Павел Пуляев - Ловцы душ

— Во вчерашних новостях передавали об увеличении радиационного фона на севере Европы. Другими словами все северные границы закрыты.

— Знаешь, Лерн. Мне все время кажется, что ты не учитываешь один немаловажный факт.

— Какой это?

— Границы охраняют от проникновения извне, но никак не от тех, кто хочет рвануть изнутри, — продолжила свои размышления девушка. — Они охраняются, но не блокированы. Это уж точно. Просто поверь мне, милый…

— Хорошо, тогда надо попробовать, — решился Лернор. — Только давай убираться отсюда быстрее, а то мне кажется, скоро найдутся те, кто наведет сюда полицию.

Девушка тронула аэрокар с места и вырулила на трассу. Она еще некоторое время вела его по задымленным от смога и тумана дорогам, но затем все же решила поднять машину в воздух.

Ближе к полуночи воздушные трассы заметно освобождались. Многие, счастливые владельцы летающих авто, пользуясь всеми преимуществами воздушного перемещения, быстро добирались по домам после рабочего дня.

Лернор, проведя весь день в постоянном движении и стрессе, буквально засыпал на ходу. Он сильно устал и поэтому, решив хоть чуточку поспать, сдался, окончательно доверяя свое шаткое спокойствие в руки Джулианы.

Да и как отказать себе в таком удовольствии, если подруга сама вызвалась дежурным добровольцем, ссылаясь на то, что для хорошей релаксации ей вполне хватит музыки и наушников.

Но, даже забывшись сном, его сознание продолжало бодрствовать, наполняя момент отдыха дурными видениями.

В них он вернулся домой. В небольшой городок недалеко от побережья Финского залива.

Вой полицейских сирен по ночам и редкие перестрелки днем — привычные атрибуты его родного промышленного района. Разнообразие в их повседневную жизнь вносили постоянно сменяющие друг друга отряды добывающих корпораций. Так называемых охотников за теми крохами полезных ископаемых, оставленными без присмотра на ничейной земле.

Их основной целью в городе были старые нефтеперегонные станции все еще функционирующего завода, обеспечивающего город электричеством. Одни отряды привозили нефть, другие загружали уже переработанный первыми продукт, а третьи под конвоем отгоняли уже загруженные цистерны в сторону мегаполиса.

Вся чехарда проходила с переменным успехом, то одних то других, то третьих. Из вооруженных столкновений редко несколько раз кряду победителем выходила какая-нибудь одна из корпораций.

Единственным плюсом такого существования было непосредственное отсутствие боев в самом городе.

Местная власть ставила жесткие условия каждой из приходящих корпораций. Мэр предоставлял своих специалистов, способных работать со сложным оборудованием на заводе, лишь в обмен на спокойствие и защиту всех своих граждан.

Данный альтруизм объяснялся преклонным возрастом градоначальника и горячей любовью к родному городу. Только благодаря ему, основные бои и вооруженные столкновения проходили за чертой города.

Это негласное правило было известно официальным структурам, а кочующие банды и отряды вольных наемников, давно точившие зубы на завод, бессильно наталкивались на хорошо организованных вооруженных солдат той или иной хозяйничающей в незащищенном куполом городе корпорации.

Непрекращающимися бои, вероятно, были меньшим злом в жизни города. Большую лепту в увеличение несчастий вносила стихия. Природные аномалии, считавшие своим долгом с завидной регулярностью напоминать о себе, очередными капризами погоды, на столько изматывали жителей, что и так жалкое существование начинало казаться сущим адом.

Постоянный ветер, проливные дожди и наводнения, затопляющие продовольственные склады в округе. Единственное, что спасало сам город от наводнений, было то, что располагался он на некоторой возвышенности и бурлящей воде, заливавшей окрестности, оказывалось не под силу хлынуть на улицы довольствуясь лишь периодическим размыванием подъездных дорог…

Во сне он вдруг увидел себя, стоящего посреди главного проспекта. Вместо привычного делового костюма, на нем провис промокший насквозь камуфляж.

Вокруг шел рукопашный бой, но он как будто был двумерной картинкой на фоне основного действа.

Лернор посмотрел на свои мокрые и замершие руки. Обе ладони были испачканы кровью. Ран на теле не было, убеждая в том, что это чужая кровь. Липкая красная жидкость пугала его, вызывая отвращение.

Он поднял руки к черному небу, стараясь подставить ладони под летящие навстречу капли проливного дождя. Лернор стремился смыть всю эту липкую мерзость, но она появлялась на руках вновь и вновь. А стремительный, непрекращающийся поток воды не прекращал заливать его со всех сторон.

Схватка вокруг ожесточалась с яростной силой. Звуки боя становились яснее и четче. Солдаты, приобретая форму и объем, продолжали безжалостно убивать, друг друга, окрашивая воду в бордовый цвет.

Лернор отчаянно продолжал возносить руки к небу, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг. Он был бессилен перед стихией и молил ее об очищении.

Вода захлестнула его грудь и шею. Она залилась в рот и уши. Лернор уже тонул… Но не в воде… Он тонул в крови, реально ощущая во рту ее железный привкус. Это неприятное чувство оказалось настолько реалистичным, что возникший страх тут же заставил его проснуться.

Видение исчезло, но частое дыхание, холодный пот и чувство живого ужаса, остались с ним перенесенные в реальность во всех деталях. Продукт сознания, основанный на воспоминаниях или возможном будущем, вселил в него тревожное чувство ожидания.

В это время за темным окном аэрокара падал мелкий дождь. Огни ночного города стали редкими и тусклыми, говоря о скором приближении к границам мегаполиса.

— Где мы? — тихо спросил Лернор, постепенно приходя в себя.

— Что? — Джулиана сняла наушники.

— Как далеко мы от границы?

— Километров пять…

— Придется снизиться на наземную трассу, — предупредил Лернор. — Не хочется падать сразу на блокпост, привлекая излишнее внимание. Так что, думаю, сейчас самое время.

— Хорошо, Зая, — дружелюбно отозвалась девушка и начала снижение.

Лернор выглянул в окно, и стал наблюдать за приближением знакомой дороги.

Когда-то именно по ней он последний раз пересек границу, перебираясь жить в мегаполис. Тогда он думал, что навсегда оставил ту ужасную жизнь за спиной и больше никогда не поедет этой дорогой. Не поедет, до этой самой ночи…

И сейчас ему казалось, что, нарушив общеизвестное правило никогда не зарекаться, он расплачивается именно за те слова. Расплачивается сполна. Хотя и не было ясного понимания «с кем».

Как он и предполагал, дорога оказалась пуста. Почти пуста… По ней в сторону границы мегаполиса двигалась колонна крытых темно-зеленых грузовиков и два тягача с длинными цистернами для нефтепродуктов.