистокровных генокрадов начнет расти, чтобы занять освободившееся место, и раковая опухоль снова разрастется и даст метастазы.

— Я думал, ты погиб, — сказал я.

Юрген кивнул.

— Я тоже думал, что погиб, честное слово, — ответил он. — Они почти добрались до нас, когда рухнула стена. Но тут я подумал: может, она такая же тонкая и с другой стороны? И выстрелил в нее.

— Так понимаю, что ты оказался прав, — сказал я.

Он снова кивнул.

— Да, повезло уж, — ответил он.

— А что остальные? — спросила Эмберли, когда мы начали подниматься по лестнице.

Выражение лица Юргена стало печальным.

— Сорель успел вместе со мной. Мы не видели, что произошло с остальными.

Видеть это и не требовалось. Понятно, что Требек, Холенби и Веладе погибли.

— Нам просто повезло, что вы так вовремя нашли нас, — сказал я.

— Не повезло. — Сорель присоединился к нам, когда мы достигли галереи. — Мы отыскали ваши следы в пыли и просто шли за вами.

— Откуда вы знали, что это мы? — спросила Эмберли.

Снайпер пожал плечами:

— Пара гвардейских сапог, пара женских ботинок. Не нужно быть инквизитором, чтобы догадаться.

— Действительно. — Она уважительно посмотрела на него.

— Когда мы услыхали стрельбу, мы просто двинулись так, чтобы обойти ее с фланга, — добавил Юрген. — Стандартная процедура.

— Понятно, — кивнула Эмберли и указала на крепкую деревянную дверь, которую мы обнаружили, дойдя до конца лестницы. — Юрген, вы не будете так любезны?

— С удовольствием, мэм. — Он обрадовался, как студент Схолы, которого вызвали отвечать на единственный вопрос, который он вызубрил, и превратил дверь в дым, прихватив заодно немалый кусок стены.

— Кости Императора! — выдохнул я, когда нашим взорам предстал коридор за ней.

Его стены были отделаны панелями красного дерева, пол устилал толстый ковер, а на немалой цены антикварных столиках красовался тонкий фарфор.

Яркий полуденный свет бил сквозь панорамные окна, и ужасная догадка начала формироваться в моей голове.

— Думаю, я знаю, где мы, — сказал я.

Эмберли склонила голову, решительно стиснув челюсти.

— Я тоже, — мрачно сказала она.

Тишину разорвал выстрел болтерного пистолета, и Сорель упал, забрызгав кусками своего мозга дорогой на вид гобелен, непоправимо его испачкав.

— Комиссар Каин. И очаровательная Эмберли Вейл. — Губернатор Грис стоял в конце коридора, сжимая в руке оружие, и на его лице не осталось и следа былой имбецильности. — Вы чрезвычайно надоедливы в своем упорстве.

И снова мне придется принести свои извинения. Если вас это утешит, я цитирую это произведение в последний раз.

Из «Как Феникс из пепла: основание 597-го»

генерала Дженит Суллы (в отставке), 097.М42.

«Отступники сопротивлялись упорно, с решимостью, которой следует воздать должное, и, несмотря на веру, которую я питала в отношении солдат под моим командованием, должна признаться, во мне зародилось сомнение в том, что наша неизбежная победа может быть достигнута иначе, как ужасной ценой пролитой крови моих благородных воинов. Предатели хорошо подготовили свои позиции, и мы до сих пор не добились особых успехов, хотя продолжали двигаться вперед, от укрытия к укрытию. Из переговоров по сети я поняла, что была не единственным офицером, который находил ситуацию неутешительной. Полковник Кастин запрашивала поддержку одного из бронетанковых подразделений наших экспедиционных войск, и вокруг того, сочтут ли тау это за провокацию, разразились энергичные дебаты. Почему кто-то заботился о чувствах чужаков, я не могла осознать. Признаюсь, многое из того, что произошло с момента нашей высадки, оставляло меня в замешательстве, но я утешила себя тем, что моего понимания и не требовалось. Долга и повиновения достаточно для любого, кому выпала честь носить имперскую форму. В конце концов, лорд-генерал согласился с запросом Кастин, и сообщение о том, что звено «Леманов Руссов» из 8-го бронетанкового направляется к нам, поддержало дух наших героических сил.

В это время мы все еще были прижаты к земле, и то, что подкрепление, как бы великолепно оно ни было, находится в получасе хода от нас, надо признать, делало наше воодушевление не столь ярким, каким оно должно было быть. У меня не осталось сомнений, что мы сможем продержаться до прихода подмоги, но даже с пламенеющим в нас боевым духом это могло оказаться сложным, если враг подкинет нам еще какой-нибудь сюрприз.